Сергей Плотников - Техническое задание
Я развернул на планшете окно терминала, занёс руку над виртуальной клавиатурой — и с раздражением спрятал компьютер назад в сумку: башка совершенно не варила после вчерашнего. Оставалось уставиться в окно — монотонный пейзаж, не меняющийся в течение всей поездки, действовал даже на хорошо выспавшихся людей, благо СВП-«автобус» двигался так плавно, как будто действительно шел по воде. Степь только кажется ровной как стол — тут есть и холмики, и норы пресловутых сусликов, которые никак не разглядишь в траве, а вот чего нет — так это дорог. Точнее, дороги есть — времянки, накатанные армейскими грузовиками с огромными колесами, которые для любого другого наземного транспорта проходимы мало — ну, кроме БТР и танков, конечно. Излюбленное средство передвижения коренного населения тут — кроссовый мотоцикл: тоже можно въехать куда не надо, но не опаснее чем на лошади. И гораздо быстрее. Тут у большинства парней двухколесные средства передвижения лет с двенадцати-тринадцати — а иначе «ни пацан!» Для местных монгол степь как дом родной, а вот регулярно теряющихся деток офицеров ищут по персональным спутниковым маячкам — ещё одна штука, без которой ни один нормальный человек за дверь не выйдет, даже взрослый. Впрочем, как я уже и говорил, Степь всё равно регулярно получает свои жертвы — вышел и растворился в бескрайних просторах, как кусок сахара в горячем чае. Кости иногда потом находят — случается, что и через десяток лет…
Вот шайтан! Похоже, заснуть мне тоже не удастся. Мысли о работе мешались с мыслями о школе, и так по кругу. Причём если по Проекту волнения были скорее в положительном ключе — сработают последние правки к процессингу алгоритмизации или нет, то вот долбаная летняя практика вызывала один негатив. Можно сколько угодно говорить себе о том, что я взрослый человек в теле ребенка, и мнение так называемых сверстников меня не колышет — но более приятной ситуация, когда на тебя смотрят как на кучу мусора, не становилась. А что смотреть сегодня будут именно так — я просто не сомневался. Почему? Опять «местная специфика».
Как я уже и говорил, кроме армии, в Монголии податься практически некуда: частники вроде Абишева набирают свои дружины и другой младший персонал из своих родственников и потомственных вассалов — постороннему в тот же «Цветок» просто не попасть. Правда, это вполне оправданная мера — секретность получается на уровне… но я сейчас о другом. Итак, армия. В современной армии, очевидно, нельзя без специальности, а специальность можно получить либо в учебке — то есть путём вдалбливания в голову информации со скоростью звука голоса препода-прапора, либо в военно-техническом училище — это что-то типа колледжа, или, как там их раньше называли, ПТУ. Тут, соответственно — ВТУ. Программа за десятый-одиннадцатый класс идёт с заметным сокращением (за счёт классической литературы, языков Империи и прочих гуманитарных предметов), зато учат водить как минимум машину, а то и лёгкий самолёт (тут, в Монголии, это актуально), стрелять из ручного лёгкого и пехотного тяжёлого оружия (а что ещё надо мальчикам «со взором горящим?»), и паре «перекрёстных» специальностей на выбор — связист-электронщик, санитар-парамедик, РХБЗ-лаборант,[10] логист-экспедитор, бухгалтер-интендант — ну и так далее. Плюс, штатные инструкторы пути Духа — всё, как «в большой армии» — включая гарнизонный режим, лёгкую форму шагистики и форму «совсем военную» с погонами и прочими виньетками. Нет, ВТУ срок службы не сокращает — наоборот, солдат (обычно после ВТУ как минимум сержант) служит те же два или три года — пропуская учебку. И на полгода больше получает зарплату, разумеется, а в ВТУ у курсантов с головой на плечах нет проблем и со стипендией… А вот за старшие классы хорошей школы часто приходится и заплатить. Понимаете, к чему я клоню?
Девятый класс школы заканчивается выпускными экзаменами — в ВТУ берут (и начисляют первые полгода стипендии, что для многих важно) по их результату. Экзамены, как и положено, идут и заканчиваются в июне, а в начале июля мальчики наиболее… изобретательно-активного возраста уже стригут волосы и отправляются в «летний лагерь подготовки ВТУ» — короче, подальше от возможности что-то учудить «пока можно». Девочки, решившие пойти по армейской карьере, могут сделать то же самое — ВТУ, армия и контракт. Собственно, так и делают… где-то в Великороссии или в Сибири — но только не здесь. Патриархальное, чтоб его, общество… Школы, под соусом подготовки «к двум самым серьёзным годам обучения», а на самом деле, видимо, чтобы не вызвать ненужный социальный дисбаланс, перед десятым классом делают летние учебно-практические лагеря. При этом «практика» почему-то считается отдыхом, а не учёбой… В итоге получается, что я должен каждый день переться в школу, где на трёх (ТРЁХ!) оставшихся парней приходится шестьдесят две девчонки — то есть на четыре пятых ученицы параллельных классов, мне практически незнакомые. И смотрящие на, по их мнению, бесхребетных слюнтяев, как на тараканов каких-то! Ради чего я должен был всё это терпеть, мне было решительно непонятно: что такое «трудовая практика», я себе ещё по прошлому миру примерно представлял и не питал иллюзий, что тут она организована как-то лучше. То есть у толпы подростков на пике гормонального фона будет масса свободного времени на «красить вот эту стену до обеда» и практически никакого контроля — самое оно, чтобы оказавшаяся в большинстве социальная группа вдоволь подоставала меньшую. Фигня, если с точки зрения взрослого человека, но как же меня это напрягает: кто станет первой целью насмешек, я даже не сомневался.
Что поделать, я, иномирянин, даже сейчас всё ещё… выделялся. А дети и подростки как никто другой это остро чувствуют. Особенно тяжело пришлось в первые полгода — уж слишком сильно мои собственные интересы и чаяния лежали в отличной от других плоскости. Сверстники, двенадцати- тринадцатилетки обоих полов буквально бредили Тренировками, Практиками, Путями (обязательно с большой буквы!) — и напропалую хвастались друг перед другом своими «достижениями». Понять я этого никак не мог — восточная мишура по поводу личной силы и Просветления для меня казалась лютым бредом, а описанные в литературе возможности редких адептов, постигших вершины своего Пути… ммм, скажем так — несколько приукрашенными. В чем смысл заниматься изматывающими физическими тренировками я ещё мог понять — но вот аскеза и медитации вместо того, чтобы как можно усерднее забивать податливый пока ещё мозг необходимыми знаниями? И это всё ради того, чтобы через несколько лет получить возможность таскать у пояса железку или плётку, бесполезную в общем-то против даже пистолета? От «сверстников» внятных объяснений добиться было невозможно, а от Тогжана, которого мне случайно удалось застать во время одного из редких визитов в лабораторию, услышал лишь «это надо понять самому». И только спустя ещё полгода до меня постепенно начало доходить, насколько я ошибался…
03
Концепция понятия «Путь» оказалась одновременно очень простой и невероятно сложной штукой. Философским понятием, которое объединяет в себе совершенно несовместимые на первый взгляд вещи. Примерно как «Коммунизм». Да-да, это не шутки — Путь это… дорога жизни, что ли. Искусство, инструкция и желание укладывать ВСЕ свои поступки в определенном ключе… м-да. Это и ещё множество определений можно найти в книгах, и они точно так же не приближают к пониманию сути явления. Ладно, остановлюсь на том, что Путь — это сплав веры (не религии!) и социальных воззрений, который, при следовании ему, гарантировано позволяет достичь зримых результатов. Причём получается, что возможность выше прыгать и сильнее бить и творить «чудеса» — это сильно побочный эффект… Всё, я сдаюсь. Наверное, ЭТО невозможно взять и просто объяснить словами, только почувствовать самому. Только скажу, что ничего похожего на учение о Путях за пределами границ Великой Империи так и не появилось и не прижилось. Боевые искусства есть, магия есть, религии есть, в том числе и государственные — но нет ничего, что объединяло бы их, увязывало между собой и обыденной жизнью. Это я, кстати, тоже узнал далеко не сразу…
…Меня потянуло вперёд — винты СВП перешли на реверс и катер оттормозился, аккуратно наехав на асфальт улицы. Это ещё одна милая местная традиция — строить обрывающиеся в никуда концы улиц, выходящих за пределы города. Резко так — есть прекрасная асфальтированная дорога, дома по бокам, освещение, магазины, все дела… и вдруг бац — степь, и только веер колей во все стороны разной степени разбитости и заросшести. Давящий на уши даже в салоне гул стих — роторы остановились, и я, кивнув пилоту, спрыгнул с середины трапа на мягко спружинившее под ногами дорожное покрытие. Мягкое не потому, что асфальт такой особый, а потому что южное солнышко запросто разогрело его градусов до тридцати пяти, и это был ещё не предел. Ещё одна причина, почему местные любят путешествовать с утра — по сравнению с кондиционированным салоном «автобуса» на улице было сущее пекло: как в духовку добровольно влезть. А мне ведь ещё до школы шагать и шагать…
