Охота - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шум на дороге понемногу стихал. Насколько я успел разобраться, повозки каравана двигались по дороге вдоль опушки леса, оттуда и атаковали бандиты. Разобраться, где свои, а где чужие, я не успел: жизнь спасал. А теперь, обняв малюток, шепчу им успокаивающие слова, хотя местного языка не знаю. Пожалуй, надо на разведку ползти.
И только я об этом подумал, кустарник затрещал и разлетелся, словно его рубили не боевым топором, а настоящей секирой. Мы и дёрнуться не успели, как остались без прикрытия и увидели над собой щербатую улыбающуюся рожу. Бандит был весь в крови, включая оружие, и мне стало ясно, кто победил.
Я было рванул, да куда там! Эти две блондинки – неужели анекдоты о тупых блондинках правдивы? – так вцепились в меня, что я пробуксовал на месте. Результат очевиден. Вскоре нас, связанных, включили в караван рабов. На продажу вели, я так думаю.
Однако рабы мало интересовали бандитов, потому они и рубили всех подряд. А интересовало их содержимое нескольких повозок, и, судя по радостным воплям, они нашли, что искали. И были это не бандиты, а дружинники, без сомнений. У них и хозяин был: я видел, что у повозок с ценным грузом стоит дворянин. Дальше мне посмотреть не дали, увели по лесной тропинке.
Среди пленных было много раненых, и охраняли нас всего пятеро верхом на лошадях. Тех, кто слабел от потери крови, добивали без сожалений. Кровь у меня на голове высохла, рана, видимо, тоже, но мой всклокоченный вид напугал меня самого, когда я увидел себя в отражении лужи. Да, насчёт шести лет я немного ошибся. Лет семь-восемь, пожалуй, будет, просто мне не повезло в карлика попасть.
Бежать не было никакой возможности: я шёл, будучи связанным одной верёвкой с остальными. Эти две тупые курицы, хныча, плелись позади меня. Нет, я всё понимаю: дети, малышки совсем. Но надо же быть настолько тупыми, чтобы специально меня задержать и подарить бандитам в качестве раба! А ведь я хотел там инициацию пройти – метров на пятьсот вокруг превратил бы всё в пыль, – да пожалел этих дур. Теперь придётся нормальную инициацию проходить, а не стрессовую и стихийную.
А, ладно, грех на эту мелочь обижаться. Они же просто не подумали, вцепились в меня в поисках защиты. Я это понимаю, просто разозлился очень. Ну хорошо, когда устрою побег, спасу и их. Совесть, ты успокоилась? Точно успокоилась? Ну и хорошо.
Вели нас двое суток, однажды даже по ручью, вверх по течению, как будто заметали следы. Наконец мы вышли на тракт, потом свернули с него и оказались в деревне, за которой был виден пусть не замок, но донжон точно. Похоже, это земли того самого дворянина, что на дороге татем работает. Дома в деревне были в основном каменные; видимо, где-то неподалёку находились каменоломни.
А я пребывал в шоке. Нет, не в рабстве дело, на рабство мне плевать: рабских имплантатов нет, а верёвки скину. Поразили меня развалины, мимо которых мы проходили по дороге сюда. Пусть до них с километр было, но я разглядел, что это очень старые развалины индустриального городка. Не мегаполиса, но довольно большого. Всё уже поросло плющом, а вокруг развалин (я со своей стороны видел) стоят жёлтые флажки. Что они означают, не знаю, но явно предупреждающие, типа «Не влезай – убьёт».
Похоже, цивилизация здесь рухнула и скатилась в средневековье. Такое бывает, и нередко. Сколько лет развалинам, на глаз не определишь, для этого нужны амулеты-диагносты, но им явно пара столетий, а то и больше. Вот это всё я и обдумывал. Я же просил отправить меня в тот мир, где был сделан портал, а тут вон какой выверт. Смогу ли я научиться местной магии? Есть ли тут хотя бы учебники, книги? И в бою магией не пользовались, только ручным оружием. Да, проблема.
Второй проблемой было то, что языка я так и не знал. Малышки, прижимавшиеся ко мне, плакали, не понимая, почему я с ними не разговариваю. Еле успокоил. Я, кстати, тоже был блондином, и вероятнее всего, эти две малышки – сёстры прежнего хозяина моего нового тела. Другого объяснения у меня не было.
Колонна наполовину состояла из детей, и я отметил, что взрослые на нас троих особого внимания не обращали, из чего сделал вывод, что среди пленных не было наших родственников. Лишь один мужичок с рубленой раной плеча поглядывал на нас сочувственно: скорее всего, знал, кто мы такие. Однако его добили в пути: он упал и не поднялся.
Нас довели до деревни и, развязав, заперли в большом пустом амбаре. Судя по специально оборудованному месту для естественных надобностей, амбар уже долгое время использовали для содержания пленных и рабов. Мы, я думаю, всё же были рабами, на что ясно указывало и то обстоятельство, что ночью у костра охрана изнасиловала двух девушек из нашей колонны. Пришлось мне малышкам глаза и уши закрывать, чтобы они не видели и не слышали этого безобразия.
Как нас закрыли в амбаре (нары здесь, кстати, отсутствовали, но всё было застелено свежей соломой, видимо, недавно меняли), я отвёл девчат в угол, сгрёб для них охапку соломы и уложил малышек, накрыв своей курткой. Одет я был прилично, даже сапожки были. Имелся ещё и ремень с ножом в ножнах, но его отобрали, и пока шли, приходилось мне штаны придерживать: ремня-то нет.
Из тридцати пленных довели только двадцать два. Причём в амбар завели девятнадцать: трёх девушек забрали, и мне оставалось только сочувствовать им, предполагая, что сейчас с ними делают.
Был вечер, но ещё не стемнело. Оглядев амбар, я отметил, что второго этажа нет, видны балки и обратные скаты дощатой крыши над ними. В щель ворот, через которые нас загнали в амбар, я осмотрел охранника. Это был обычный крестьянин, а не опытный воин-дружинник вроде той пятёрки, что нас сопровождала. Отлично.
За два дня я отлично освоился с телом, и пусть я мелкий (насчёт карлика, похоже, загнул, просто мальчишка невысокий), но сильный и выносливый. Вот этим и нужно воспользоваться. Не хочу тут задерживаться.
Во время последней ночёвки случилось происшествие, благодаря которому у меня появилась слабая надежда. Один из пленных, пацан лет двенадцати, разгрыз верёвки и убежал, но его быстро отловили, отпинали и вернули. Как оказалось, у одного дружинника имелось что-то вроде прибора ночного
