Телия - Алексей Анатольевич Киа
С другой стороны, искусство- это сложная наука, требующая полного погружения в нее.
На самом деле, все это верно, но стоит знать еще один факт. Искусство- это точка пересечения всего, превращающегося во все. Чтобы привести наглядный пример, я возьму магию, ведь она существует во всем, что окружает нас. Магия- это отдельный мир объяснений с другой, нелогичной точки зрения, где имеет место быть любое чудо, необъяснимое наукой. Мелодия гитары, которую вы слышите сейчас, это сочетание воздуха, земли, воды, космоса, ведь музыка- это совокупность звуковых волн разных частот и тембров, относящихся к стихии космоса, мелодия распространяется и достегает слуховых анализаторов живых существ, а те сделаны природой из стихии воды, земли, и многого другого. А сама мелодия гитары воспроизводится телом, чье воображение и желание само двигает пальцы по ладам и дергает струны. Так, я посмотрел на мир с другой, детской, стороны. Однако эта ,,детская” сторона имеет свое огромное влияние в этом взрослом мире наук. Совмещение стихий создает искусство, определяющее индивидуальность лица, овладевшего ею. Творения- это подпись, доказывающая вклад или уникальность автора. Искусство не настолько сложное, насколько мы его представляем, но и не легкое, стоит лишь попробовать до него дотронуться.
Я сидел на мягкой траве между большим бурым медведем и волком, которые так же слушали запутанный рассказ Артура и смотрели на беловолосого, с виду благоразумного мужчину глазами, мысленно вызывающими скорую помощь ему. Искусствовед заметил недоумения окружающих и тяжело вздохнул:
–Мне никогда не удавались поучительные речи об искусстве. Это многогранная вещь, которую не выразить словами. Ее легче почувствовать, нежели понять. Лучше просто слушайте.
Артур заиграл. Партия гитары не была невероятно сложной, она лишь сопровождала основную партию нежного баритона седого мужчины. Песня было протяжной в одних местах, в других- четкая, а в третьих- выразительная. Это были обычные аккорды, обычные слова, обычная гитара, но что-то засветилось внутри меня. Внутри всех.
–Вы почувствовали,– улыбнулся Артур.– Вы почувствовали чужое искусство.
–Почему же чужое?– спросил я.
–Потому что я открылся вам,– Артур играл дальше, но так как пение стихло, мелодия усложнилась и стала блистать.– Самое чистое творчество- это открытое творчество. Чем больше вы раскрываетесь, тем ярче сияет все в ваших руках. Неважно, что вы открываете: что-то злое в душе или хорошее, оно будет сиять одинаково ярко и тепло. Быть честным с собой и окружающим миром, не покрывать горькую, но чистую правду темной ложью. Вот цель искусства. Откройтесь себе самим, и вы найдете множество тайн и ответов, живших лишь в правде.
–Тайн?
–Как много ты знаешь о себе, Аб? Много ли ты узнал про себя?
Я промолчал.
Артур снова запел. Песня приближалась к кульминации. После ярких нот произведение тут же стало подходить к концу, пока совсем не стихло. Все вокруг после окончания последней ноты еще сидело в тишине лесного очарования мужчиной с седыми волосами. Он встал и оборвал тонкую нить спокойного, гробового умиротворения.
–Аб, я буду обучать тебя скрещивать свои стихии, получая множество новых впечатлений. Научу тебя пользоваться всем, чем умею. Я сделаю так, чтобы ты играл ключевую роль в войне за свободу Телии,– его глаза были серьезными.
–Хорошо.
–Ну, все, господа, друзья наши меньшие, на этом концерт окончен,– все животные вокруг выразили свое разочарование концом этого блаженства, но разошлись, углубившись в лес.
–Ты понимаешь их?– спросил я.
–Конечно, я понимаю все и всех,– гордо сказал Артур.
–Даже все стихии?
–Даже все стихии.
–И контролировать их умеешь?
–Частично. Преимущество моей стихии в том, что мне подвластен контроль над всем, но только некоторыми его частями.
–Так ты Божество…
–Скорее приближенный к Богам. Сильнее меня только Майя и ее иллюзия.
–Она настолько сильна…
–Но безобидна. Мы все в хороших отношениях в отряде, но не скажу, что мы друзья.
–Почему?
–Мы остаемся незнакомыми людьми друг для друга. Внутри нас есть раскол на маленькие группы: Чи и Чика, Аллард и Майя, Я и Юрий, Лана и Жана, но единого общества у нас нет. Мы товарищи не более,– печально вздохнул Артур.
–Видимо, мне нет места в вашем коллективе,– грустно подытожил я.
–Наоборот. Ты- важная фигура нашего отряда. Твоя цель- учиться. Наша- дать тебе все наши умения и опыт, сплотившись и став ближе. Став, наконец, отрядом…
Артур молча пошел в лес, я, немного удивившись словам седовласого мужчины, последовал за ним. Он вел меня сквозь кусты и низкие ветки хвойных и лиственных деревьев. Когда я постоянно видел спину искусствоведа, меня мучил лишь один вопрос.
–Почему я должен стать сильнейшим магом, если тебе доступны все стихии?
–Потому что у меня множество изъянов. Если вода- это целая линия, то искусство, как я уже сказал, это точка пересечения, живущая благодаря совмещению чужих сил. Я контролирую лишь малую долю всех могучих потоков. Я силен во всем, но уязвим и бессилен. Я, так сказать, великое ничтожество.
Я следовал за ним, раздвигая влажные листья. Ветки, сырые и тонкие, мягко покалывали лицо. Сквозь редкие прорези крон деревьев проступал свет, и его яркие пятна освещали землю, обнажая зеленую траву с темной почвой. Под ногами приятно хрустело, а птицы, спрятавшиеся в вышине, громко пели.
–Знаешь,– вдруг сказал Артур,– есть в тебе что-то, что объединит всех нас. Это не только обучение. Ты тот, кто способен заставить нас раскрыть свою душу. И этот момент полного раскаяния сблизит нас и ускорит время, а с ним и дни станут короче. Мы не заметим, как наступит битва с Телией. И кто-то погибнет…
–Что?– я был не то чтобы напуган, просто у меня что-то екнуло в сердце при слове ,,погибнет”.
–Да… Кто-то погибнет. Нет. Даже не так. Многие погибнут, и лишь некоторые останутся в живых. Таков итог всех войн. Но перед битвой ты, Аб, объединишь нас, я уверен и благодарен тебе заранее.
Впереди показался конец леса. А за горизонт уходило бескрайнее поле, усеянное золотой пшеницей. Небо сторожили клубы дыма, похожие на все-все, что окружает нас. Словно природа охраняет эти поля, она поставила на защиту своих могучих детей, десяток одиноких, но грозных дубов, чтобы они берегли ее богатство. Артур пошел через колоски, радуясь простору. Я двинулся за ним. Золотая пшеница тихо гладила мои ноги, и в
