Враг моего врага. «Конец фильма» - Натали Р.
– Себе на уме. Стерва редкостная, но власть ей голову не кружит, четко знает, что правильно, а что нет. Ее никто не любит, но все за нее голосуют. Ты голосовал?
– Нет, – ухмыльнулся Хайнрих. – Буду я еще ради такой ерунды приезжать на Землю! Последний раз я голосовал за Салиму одиннадцать лет назад. Расскажешь и о ней что-нибудь?
Каманин поднял бровь.
– Ты ее знаешь лучше, чем я, тебе и рассказывать.
– Ну, – Хайнрих запнулся. – В общем, я не жалею, что голосовал за нее.
– И это все, что ты можешь сказать? – усмешка московского куратора была ехидной.
– Я много чего могу сказать, – проворчал Хайнрих. – Но вряд ли это стоит говорить в обществе.
– Ты удивительно дипломатичен для космического адмирала, – Хайнрих едва со стула не упал: уж в чем-чем, а в излишней дипломатии его никогда не подозревали. – Серьезные намерения, да? Собираешься на ней жениться?
Мужик не только языкастый, но и проницательный.
– Возможно, и да. А ты что, против?
Он удивленно засмеялся.
– Мне-то с чего быть против? Я как раз обеими руками за. Выйдет замуж, может, оставит пост.
Настал черед Хайнриха удивляться.
– А чем она тебя на своем посту не устраивает? – от умного человека он такого не ожидал.
– Да всем устраивает, – Каманин махнул рукой. – Даже странно: абсолютно всем. Но мне тоже надо делать карьеру.
Хайнрих озадаченно уставился на него. О какой еще карьере мечтать московскому куратору, соправителю одной из сверхдержав? Тут до него дошло.
– Хочешь стать координатором?
Каманин пожал плечами.
– Почему нет? Плох тот солдат, который не желает стать генералом. Я справлюсь. Может, похуже Салимы, но уж точно лучше всех остальных, кто вправе претендовать на это место. Женись, адмирал. Если что, я готов быть твоим свидетелем.
– Заговор, – констатировала Салима, садясь между ними. – С целью смены власти, – глаза ее смеялись, но Хайнрих мог бы поклясться, что москвич почувствовал себя не очень уютно. – Вы бы, господин Каманин, пошли подбодрили вашего сибирского коллегу. Боюсь, господин Потапов сильно загрустил после нашего с ним разговора. Нехорошо, праздник все-таки.
– Принц, а когда мы в рейд пойдем? – Гасан пристал, как колючка.
– Когда адмирал Шварц прикажет, тогда и пойдем, – терпеливо ответил Фархад, дразня шнурогрызок гайкой. Они подпрыгивали, отпихивая друг друга, но никак не могли дотянуться. – Не раньше и не позже.
– У меня преддипломная практика кончится, а я так и не выйду в космос!
– Не ной, Джинн. Починимся и выйдем. Чего тебе неймется? Ты же зачислен, стаж идет.
– Я хочу за пульт!
– Так тебя и пустили к управлению, ага. Меня с дипломом и то мариновали. Федотыч возьмет тебя за шкирку и устроит внеочередной экзамен: каков, мол, принцип работы ГС-привода? Знаешь?
Гасан сдулся.
– Не-а, не знаю.
– Учи матчасть, курсант, – злорадно заухмылялся Фархад.
Так себе, ехидная шуточка. Но Гасан воспринял всерьез. Достал ноутбук, принялся шерстить учебные материалы. Фархад некоторое время колебался: сказать ли, что никто этого принципа не знает, даже наикрутейшие физики Ханта и Тсеты? Решил промолчать. Пускай курсант лишний раз повторит теорию, вреда не будет, одна польза. Тем более что пустит его Шварц за пульт, никуда не денется: пилотов-то нет.
Компьютер Фархада бибикнул – с сайта космофлота пришло сообщение: «Новый отклик на ваше объявление». Фархад кинул гайку шнурогрызкам, тотчас затеявшим драку, и открыл сайт. Заявка была коротенькой: «Пилот с дипломом Ебургской Академии. Последнее место службы – ГС-крейсер «Хан Соло». Получил ранение, прошел курс реабилитации, сейчас ищу работу».
Забрезжила надежда. Настоящий пилот, служивший на ГС-крейсере! Как раз то, что остро требуется «Ийону». Он назначил встречу на вечер и слегка волновался. Федотычу легко говорить: «Ты же принц!» Кого это на самом деле интересует? Перед опытным пилотом он – вчерашний стажер, зеленая молодь. А он должен проверять у старшего документы, задавать ему вопросы.
Вечером на пороге номера возник невысокий худой юноша. Фархад знал этого скуластого парня с будто прищуренными глазами, они учились на одном курсе. Только тогда Каанто Рырме был плотненьким крепышом.
– О! – обрадовался Рырме. – Аль-Саид?
– Привет, Каанто, – Фархад кивнул ему на стул. – Ты чего так похудел?
Рырме устроился за столом, булькнул себе в бокал минеральной воды из бутылки и обстоятельно объяснил:
– Однако, переборкой меня придавило на «Хане Соло». Есть не мог, вообще. Вот и похудел.
– Ш-шайтан! – Фархада осенило. – Так это ты пилот с «Хана Соло»? – вот тебе и опытный космолетчик! – Каанто, признайся, кем ты там был? Стажером?
– Однако, да.
Фархад закатил глаза.
– Капитан Смирнов хотя бы подтвердил твою квалификацию?
– Не успел, – ничуть не смущаясь, развел руками Рырме. – Рано умер, однако.
Фархад мысленно схватился за голову.
– Каанто, ты парень хороший, но тебе у нас ловить нечего. Нам квалифицированные пилоты нужны. И мы берем только Фархадов.
– А я и есть Фархад, однако, – Рырме выложил паспорт. – А никакой не Каанто.
Фархад бросил на сокурсника подозрительный взгляд и открыл его паспорт. Фархад Петрович Рырме. Хоть стой, хоть падай.
– Ты что, имя поменял? Зачем?
– Фархад нужен, – флегматично ответил Рырме, – пусть будет Фархад. Какая разница? Духи знают, кто я.
В дверь просунулся любопытный нос Гасана, и Рырме тут же его заметил.
– А что здесь этот малек делает?
Фархад вздохнул. Рационально объяснить, почему он принял в пилотскую бригаду старшекурсника-недоучку, но не хочет брать выпускника с дипломом, было нереально.
– Каанто… то есть… диплом-то у тебя на какое имя?
– На старое, однако. Но ты не волнуйся, аль-Саид, у меня справки есть, все по закону.
– Принц, а про ГС-привод нигде не написано, – пожаловался Гасан.
Фархад повернулся к Рырме.
– Каанто… ох, шайтан… Каков принцип работы ГС-привода?
– Духи знают, – пожал плечами парень. – А никто из живых, однако, не дух.
Принц насмешливо посмотрел на расстроенного Гасана.
– Перевод на арабский требуется? Иди, Джинн недоделанный, учи все, что недоучил.
Он снова вздохнул и протянул Рырме кристалл памяти:
– Заполняй анкету.
– Надо найти траву, – сказал Иоанн Фердинанд, глуша дискомфорт зеленым чаем.
Он окончательно перестал стесняться шитанн. Аддарекх не вредный и хочет ему помочь. Только не во всем получается.
– Синий, ты сбрендил! Видел же сам, как здешняя полиция к этому относится.
Недавно они ходили по базару и спрашивали насчет зелья. Кто-то из продавцов настучал. Появился сержант Трифонов, адресовал несколько проклятий судьбе, занесшей в его город двух шарахнутых по темечку инопланетян, увез их в участок и долго полоскал мозги. Причем в основном упирал на вину Аддарекха, хотя ему проклятая трава без надобности. Ладно, мол, мересанец – залетная птица, законов не знает. Кто позволил мересанцу в военное время разгуливать по Земле без поводка и намордника – это отдельный вопрос, находящийся вне компетенции сержанта, но раз дали визу, будем считать его уважаемым иностранцем и делать скидку на чужие обычаи. А вот японский гражданин обязан знать, что такое хорошо и что такое плохо, и держать ответ перед законом. И если сержант Трифонов немедленно не водворяет его в кутузку, то исключительно из сочувствия к
