По ту сторону Стикса - Юлия Сергеевна Васильева
— Омэдэтай яцу да на, — еле слышно, скорее для самого себя проговорил Монах. — Инк, не думал, что у тебя хватит ума припереться сюда, да еще притащить этот сброд. Может, примкнешь ко мне пока не поздно?
Его эмоции всегда были блеклыми, едва различимыми, и сейчас полностью терялись в общей канве. Даже напрягшись, я не смог выловить и слабого отголоска.
— Ты же знаешь, что у меня нет причин этого делать, — позади меня среди боевиков, словно рябь, пролетело возмущение и столкнулось со стеной чьих-то сомнений.
— Ты хочешь причин? — Он рассмеялся и полез рукой в карман широких штанов, похожих на шаровары. — У меня есть одна.
Монах вытащил наружу нечто яркое и резким движением бросил мне под ноги…
В жидкую грязь упали красные волосы, перехваченные резинкой. Они тут же стали впитывать воду и темнеть, погружаясь в дорожную жижу. Я смотрел на них долгие несколько секунд, не в состоянии понять, что же вижу перед собой. В неожиданно повисшей тишине зашевелилась западная группировка, расступаясь перед кем-то. Вперед вышел Дэвон и встал за плечом Монаха. Пристань потонула в торжестве чужих боевиков. Я переводил взгляд с таких знакомых волос, на бесстрастное лицо зверинца, который сейчас должен был быть с Фрэем на дамбе, все еще не желая верить в реальность происходящего. Он предал нас! Все-таки предал! Ударил в спину!
— Твой дружок, Инк, — проревел Монах так, чтобы всем было слышно, — десять минут назад попытался взорвать дамбу! Он скрытно, как последний трус, на протяжении недели вырезал боевиков, и своих, и чужих, и все ради того, чтобы захватить власть над резервацией полностью. Хотя, кому я рассказываю, ты же с ним заодно…
К концу предложения голос его стал тише, но не оставалось сомнений, что слушали все. В этой истории не сходились концы с концами. Но кто сейчас будет об этом задумываться? Позади меня неуверенно и возмущенно зашевелись бойцы. Даже Ром и Зило с трудом подавляли в себе возникшие сомнения. Яркий хвост волос у моих ног окончательно пропитался грязью и стал еле различим на земле. Или это оттого, что все плывет и размывается перед глазами? Мышцы как будто тоже решили отказаться держать мое такое тяжелое тело, колени подогнулись, и я сел в грязь, не задумываясь о том, как это выглядит со стороны. Руки сами протянулись и выскребли длинные пряди волос из зеленоватой, пахнущей тухлятиной жижи. Пальцы сжались в кулак, мелко затрясшийся от напряжения, но все равно, даже это ощущение как будто не имело ничего общего с реальностью.
Неужели на этом все? Вот так? Конец?
Глава 24. Пса за пса
Как ни странно, со смертью Аты я не почувствовал ни горя, ни боли. Осталось какое-то странное облегчение, словно с моих плеч сняли груз, словно из меня прекратили вытягивать силы. Не было даже чувства вины. Хотя нет, я чувствовал себя виноватым за то, что не чувствовал вины.
Фрэй молчал. Ни разу он не заговорил со мной о произошедшем, только бросал долгие испытующие взгляды, которые я спокойно выдерживал. Надо отдать другу должное: он раньше меня понял, что эта девушка была паразитом. Но я ненавидел его за то, что, не сказав мне ни слова, он решил избавиться от нее сам. Может быть, со стороны кажется, что Фрэй оказал мне услугу? Как бы не так! Никогда бы он не тронул дочери Кербера, если бы по каким-то соображениям это не было ему выгодно. Я стал лишь предлогом к началу действий.
— Не ходи больше к Керберу, — сказал мне через несколько дней Фрэй. Он снова сидел за барабанной установкой, но на этот раз в задумчивости выстукивал какой-то спокойный ритм странными металлическими палочками с острым концом. Ром находился здесь же: то ли курил, то ли затачивал нож.
— Ты же знаешь, что я не могу не ходить.
— Не можешь и не хочешь — разные вещи. Не ходи. Придумай что угодно, но не ходи. Это опасно.
— Из-за тебя опасно? Из-за того, что ты сделал? — спросил я прямо, не спуская с него глаз.
Хрустальные радужки и не думали от меня отворачиваться, словно могли отразить любую эмоцию.
— Рядом с ним всегда было опасно, но сейчас опаснее всего.
— Ты псих, Фрэй! — не выдержал я, сам удивившись внезапной вспышке. Ощущение надвигавшейся катастрофы не давало покоя. Не было никакой уверенности, что друг сможет снова удержаться на поверхности, а не утянет нас на дно.
— Инк, ты со мной или нет?
Я молчал.
— Отвечай!
— Я с тобой.
Вот и все. Мне больше не за кем идти, а идти самостоятельно я был не в состоянии.
Комната снова погрузилась в молчание. Ром протирал нож больше для вида и бросал на нас испытующие взгляды. Фрэй постукивал по барабанам. Я смотрел в окно, отвернувшись от обоих.
В коридоре раздался какой-то шум и выкрики. Опять ребята затеяли потасовку. Сейчас им достанется от Фрэя по ушам.
— Ром, посмотри, что там такое, — бросил друг раздраженно. Неудачный момент они выбрали.
Но стоило боевику открыть дверь, как прямо в лоб ему уперся черный, матово поблескивающий пистолет. Следом за пистолетом появился характерный горбатый нос и круглое улыбающееся лицо Ганчика.
— Ай, Ромыч, какой ты шустрый! Как знал, с собой игрушку взял! Пропусти, дорогой, не мешай. — Плотная приземистая фигура еще одного силовика Кербера появилась в проеме. — А тебя, Красноволосый, босс зовет, давно
