Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

Пока экипаж «Асигары» пытался спасти корабль, борясь с пожирающим его изнутри пламенем, настала участь «Конго». Эсминец вел бой до последнего, сбив или уведя в сторону помехами семь ПКР, но восьмая, мчавшийся со скоростью винтовочной пули четырехтонный «Москит», ударила в возвышавшуюся крепостной башней надстройку, убив или ранив в один миг свыше полусотни моряков. Остальные, не веря еще, что остались живы, уже приступили к борьбе за живучесть, и в этот момент над «Чокаи» взметнулся огненный столб. Одна за другой, эсминец поразили три «Оникса», и этот удар оказался для него смертельным.

Пожар на «Чокаи» видели с борта «Симакадзе», который, словно заговоренный, снова и снова уворачивался от атак. Расчету ЗРК удалось уничтожить две русские ракеты, еще один «Москит» стал добычей «Фаланксов», буквально захлебывавшихся раскаленным металлом. Поток снарядов перерубил его корпус пополам, и обломки рухнули в воду в полусотне метров от борта эсминца. А затем капитан «Симакадзе» понял, что все закончилось, а он, хотя этого никак не могло случиться, остался жив.

— «Асигара» и «Чокаи» выведены из строя, — сообщил адмиралу Курите чудом уцелевший начальник штаба, перепуганный, растерянный, но, несмотря ни на что, пытавшийся исполнять свои обязанности. — «Конго» поврежден, но разрушения и жертвы среди команды незначительны.

— Значит, у нас остались два боеспособных корабля, израсходовавшие все свои противокорабельные ракеты и большую часть ЗУР. Мы не представляем опасности для противника, а сами практически беззащитны. Даже звена русских самолетов хватит сейчас, чтобы добить нас, а атаковать их десантные корабли попросту нечем.

— Против транспортов будет достаточно и артиллерии!

В ответ Курита лишь покачал головой, скривившись от приступа тошноты и сглатывая подкатывавший к самому горлу сгусток желчи:

— Двум нашим пятидюймовым «Марк-45» русские противопоставят пару стамиллиметровых орудий «Удалого», не считая универсальных трехдюймовок их корветов. Если приблизимся на расстояние выстрела, нас просто изрешетят. Мы выполнили свою миссию, выведя из игры тяжелые корабли русских, так пусть их конвоем займутся другие. Приказываю лечь на обратный курс!

Взяв на буксир обездвиженный «Чокаи», пожар на борту которого так и не удалось потушить, «Асигара», сам не без труда державшийся на плаву, развернулся на юго-восток, спеша покинуть акваторию Охотского моря. «Конго» и «Симакадзе», став бок о бок с флагманом, развернули над ним изрядно прохудившийся «зонтик» ПВО. Но предосторожности оказались излишни. Никто не мешал японцам уйти, не пытался преследовать их и добить. Ни один русский самолет не появился со стороны континента, а морякам адмирала Лямина было в эти минуты не до торжества победы.

У русских моряков было немногим больше времени, чем у их противника, чтобы приготовиться к отражению удара, но даже несколько десятков лишних секунд оказались спасительными для многих из них. Летевшие на сверхмалой высоте, над самыми гребнями волн японские SSM-1B были не в состоянии двигаться быстрее скорости звука, и потому, когда мощные РЛС «Фрегат-МА» русских эсминцев обнаружили их, эскадра Тихоокеанского флота имела возможность произвести куда большее число залпов, чем их оппоненты.

«Сарычи» вышли в этот поход обновленными, куда более совершенными и опасными для любого противника, чем прежде. Лучи РЛС подсвета МР-700 вонзились в японские ПКР, и навстречу им из «сот» подпалубных вертикальных пусковых установок 3С90 вырвались зенитные ракеты 9М317М. Комплексы «Штиль», заменившие на эсминцах старые и куда менее эффективные «Ураганы», позволяли обстреливать цели на дальности до пятидесяти километров и высотах от пяти метров до пятнадцати километров над уровнем моря, так что даже прорыв к цели на сверхмалой высоте не был спасением для вражеских SSM-1B. Каждый эсминец вел огонь одновременно по шести приближавшимся ракетам, и они, одна за другой, исчезали в огненных клубках взрывов. И все же тридцати двух ПКР, выпущенных в одном залпе, было слишком много даже для усиленной ПВО эсминцев.

Корабельные комплексы радиоэлектронного противодействия «Старт-2» стегнули по головкам наведения ракет импульсами помех, а пусковые установки ПК-10 выпустили град снарядов, начиненных дипольными отражателями, и серебристая мерцающая завеса из многочисленных ленточек фольги скрыла эсминцы. Наводясь на ложные цели, одна за другой японские ПКР рвались в стороне, а на пути тех, что все же пробились через внешний рубеж ПВО, игнорируя хитроумные помехи, поднялась стена металла и пламени.

Зенитные ракетно-пушечные комплексы «Кортик-М», сменившие на «Безбоязненном» и «Боевом» зенитные малокалиберные автоматы, выплевывали навстречу японским ракетам ЗУР 9М311 с пятикилометровой дистанции. Вслед им летели, пронизывая пространство, статридцатимиллиметровые снаряды универсальных установок АК-130, ничуть не менее эффективные при стрельбе в упор, чем управляемые ракеты. Взревели тридцатимиллиметровые автоматы, наполняя воздух свинцом. Потоки трассеров сливались в мерцающие полосы, и со стороны могло показаться, что огонь по подлетавшим крылатым ракетам ведут фантастические лазеры. И все же за пультами управления на русских эсминцах стояли живые люди, и даже их великолепная выучка, дополненная желанием выжить, уступала хладнокровию и четкости электронных «мозгов», ведущих к цели ПКР, число которых сократилось более чем наполовину.

Малый противолодочный корабль первым оказался на пути японских ракет, попеременно обстреливая их из универсального орудия АК-176 и шестиствольного зенитного автомата и изредка выпуская зенитные ракеты «Оса». Три ПКР исчезли, рухнув градом пылающих обломков в волны, но четвертая ударила всей своей шестисоткилораммовой массой в надстройку, с легкостью разрывая тонкий металл, а через две секунды еще одна ракета достигла цели. Задняя часть надстройки до самого миделя исчезла вместе с многочисленными антеннами РЛС и зенитным автоматов. Установленную на корме орудийную башню сорвало с погона, и ствол уткнулся в волны. Столб дыма, поднявшийся над МПК, увидели с флагмана, и капитан «Безбоязненного» сообщил Лямину:

— «Метель» повреждена! Они горят!

«Боевой» и «Бурный», в которые угодило одновременно по две ракеты, прекратили сопротивление, к этой секунде почти израсходовав свой запас ЗУР и опустошив магазины орудий. Флагман отбивался отчаянно, огрызаясь залпами зенитных автоматов, но ракет, атаковавших разом и со всех сторон, оказалось слишком много.

Палубный настил под ногами Виктора Лямина содрогнулся, когда прорвавшаяся сквозь завесу зенитного огня ракета ударила в левый борт в районе миделя. А следом еще две SSM-1B гигантскими дротиками вонзились в надстройку, подрубая, будто топором, мачту РЛС «Фрегат».