Виктор Виктор Моключенко - Ретроспект. Исток
– Есть кто дома? – шепотом спросил молодой.
– Нет, все ушли на фронт – неожиданно отозвался голем – Приятно познакомится. Надеюсь на долгое сотрудничество.
– А что, оно бывает и не долгим?
– Бывает, мы ведь не отвечаем за рефлексы человека, умение бегать или метко стрелять. Это должен уметь каждый идущий в Зону, потому сюда охотнее берут и пускают бывших служащих, нежели просто любителей острых ощущений. Если я буду каждый миг кричать, делай то, не делай это, ты сам перестанешь анализировать происходящее, и будешь ждать подсказки, что приводит к утрате инициативы, притуплению интуиции и гибели. А я этого не хочу.
– У тебя довольно богатый словарный запас.
– У меня было несколько носителей, у каждого из них я перенимал что-то свое. Мне неприятно об этом говорить, не хочу вспоминать подробности их гибели, но если тебя интересуют сами обстоятельства, то…
– Нет, спасибо, в другой раз. Ты скучаешь по ним?
– Конечно, но это скрашивается радостью нового общения и исследований. Основная цель нашего существования понимание нового, открытие неизведанного. Мы всегда рады новым познаниям, такими мы созданы.
– Вы созданы человеком?
– А вы созданы Богом или же произошли от обезьяны?
– Я как то и не задумывался об этом особо, не знаю.
– Вот и я не знаю, плод ли мы искусственно развитого интеллекта или электронная система, приобретшая в Зоне самосознание себя. Меня очень интересует данный вопрос, но за недостаточностью данных я довольствуюсь принципом: я мыслю, значит, я существую.
– Да ты философ.
– Думаю, что к данной концепции приходит каждое мыслящее существо. Моим прежним носителем был Платон, названный так за любовь к философии, от него я перенял данный стиль мышления. Но к делу, Лист, в Зоне все быстротечно. Для начала я буду выдавать тактические данные о расположении аномалий и ловушек в пределе моего восприятия, а когда будет свободное время, то и их характеристики и описание. Данная схема наиболее оптимальна для обучения. Все, Звездочет закончил рекогносцировку, я отключаюсь с активного канала.
– Задумался, Лист?
– Нет, с големом разговаривал.
– Так быстро? Обычно им надо несколько дней, что бы освоится с носителем.
– Он сказал, что у него богатый опыт общения.
– Сказал? Я подумал, что ты пригрелся и прикорнул, пока я осматривался, ну и пробормотал что-то в полусне.
– Нормально так говорили, мысленно.
Звездочет уставился на ведомого:
– Однако новость. Големы имеют только голосовой интерфейс, я про другие не знаю. Или у них очередной виток эволюции или у тебя определенно способности к телепатии. Но удивляться не стану, это Зона, тут всякое бывает. Голем вывел целеуказание на шлем?
– Что? Нет, не вывел, хотя нет, вот сейчас появились выделенные области, видимо обозначающие аномалии.
– Добро, но не стоит слепо доверятся показаниям, надо и самому голову иметь, просто возьми их во внимание.
– Да, он тоже так сказал, что бы ни притуплялось мышление и интуиция.
– Толковый значит, был у него носитель, он не сказал кто именно?
– Сказал, некто Платон.
– Да, знаю, был такой сталкер, погиб он под выбросом, не успел вовремя схоронится. Ладно, мертвых к мертвым, а здесь жизнь это движение, вот и подвигали. След в след и посматривай по сторонам.
Бесшумно скользя в плотном утреннем тумане, перебежками от камня к камню они преодолели довольно крутой спуск, видимо вымытый водой, и очутились у туннеля. Туман опасно клубился в самой его гуще, вызывая ощущение тревоги и острое нежелание туда соваться. Звездочет подозвал Листа, приказал перевести оружие в автоматический режим и кивнул в сторону туннеля:
– В случае чего, стаем спина к спине и бить короткими прицельными очередями, мало что там может водиться, может там ничего и нет и у нас общий приступ клаустрофобии, а может кто-то не против раннего завтрака. В случае чего, не теряй из виду и прислушивайся к голему.
Держась на расстоянии нескольких метров, двигаясь на полусогнутых и выставив стволы они осторожно шагнули в тоннель. По темным выщербленным бетонным стенам, густо обросшим серым мхом, образовывая причудливые узоры, стекали тяжелые мутные капли, собираясь в пахнущие плесенью лужи, заставляя отвлекаться, что бы выбрать место для следующего шага. Едва они вошли в туман как, лицевой щиток прояснился, и стало видно почти так же как днем. Внезапно Звездочет остановился и поднял правую руку, Лист осторожно перенёс ногу назад, и на дисплее высветилась едва заметная фосфоресцирующая аномалия.
– «Поганка»? – едва слышно спросил Лист, слушая подсказку голема.
– Она самая – тихо ответил Звездочет – где «поганка» и нет света, зомби часто ждут рассвета. Стишок такой знаешь? Не знаешь? Так запомни. Дальше тихонечко, на полусогнутых, авось и минуем.
Лист бесшумно поравнялся со Звездочетом и поднял наизготовку автомат. Странный автомат, кстати. Внешне до ностальгической боли был похож на старый добрый АК-74, но форма более обтекающая, эргономично вылизанная, да и весит меньше. Судя по показаниям, они миновали уже половину туннеля, и тут он услышал странное шуршание. Скосив глаза, он увидел копошащуюся у стены сутулую фигуру, что скрючилась в углу. Бомжеподобного вида зомби поднял голову и скучающим грустным взглядом уставился на замерших в виде статуи рабочего и колхозницу с автоматами наперевес, и удовлетворившись осмотром, с горестным вздохом неожиданно отодвинул в сторону щит из досок перегородивший дорогу, после чего продолжил изучать желтый обрывок газеты с давно смытыми буквами. И тут в голове Листа неожиданно словно перемкнуло, будто что-то сдвинулось и все стало восприниматься, словно со стороны.
Читай-читай, наш пожилой вахтер, учение свет, а вот вставать не след. Раз-два-три-четыре, шажок, разворот, минуем старое бетонное кольцо, раз-два-три-четыре, осторожно полусгнивший ящик. Раз-два… ведомый замер, что там? А там сидит собака, собака-барабака, сидит, сволочь, на капоте вросшего колесами в землю ЗИЛа, втягивает воздух и нагло пускает слюни. Ну что ты тут нюхаешь, что ты нюхаешь, нет тут никого, нету, разве не видно? Не видно, она же слепая.
– Лист, я как-то запамятовал, ты со скольких патронов нетопыря упокоил? – едва слышно прошептал ведущий.
Зомби заворчал, осуждающе посмотрел в нашу сторону и раздраженно перевернул страницу.
Лист оттопырил в сторону три пальца, Звездочет едва заметно кивнул, потом в отрицательном жесте поводил кончиком своего ствола развернутым в противоположном от слепыша направлении и показал один палец. Ага, понятно, пенсионерам у нас почет и особое внимание, ну а зеленым сталкерам котята да щенки. Лист осторожно поднял ствол, и скосил глаза, но зомби мирно дочитывал последние известия десятилетней давности. Так, совместить планку и прицельную прорезь, удобная планка, скажем прямо, гениально продуманная планка наследного внучка старого доброго калашникова. Вдох-выдох, вдох-выдох… шуршание. Какое еще шуршание? Хреновое шуршание, определенно хреновое, жадно мычащее и запинающееся в ногах шуршание участников слета отставных вахтеров по несколько штук в ряд. Нам не жалко, подтягивайтесь, товарищи вахтеры, тащите больше водки, а вот за закуской вам определенно придется побегать. «…темные туннели, пес слепой паскуда, вас вахтеров много, кто вы и откуда…» идиотски узнаваемый мотив, кто-то из классиков? Вдох-выдох, вдох-выдох, «…и скажите вахтеры, почему я так сдвинут…» сухо щелкнул выстрел, и сбитый с толку слепой пес-псионик, раскачивающий восприятие, уходя и расплываясь в прицеле, не успев дослушать в мыслях Листа второй куплет странной песенки про вахтеров, пропустил пулю между светлых подпалин, ранее бывших глазами, и свалился с капота в исполинские заросли полыни.
Зомби негодующе отшвырнул газету и начал закрывать проход как раз перед участниками слета, ах ты бдительный наш, да мы ж тебе медаль ударника труда и обороны. В проходе образовалась куча мала из запнувшихся зомбей и «рабочий и колхозница» рывком сорвались с места. Взбежав по капоту, они выпрыгнули на кузов и, едва не угодив в проржавевшую дыру, распластались на дне. Через несколько минут раздался отборный сиплый мат и шелест полыни, зомби видимо готовили полянку для съезда. Только бы костер не развели под этой самой сковородкой по старой памяти. И тут над самым ухом раздалось довольное:
– Закусь, епть…
В нас со Звездочетом все замерло, шелест сменился треском и начал отдаляться в сторону тоннеля. Через минуту мы рискнули осторожно приподнять головы над краем ржавого борта и увидели, как один из вахтеров тащит тушу слепого пса, бесцеремонно взявшись за голый, покрытый безобразными бородавочными наростами, хвост. Тьфу ты, а мы уж подумали, что это нас на закусь, но да ладно, мы не против кандидатуры слепыша, очень даже за. Миллиметр по миллиметру, ежесекундно рискуя провалится сквозь проржавевший дотла в аномальных условиях кузов, мы сползли на землю и на цыпочках стали отходить от тоннеля к ферме «плоть Кордонная».
