Андрей - Сердце Агрессора

— Как интересно! — воскликнул ученый, поднимая стакан. — Вы охраняете лорда?.. За вас!

Мы снова звякнули стеклом и перелили рубиновую жидкость в желудки. Доктор управился быстрее, поставил стакан и ушел в другую комнату, но быстро вернулся с вазой полной каких–то ягод.

— Угощайтесь. Это и есть угава.

Вкус у угавы был мерзкий. Даже не верилось, что такое царское вино делали из такого дерьма.

— Их нужно запивать вином. Тогда открываются новые оттенки вкуса напитка, — ухмыляясь, пояснил Пиотров.

— Куда уж лучше, — попытался возразить я, но славянин, разлив снова, жестом предложил все–таки попробовать.

— За вас, Анатолий, — я поднял стакан.

— Толя, — поправил меня ученый.

— Что?

— Это сокращенное имя. Для друзей.

— А… Найдж. За тебя, Толя.

Мы дружно сунули в рот по пригоршне противных кисло–горьких ягод и торопливо запили эту мерзость. Ученый был прав. Вино из королевского, стало императорским.

— Ты не только в словах разбираешься, — похвалил я.

— А‑то! — согласился он, и как–то неестественно кивнул.

Я подумал, что новый друг уже здорово поддатый и улыбнулся этому открытию. Но потом я вспомнил, что и сам от него не отставал. Мне показалось необходимым проверить степень собственного опьянения, и я не нашел ничего лучшего, как тоже кивнуть.

На мой взгляд, получилось великолепно, но Толя решил иначе. Мы взглянули друг на друга, все поняли и рассмеялись.

— Ты хороший парень, Найдж, — сквозь смех проговорил филолог, с трудом оторвал бутыль от стола и прищурил один глаз, прицеливаясь в стаканы.

— Ты тоже, — вернул я комплимент славянину и подвинул кубки ближе к нему.

Выяснилось, что прицелился ученый скверно. Драгоценные струйки брызнули сначала на стол, а уж потом в стаканы. Я ринулся вперед чтобы помочь доку, он, наверняка не ожидавший такой моей прыти, совсем чуть–чуть откинулся, но и этого оказалось вполне достаточно. Струя кровавой жидкости выплеснулась точно мне на грудь. Это был повод для смеха, и мы его, конечно, не упустили. А заодно выпили.

Что бы в дальнейшем не допустить подобного казуса, решили разработать план. Мы всерьез спорили и смеялись над идеями. Пару раз принимались осуществлять задуманное, но к счастью вовремя одумывались. За этим занятием нас и застал Нат.

— А, маленький старичок! — радостно завопил ученый муж.

— Это мой друг, Толя, — снова представил я приятеля.

— Что бы найти влагу из этого сосуда, — неожиданно провозгласил дас, — достаточно его наклонить.

Мы оторопело уставились с доком друг на друга.

— А ну, покажи, — подмигнув мне, хитро предложил Нату ученый.

Дас проковылял к столу, уселся, обхватил бутыль ручонками, наклонил и приложился к горлышку.

— Гигант! — воскликнул искренне потрясенный филолог. — Голова у твоего инопланетника! Работает!

Нат легко и сразу влился в нашу теплую компанию. Мы с доком и не заметили, как со стола исчезли стаканы. Впрочем, ни кто и не горевал. Пить из горлышка оказалось довольно весело. Через некоторое время, уже раз по пять присосавшись к бутыли, мы принялись чирикать народные песни дасов. Народ коротышек вымер бы от хохота, послушав наши вопли, но Нат остался весьма доволен нашими достижениями.

Хотя мы и старались не орать во все горло, но наши трели, тем не менее, привлекли внимание скучающих землян и обитателей поселка. Первым появился командир солдат СПП, за ним лорд, а потом и все остальные. Потом, когда кончилась первая бутыль, появилась вторая, за ней третья…

К вечеру хмель в голове немного рассеялся, но было уже поздно. Жители базы и их гости были пьяны до зеленых соплей. Вот так и получилось, что разговаривать с прибывшим Анчук–теком, смогли выйти только мы с Толей.

К вечеру у меня было уже пятеро помощников. Мои лучшие ученики; так, что сомнения в успехе нашего предприятия могли служить поводом для посещения психиатора. Конечно, кое какие недостатки у нашего плана были. Например, в случае, если на ночь охрана дома Сингрид удваивается, но тут уж ничего не поделаешь. Все предусмотреть за столь короткий срок оказалось невозможно.

Пока я натягивал акваланг и ласты, сидя на борту нанятого в рыбацком поселке катерка, мне передали по коммуникатору, что если я не потороплюсь, то пирог съедят без меня. Это значило всего лишь, что симпатичная, но очень накрашенная девушка уже неторопливо идет в направлении машины наблюдателей. Транспорт с очень мощным двигателем вышел на нужное место и готов, в кустиках через дорогу двое талантливых парней–снайперов с парализаторами приготовили себе позицию. А несчастный, которому выпала самая черная работа, наряженный продавцом автономных паутиноснимателей, только что постучался в первый дом за квартал от виллы Улафсон. Все ждали только меня. Изменений в расстановке сил противника замечено не было.

Я глубоко вздохнул, осмотрелся, вставил в рот мундштук кислородного шланга и тихонечко сполз в масляно поблескивающую черную воду. Торпеда для быстрого передвижения под водой уже плескалась на волнах, слегка постукивая о борт катера.

Операция началась.

Пока я несся под водой, изредка сверяясь с показаниями компаса и таймера, молодой обаятельный человек с располагающей улыбкой вошел в зону действия сенсорного спутникового луча. Минутой спустя вызывающе одетая девушка появилась возле сидящих в машине патрульных. В тот самый миг, когда красавица забарабанила ноготками по лакированной крыше черного мрачного автомобиля, изображающий коммивояжера парень вызвал легкую панику на пультах сигнализации. Умирающий от скуки на пыльном чердаке охранник высунулся из окошечка, чтобы взглянуть на незваного гостя, и две тонкие, как волос иглы с легким хлопком вылетели из кустиков что напротив дома. Одна из них ужалила любопытного охранника на чердаке, другая сумасшедшего поливальщика газонов. Через некоторое время оба почувствовали странную вялость в мышцах. Оба приписали эти симптомы усталости и просто отмахнулись от тревожных мыслей.

Я не Господь Бог и поэтому вполне естественно, что не попал с первого раза на рельсы, по которым из сухого дока спускают яхту Сингрид в море. Но все–таки достаточно долго прожил и уже достаточно стреляный воробей, чтобы ошибиться дважды. Однако, скажу честно, почувствовав руками холодные, обросшие водорослями рельсины, испытал искренне облегчение. Время поджимало.

И не смотря на мелькнувшую секунду радости, все же не забывал, что предстояло еще вылезти из–под воды в корабельном сарае, скорее всего утыканном всевозможными сенсорами и датчиками.

Сердце тревожно билось, но все прошло спокойно. Я быстро, но аккуратно забрался на теплые доски внутри, снял баллоны, маску и ласты и, оставляя мокрые следы в пыли, прошел к скрытому в распределительном щите проходу в дом. Теперь меня уже трудно было остановить.

Глупо пялящийся на сдуревший от возмущения сигнальный пульт грузный мужик слегка удивился, увидев меня, но кричать не стал. Тем более, что ему это было бы трудновато сделать с передавленной сонной артерией. Еще один придурок долго подкрадывался сзади, пока я занимался пузаном у пульта, но закончить маневр нормально не смог. В результате улегся на ковер рядом с первым. Чтобы привлечь остальных охранников, если они еще были, я с оглушительным треском уронил высокий резной стул, отступил в тень и присел. Ни что так не привлекает тупых охранников, как звук падающих стульев. И если они не появились, значит их и не было больше. Подождав пару минут, отправился в спальню своей невесты.

Мне очень хотелось увидеть ее спящей. Я хотел присесть на край ее постели и разбудить спящую красавицу какими–нибудь нежными словами. Хотел погладить ее пшеничные волосы и ощутить их запах. И увидеть выражение ее лица в тот момент, когда сон покинет Сингрид и она поймет, что это я.

Тихонечко, как большой черный кот, я прокрался сумеречными коридорами в то крыло большого дома, в котором обычно жила директор. С медлительностью достойной звезд на небе и осторожностью сапера, открывал дверь ее спальни. Бестелесной тенью проскользнул в комнату спящей.

И тут же замер на месте. В глаза ударил резкий белый свет. Я почувствовал себя тараканом на стене. Сердце раз гулко ударило и сжалось.

— Где ты прохлаждался все это время, бездельник?! Я ждала тебя каждую ночь!

Сол Врубель еще несколько лет назад был повелителем огромной промышленной империи. И ему так нравилось это положение, что стоило появиться Илю Реутову, и Конвикт перестал быть его, Сола Врубеля, Конвиктом, тут же зачислил инопланетного воина в свои личные враги. Под номером два. Первое место продолжала занимать другая империя — Республика Земля. Для Врубеля унизительно было чувствовать себя крысой подбирающей объедки с хозяйского стола.