Илья Тё - Топот бессмертных
– Чё ты мне лечишь, а?! – взбеленился Толик. – Не нравятся они тебе, ну так не трахай никого, вроде не прошу! Каждый имеет право побывать в Зоне. Каждый. И они тоже. Почему нет?! Ты чё, самый правильный стал в предбаннике? И чё это за нытье про любовь-нелюбовь? Раньше в Зону без всяких суеверий ходили и ни хрена, выживали. Чутье, сталкер, чутье развивай! Не гони, не лечи, добывай хабар. И Зона ответит доб-ро-же-ла-тель-но.
– Да уж, да уж, – Аспирин задумчиво почесал лоб, – доброжелательно, говоришь? А по мне, Толя, совсем не та стала зона… Совсем не та, Рыжий, совсем не та… Злее, бескомпромиснее, что ли? Она словно адаптируется под людей. Она настроилась на нас, на наши повадки, наше хваленое сталкерское чутье… И мне кажется, мы сами ее изменили. Показали свое нутро. И знаешь… хреновое у нас нутро. Вперед за хабаром, мля! Бабло побеждает зло! Это не то, Толя, не то. По крайней мере за себя говорю. Лаве… Ладно! В общем, я не возьму этих придурков.
Хозяин бара показушно вздохнул. Старые приятели помолчали, затянув паузу довольно надолго. Наконец, спустя почти пару минут, Рыжняк сдался, поверженный старой дружбой.
– Ну хрен с тобой, – сказал он, хлопнув Аспирина по плечу. – Может, ты и прав. Пусть идут в жопу или катятся в свою Америку с ихними деньгами. Или в Норвегию? В общем, пусть увидят, что у русских не все продается. Так ведь?
Аспирин усмехнулся. Слышать патриотические нотки в речи человека с погонялом Рыжняк было свежо и экзотично. Толик был ушлый лис. Точнее, волк. Даром что внешность у него была неброская.
– Рад, что ты меня понял, – осторожно обронил Аспирин.
– Ага, – кивнул Толя. – Пусть лесом все идет. Люди, бабки, репутация. У нас же хренова туча поставщиков и проводников, бродяги по периметру нам в ноги кланяются. Любому могу в лицо плюнуть. Вытрется и просит жратвы с выпивкой, ни фига. Правда, эти – другие…
– Эти – проблема Почтового, – спокойно напомнил Аспирин.
– С тех пор как они перешли периметр, они наша общая проблема, Санёк! – Не выдержал собеседник. – Так что ложись-ка спать, а утром поведешь эту чертову дюжину к Разлому. Их двенадцать плюс ты. Как раз тринадцать – «чертова дюжина». Ты суеверный?
– Я не поведу их, Толя, я же сказал.
Старый приятель вдруг разозлился.
– Тогда ноги твоей больше не будет в моем заведении! – неожиданно резко прорычал Рыжняк. – И каждый сталкер волком на тебя смотреть будет. И в глупости обвинять, что за ТАКОЙ заказ не взялся. И в трусости! Не выводи меня, Саня. Не роняй мне репутацию лучше. Жизнь накажет, Сань. Ох, как накажет!
– Репутацию, – обронил Аспирин. – Раньше ты больше о чести думал, Толян. Мы же все равнялись на тебя. На тебя и Хохмача. Он ушел, так ты единственный остался. А теперь что?
– Честь, репутация, – презрительно обронил Рыжняк, и Аспирин вдруг понял, как хозяин гостиницы не похож на прежнего веселого сталкера. – Взрослеть пора, Саня. Пацаном ты из Владика пришел, пацаном и сдохнешь!
Аспирин снова помолчал, потом поднялся и, оттолкнув Рыжняка плечом, проплелся к двери. На самом входе скупо обронил:
– Вижу, что не одна Зона меняется, братан.
Анатолий поднялся с кровати, сделал несколько шагов по комнате и застыл перед собеседником, несмотря ни на что, все же ожидая ответа. Таким странным Аспирин его никогда не видел прежде. По обыкновению, спокойный, трезво рассуждающий, уверенный в себе хозяин жизни и положения, Толик в один миг превратился в дерганого, истеричного хилого мужичка с бегающими глазками. И это превращение выглядело противно – ведь речь шла всего лишь о щедрой плате за ходку. Остро захотелось оставить весь этот гребаный мирок, в один момент из уютного гнездышка превратившийся в незнакомое место. Неужели всему виной бабки? Что такого мог этот Янсен предложить, чтобы так повлиять на старого друга?
– Ладно, я поведу их, – выдавил из себя Аспирин, все же подчинившись той «дружбе», что должна была минуту назад, как казалось, убедить Толяна. И тусклым голосом добавил: – Но к тебе больше не вернусь. Приведу их, заберу лаве и свалю в Ким-Чхэк. Андерстенд?
Глаза Толика, на миг вспыхнувшие при первых словах радостной искрой, потухли. Он скорее заставил себя произнести:
– Хорошо, сходи и вали… Это твое решение.
И все сказано.
Повернувшись на каменных ногах, Анатолий вышел в коридор. По струганым доскам послышалась скрипучая поступь. Саня прикрыл за бывшим приятелем дверь, но стоял еще довольно долго, пытаясь понять, что произошло.
Пальцы наконец коснулись пламени свечи, и комната погрузилась во мрак.
Вновь скинув ботинки, сталкер прошел до кровати, откинул покрывало. Взял одеяло и, укутавшись в него так, будто тревожил дикий холод, лег. Очень хотелось уснуть и проснуться в том прежнем мире, который был до того, как явилась эта дюжина разрушителей. Определенно, есть люди-творцы и люди-разрушители. А проще сказать – люди нормальные и люди-мударасы. Вот эти последние как раз из таких.
– Тур-ристы, – задумчиво пробурчал Аспирин.
Его охватило тягостное предчувствие.
* * *Еще не взошло солнце, как Аспирин уже сидел в освещенной зале и собирал необходимое для похода. Комплект включал в себя множество разнообразных предметов: сухой паек на три дня, саморазогревающиеся консервы, патроны, походный котелок (он же «посуда»), гайки, аптечку, соль, гаджет-фонарик (цепляющийся на бошку), любимую сковородочку, маленький топор, несколько коробков спичек в презервативе, чтобы не отсырели, антирадин, обеззараживающие грязную или радиационную воду таблетки, таблетки на все случаи жизни, включая (о да!) аспирин и анальгин, небольшую флягу со спиртом (мало ли что?), сухое горючее, покрывало, иголку с нитками, ножницы, моток бечевы и прочие небольшие, но весьма полезные мелочи. Стандартный набор, отточенный многолетним опытом блуждания по помойкам Зоны.
Аспирин не брал с собой лишь палатку и одеяло, поскольку старался в Зоне не ночевать. Ночь в клетке с голодным гризли представлялась более безопасной. Тех сталкеров, кому удавалось пережить в зоне Разлома ночь, Аспирин уважал безмерно, но сам, по возможности, следовать примеру благородных идальго не спешил. Жизнь ведь одна, так ее за ногу. Однако фонарь Аспирин брал с собой всегда. В Зоне и днем приходилось лазить по таким норам, что без света – гитлер капут.
– Чё с погодой? – бросил Аспирин суетящемуся за барной стойкой Почтовому. Тот между тем комплектовал походный набор для остальных двенадцати участников самоубийственного мероприятия. Как и предполагал Аспирин, почти все, что придурки-иностранцы понабирали с собой за периметр, являлось ненужным хламом. Ясно, Рыжняк списал «туристаф» в разряд погибших, но, по мнению Аспирина, перед смертью несчастных идиотов следовало хотя бы по-человечески снарядить. А то совсем будто отпели. Нехорошо-с.
– Дождь лил всю ночь, – буркнул Почтовый, глядя на Аспирина честным пионерским взором, – лужи, мать их.
У некоторых сталкеров в комплекте было наручное радио, внешне неотличимое от простых китайских часов, покупаемых в Муданьцзяне за полтос деревянных. Оно (иначе китайские часы назвать было невозможно) было способно ловить переговоры по рациям на небольшом удалении от объекта. Аспирин такой гебешной шняги не любил.
Раз на улице после дождя сыро, сталкер решил напялить резиновые сапоги вместо привычных армейских ботинок на шнуровке. В сапогах шлепать не комильфо, однако не ботинками же месить дерьмо в болотах. Главное, бродить в сапогах по болотам и сопкам можно, а вот бегать весьма неудобно. Бегать же в зоне приходится часто, вернее, драпать, спасать свой зад. Аспирин покачал головой. «Вот непруха, – подумал он. – Дождь этот. Словно все к одному!»
Вздохнув, сталкер привычно проверил в кармане спецовки швейцарский нож, разложил в удобном порядке рожки для автомата (позже они нацепятся на спецовку, чтобы были под рукой), проверил пару эргэдэшек в подсумке, противогаз на плече, флягу с водой на ременном поясе. Все было на месте. Сам сталкер облачился в цифровой камуфляж (штаны и куртка с жилетом-спецовкой поверх), руки в кожаных перчатках-беспальцовках, на башке – бандана замызганного, когда-то черного цвета. Бандана, как почти все походное имущество Аспирина, годилась для выполнения разнообразных функций. В частности, играла роль платка, полотенца, бинта для быстрой перевязки ран и мягкой шины для переломов и растяжений. Кроме того, на ней можно было сидеть.
Поверх банданы широкий лоб Аспирина украшали темные пластиковые очки. От вспышек света и некоторых аномалий это было незаменимое средство, хотя примитивное. У вояк в разработке имелись специальные очки-приборы, очень плотные и гарантирующие серьезную защиту. Но в них, по мнению Сани, ни хера было не видать, особенно в сумерках и при плохой погоде. Посему его величество Аспирин предпочитал дешевый вьетнамский пластик для пляжников, а не научные разработки Министерства обороны.
