Русский супермен (СИ) - Илья Владимирович Рясной
В лицо бил разгулявшийся ветер. Я разжал пальцы, и он подхватил горсть земли, прихваченную мной с родной планеты. Горы, как всегда, выглядели красивыми и величественными, казалось, их совершенно не касается суета, происходящая здесь. Стояли они миллионы лет, простоят еще столько же. Но, видимо, все-таки наше мелкое копошение касалось чем-то и их, и всей планеты. На всем окружающем, в том числе и на горах, продолжал лежать отпечаток скверны, возможно, опасный для всего и всех. И теперь я знал, откуда она взялась. От Синего Шара.
У меня не осталось при себе почти ничего — ни снаряжения, ни оружия. Даже серьга радиопередатчика закатилась куда-то во время потасовки на "Изумрудном страннике". Впрочем, оружие мне не особенно и нужно. От рагнитов, надо надеяться, Акара на некоторое время очищена, других хищников мне бояться нечего — справлюсь. Хуже, что осталось всего две пластинки пищеэнергана — явно не хватит, чтобы восстановить хоть часть сил. С другой стороны, достаточно, чтобы на своих ногах доплестись до форта.
Сейчас путь был легче, чем в прошлый раз. Не нужно бояться, что ненароком засекут рагниты. Я уверен, что теперь мне не грозит и Казагассс — во всяком случае, того, что произошло с Уолтером и Одзуки, со мной не произойдет, борьба с этой силой перешла у меня на какой-то более тонкий уровень. Наибольшую опасность представляли рагнитские контрольные "пирамидки", запрограммированные на уничтожение всего, что по размерам и форме хоть отдаленно напоминает гуманоидов. Но где находится часть их, я знал. Остальные попытаюсь выявить и обойти…
На наших я набрел на второй день. Черные точки на белой простыне — трое суперов и четверо цитиан.
Встреча друзей. "Давно не виделись". Охи и ахи, обнимания — никакой в нас не осталось мужской строгости и сдержанности. Даже угрюмый Ковальский готов был сентиментально прослезиться. Что говорить, у меня у самого комок в горле стоял. Мы прошли через ад. И узы, которые нас теперь связывали, были покрепче братских уз. Это гораздо значимее, чем просто дружба боевых товарищей. Круг нечто иное. Это единство помыслов и действий. Это… Одним словом, это просто Круг… Из которого в живых остались всего четверо и которому под силу оказалось в тяжелейшей схватке совершить чудо.
Цитиане что-то тоже верещали, так часто, что и не поймешь. Похоже, они тоже были рады увидеть меня в живых.
— Мы поняли, что ты очутился на борту "Изумрудного странника" после того, как он отчалил восвояси, — сказал Герт. — Мы не успели даже пожелать тебе счастливого пути. Как ты туда вообще забрел, Саша?
— Переместился.
— Из нейроцентра?
— Ага, прямо из нейроцентра.
— Такое расстояние! Как ты сумел?
— Так вышло. Сразу не объяснишь.
— Но времени теперь полно…
— Потом. Что с "Изумрудным странником"?
— Рассыпался в прах. Мы не думали, что тебе удастся сойти с магнитопоезда между вокзалами. Откуда ты?
— С Земли.
— Что?!
Я объяснил, как очутился на Земле и спасся от неминуемой гибели.
— Чудеса! — покачал головой Маклин. — А чего тебя опять принесло на Акару?
— Нужно завершить незавершенное. Объясню все чуть позже.
На привале я рассказал историю с Синим Шаром.
— Мы видели твой черный купол, — сказал Ковальский. — Сперва мы подумали, что он имеет отношение к нейроцентру.
— Я тоже так подумал, — поддакнул я.
— Мы хотели переместиться вовнутрь, но вовремя одумались. Почувствовали опасность. И поняли, что к нейроцентру купол никакого отношения не имеет. Мы решили, что там хранится Джамбодир.
— Какой такой Джамбодир?
— Мифические Синие Шары, которые рагниты якобы оставляют на завоеванных планетах, тем самым распространяя власть силы, которой они подчиняются, дальше и дальше. В Галактике принято считать, что это всего лишь легенда. Рагниты и так достаточно чудные существа, чтобы навешивать на них еще что-то.
— Мне нужно к Джамбодиру.
— Как командир я не могу тебе этого позволить, — покачал головой Герт.
— С фортом покончено, задание выполнено, — возразил я. — И я иду обратно. Это мое личное дело. Я иду один.
Герт задумался, потом кивнул.
— Хорошо, будь по-твоему. Только ты идешь не один. Ты идешь со мной.
— И со мной, — понуро вздохнул Ковальский. — Правда, это очень большая глупость.
— А мне куда деваться, одному-одинешенькому? — возмутился Маклин. — Я тоже падаю вам на хвост.
— Мы идем к Джамбодиру, — подвел итог Герт. — Хотя для тебя, Саша, это, скорее всего, самоубийство. Ликино предсказание еще в силе, и ты делаешь все для того, чтобы оно сбылось.
СТРАНА ЗАКОЛДОВАННЫХ ДОРОГ
Цитадель, которая повержена врагом, уже не кажется столь грозной, как в те дни, когда вверх вздымались еще не разрушенные стены и испытанный во многих битвах легион ждал своего часа и приказа на штурм. Она внушает ощущение подавленности и иррационального страха. То, что здесь произошло: боль, кровь, отчаяние последней битвы — все это въедается в камни, черные флюиды текут меж разбитых башен и рухнувших стен. Вид поверженного форта Скоулстонт вызывал у меня примерно такие же чувства.
Сейчас ничего не стоило открыто спуститься по склону и пройтись по всему форту, насвистывая легкий мотив. Раньше появление чужака вызвало бы тревогу, он был бы поджарен ТЭФ-экраном или пронзен зарядом плазменной пушки. Сейчас это нам не грозило.
Изумрудная поверхность форта местами почернела и покорежилась — туда пришлись удары орудий глайдеров и башенных пушек. Везде валялись обугленные трупы рагнитов, обломки воздушных боевых машин, ручные разрядники. Даже когда рагнитам было совершенно ясно, что им не выдюжить в этой схватке и остается только сдаться на милость победителя, они все равно с железным упорством шли вперед и гибли один за другим. Это даже не отвага и не самопожертвование. Это было самоубийство. При боях в помещениях форта солдатам пришлось еще труднее, чем на поверхности. В ограниченном пространстве при поединке с Кругом суперов, даже неполным, шансы у любых, даже самых умелых вояк нулевые. Мы всегда стреляем первыми и избегаем разрядов осколков гранат. Так что если битва на поверхности еще напоминала схватку, то в помещении она превратилась в расстрел.
— Ну что, пошли? — спросил Герт, мрачно разглядывавший с возвышенности форт Скоулстонт.
— Я пойду туда один. Рядом с Джамбодиром вам делать нечего.
— Тебя лучше проводить туда. Там могли остаться недобитые рагниты.
— По-моему, никого, кроме мертвецов, там не осталось.
— Их землякам, — сказал Маклин, — которые прилетят сюда, предстанет малоприятное зрелище… Это была отвратительная работа.
Да, отвратительная. То, что мы здесь натворили, еще не раз будет являться нам в ночных кошмарах. К
