Легионы праведных (СИ) - Андрей Бармин
По этой же причине его откровенно раздражали митинги с требованием остановить вторжение, эти псевдо-гуманисты, вопящие о геноциде, бессмысленные разговоры о новом расизме, попытки представить вампиров несчастными жертвами. Да, когда над первыми измененными провели трансформацию без их согласия — их можно было считать жертвами, но когда они начали проделывать такое уже сами, когда захватили станцию и занялись шантажом ядерной катастрофой, то прошли еще одну трансформацию: из жертвы — в мучителя. А еще многие их защитники избегали упоминания того факта, что вампиры стали современными рабовладельцами — речь шла о сотнях тысяч косоваром, превратившихся в корм и источник корма.
Он заметил, что начинает повторять эти аргументы даже самому себе слишком часто, но сетевая активность противников операции росла с каждым днем, да и в реальности они активизировались. И ему чуть ли не каждый день приходилось выступать с прояснением позиции Церкви и Штаба Коалиции.
Но уже сегодня вечером многое изменится. Сначала об этом узнает майор Стоун, а через несколько часов он выступит на пресс-конференции в Сети.
При пленении Стоуна ранили в руку, а попавшие в грудные пластины бронежилета пули переломали ему несколько ребер, но эти ранения никак не могли помешать их разговору.
Вампира привели на разговор четыре конвоира в боевых костюмах. Местом для разговора стало здание школы на окраине Урошеваца. Серая бетонная коробка практически не пострадала за время боев, так как стояла на отшибе, не представляя интереса для обороны и атаковавших сил. В большом зале школьной библиотеки было пустынно: ни одной книги, ни одной деревянной полки, только металл и пластик. Все, что могло использоваться для обогрева, кровососы вытащили.
У зала неожиданно оказался высокий потолок, хотя со стороны здание выглядело приземистым. Кто-то принес металлический стул и где-то раздобыл синтетическую подушку. Больше стульев или табуретов не обнаружилось.
Вампиру связали руки пластиковыми лентами, переодели в черную робу пленного. На голове — черная вязаная шапка. Он вошел в зал и осмотрелся. Николо отметил, что на лице кровососа дрогнул ни один мускул, когда он увидел еще нескольких вооруженных охранников кардинала.
Николо подошел к нему поближе: грубые черты, ломаный нос, мощные надбровные дуги, роба скрывала мускулистую фигуру. Стереотипный громила, но он прекрасно понимал, насколько обманчива внешность. Зачастую люди с умным пронзительным взглядом — клинические идиоты.
— Меня зовут кардинал Николо Стоффа.
— Не надеялся на личную встречу, — усмехнулся кровосос. — Руководитель вторжения решил уделить мне время?
— Не совсем руководитель, но, впрочем, не важно. Я начну с небольшого видео, — Николо протянул руку, и один из охранников вложил в нее планшет. Он развернул экран так, чтобы Стоун мог видеть изображение.
На записи лежали тела убитых солдат в форме коалиции, пятнадцать человек с открытыми лицами. Фоном служили несколько бронированных грузовиков, возле каждого из которых стояли металлические ящики. Видео сопровождалось короткими интенсивными щелчками. Слева от тел можно было увидеть двух человек в костюмах радиационной защиты. Вампир как-то сразу сделался меньше.
— Вам понятно, майор, что эти кадры говорят о том, что перспектив у дальнейшего сопротивления нет?
— Говорят, — выдавил из себя Стоун и резко распрямился. Конвоиры и охранники Николо отреагировали на это движение незамедлительно — на кровососа тут же направили оружие.
— Было бы странно, если бы ваша идея сработала, — продолжил кардинал, — мы сократили процедуры проверки для тех, кто прибывает из-за Барьера, но для тех, кто покидает анклав, напротив, ужесточили. К тому же, информация о бомбе на стадионе — это же просто красный флажок, что вы решили заняться шантажом.
— Да, я понял, — Стоун замолчал, а потом спросил:
— Вы же привели меня на встречу не для того, чтобы насладиться видом врага, потерявшего надежду?
— Верное наблюдение, майор. Мне не интересны ваши душевные страдания из-за того, что у вас не получилось организовать массовое убийство мирных граждан. У меня к вам деловое предложение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Обратиться к моему народу и предложить ему прекратить сопротивление?
— Конечно. А еще, нам понадобится кто-то, кто займется управлением в анклаве. В любом случае здесь останется большое количество некомбатантов. И ими нужно управлять.
— А как же гондон Солано? — усмехнулся Стоун. — Его рожа на ваших листовках.
— Виктор не заинтересован в подобном карьерном росте. Вы напрасно считаете, что он пошел на сотрудничество с нами из корыстных интересов.
— Малыш Солано жаждет вендетты, — Стоун не улыбался. — Жаль, что мне тогда не позволили отправить на штурм вооруженных бойцов. Этого бы разговора не случилось.
— Что сделано, то сделано. Вы достойно сражались. Мы — не звери, которые хотят здесь устроить массовую казнь.
— Конечно, не хотите. Вы просто лишаете людей, которые здесь живут будущего. В буквальном смысле.
— Майор, — поморщился Николо, пристально глядя ему в глаза, — у нас разный подход к определению человечности. На ваш счет у меня имеется вполне определенное мнение. Но даже оно не заставит меня убивать женщин и детей, а также стариков. Да и с мужчинами я предпочту обойтись гуманно. И этим мы отличаемся от вас.
— Наши позиции по этому вопросу предельно ясны. Но вы предлагаете мне лично отправить свой народ на жертвенный алтарь.
— Моисей тоже водил свой народ по…
— Не нужно проповедей. Моисей дал своему народу будущее, а мне предлагается отправить его в небытие.
— Да, — твердо ответил Николо. — Но вы сможете сделать этот путь менее болезненным. История может получить спокойное завершение, а может получить измазанный кровью финал.
— Почему я?
— Солано порекомендовал.
— А он — хорош, — мрачно улыбнулся Стоун. — Ввалить мне такое дело. Стать предателем.
— Даже не используя словесные игры, майор, предателем своего народа стал ваш Совет и лично вы, когда решили, что можно угрозами заставить мир подчиниться вашей воле.
— Мы хотим только одного: чтобы нас оставили в покое…
— Чушь, — Николо произнес это слово громко и эмоционально. — Не надо лжи, майор. Вы бы не остановились в пределах анклава в любом случае. Растущее население, избыток молодежи, скудные ресурсы — вас бы вытолкнуло за пределы Барьера внутреннее социальное давление. И, я так понимаю, что пропаганда вашего превосходства над остальным человечеством велась мощная. Но это все лирическое отступление. Вы принимаете мое предложение?
— Прямо сейчас?
— Почему же. Можете подумать до завтрашнего утра, — Николо понимал, что майору все же понадобится некоторое время на размышления.
— Только до завтра?
— Только до завтра, майор. Просто уже завтра в обед начнется массированный штурм.
— Что же мешало начать его два месяца назад. Не думаю, что все так изменилось.
— Изменилось. Ваша решимость применить ядерное оружие привела к тому, что уже сейчас на территорию анклава перебрасываются регулярные войска Франции, России, Польши и еще нескольких стран. Теперь войной будут заниматься не только добровольцы.
— Не верю. Вы уже задействовали каких-то психов. Я их сам видел. И это говорит о том, что с бойцами у вас не все хорошо.
— О, — Николо с раздражением вернул планшет охраннику, — вас угораздило столкнуться с зомби.
— Зомби? Это же фантастика?
— Была. Как и вампиры когда-то. Зомби — тоже неудачный военный продукт. Только там фармацевтика, а не геном. Тупые, агрессивные существа с урезанной мозговой деятельностью. Появились лет на десять позже вас. Не очень эффективны. Здесь в порядке эксперимента.
Отчасти, конечно, в словах Стоуна имелось справедливое зерно: до момента обнаружения на КПП Барьера радиоактивных бомб, у коалиции намечались проблемы с численностью личного состава, так как тренировочные лагеря не успевали готовить бойцов на замену выбывшим. Но то, что правительства ЕС и РФ приняли решение задействовать кадровые части, было абсолютной правдой. Опытные, хорошо оснащенные солдаты с подготовкой смогут завершить боевые действия быстрее и эффективнее добровольцев. К тому же они получили разрешение не обращать внимания на сопутствующие потери. Никому не хотелось впоследствии объяснять своим избирателям, почему в их городах взрываются бомбы с радиоактивной начинкой. Терпение и осторожность перестали сдерживать правительства. И — да, в анклав уже прибыли несколько батальонов из Франции.