Кирилл Якимец - Войны и миры: Отряд "Омега" (с испр. орфографией)
Борис опустился на место, но продолжал активно жестикулировать, привлекая к себе внимание автоматчиков.
— Так вот, самое лучшее оружие — это люди. Их-то я и нашел. Прекрасные люди! Хаф…
— «Хаф» — это что, ругательство турецкое?
Но полковник так и не получил ответа. Голубой луч мигнул почти незаметно. В горле первого автоматчика образовалось дымящееся отверстие, маленькая черная черточка. Такое же отверстие возникло за его спиной в борту фургона, и еще одно — в кривом стволе дерева, стоявшего у самой обочины.
Остальные автоматчики так и не поняли, в чем дело.
— Хаф, стой!
Хафизулла замер, держа наготове рыбью трубку. Автоматчики были мертвы. Полковник тоже замер с пистолетом, наполовину вытащенным из кобуры.
— Полкаш нам нужен, — сказал Борис, — живой. Но, — он повернулся к полковнику, — не обязательно здоровый. Хаф, браслеты разрежь.
Наручники были аккуратно перепилены лучом. При этом в потолке фургона возникло несколько вытянутых отверстий. Василий, Ольга и Борис взяли каждый по трубке. Все кинжалы Хафизулла оставил при себе.
Борис, встав на цыпочки, выглянул в переднее окошко. Автоматчики спокойно курили, сидя на платформе. Водитель в кабине фургона тоже, кажется, ни о чем не подозревал — Хафизулла все сделал быстро и тихо.
Полковник сидел молча и думал о том, как сильно он лажанулся, не послушав стукача — лысого детины в кожаной куртке. А теперь уж чего? Теперь придется делать, что прикажет этот бандюга. Или — шпион? Полковник, впрочем, решил, что это все равно.
Убрать автоматчиков с платформы, не повредив груз, было труднее. Борис ждал чего-то, поглядывая в окно.
— Так… Вот. Хаф, через гору надо быстро пробежать и снять водилу с тягача. Серпантин идет вниз, а ты прямиком. Оль, стереги полкаша. Вася, делаем дыру, выскакиваем направо. Хаф — налево и вниз, ждать тягач. Раз, два, пошли!
Круговое движение трубкой — и часть борта грузовика выпала на дорогу. Водитель затормозил, высунулся в окошко.
— Ребят, что…
И был убит.
— Хаф, вперед, Вась, назад! — скомандовал Борис, запрыгивая обратно в фургон.
Хафизулла, перескочив через обочину, скрылся в пыльных зарослях на склоне горы. Ему вслед застучали автоматные очереди. Тягач остановился.
— Товарищ полковник! Эй!..
Командир отделения, невысокий белобрысый сержант, махнул рукой остальным автоматчикам, и они стали осторожно приближаться к фургону. Борис заломил полковнику руку за спину и вытолкал его наружу.
— Не стреляйте, ребят. Поговорим.
Автоматчики, все пятеро, обернулись к Борису, который выставил между ними и собой полковника.
— И молчи, сука, — шепнул он полковнику.
Полковник покорно молчал. Борис выходил вдоль обочины, так, чтобы выстрелом из трубки не задеть тягач с грузом. Трубку он пока держал за спиной полковника. Солдаты думали, что там — обычный пистолет.
— О чем поговорим? — спросил сержант, — о тебе? Так с нас голову снимут, полковник и снимет, ежели жив останется.
Но сержант не торопился командовать «огонь». Он чувствовал, что ему предлагают нечто большее, чем жизнь никому не нужного полковника.
— О золоте поговорим, — ответил Борис, — много золота. Полкаша пристрелите, скажете — я автомат вырвал, застрелил его. А золото — вам. На пятерых хватит, до самой смерти.
— Так-таки до самой смерти?
— И еще останется.
Пока длился разговор, Борис успел незаметно выйти на позицию. Лучом оплавило часть радиатора фургона и угол платформы. Разрезанные пополам тела автоматчиков рухнули на дорогу. Полковник тяжело задышал.
— Да, забыл сказать, — снова шепнул ему Борис, — помимо людей, я еще кое-какое оружие нашел. Хорошо работает, правда?
Водитель тягача опомнился и дал по газам. Тягач с платформой рванулся вперед. Ольга и Василий выскочили из фургона и побежали вниз по склону, наперерез тягачу. Борис, не отпуская полковника, спокойно двинулся за ними.
Тягач стоял там, где его поджидал Хафизулла. Сам Хафизулла уже сидел за рулем, Василий и Ольга — рядом. Тело водителя валялось на обочине.
— Что дальше? — спросил Василий.
— Сбегайте наверх, солдатиков разденьте. Сделаем маскарад. Вообще, нам повезло, несмотря ни на что. Я зафрахтовал самолет как раз на том аэродроме, куда нас везли. Спасибо, полковник. Интересно, сойдем мы за ваших подчиненных?
Тягач с платформой медленно въезжал на территорию военного аэродрома, спрятанного в долине среди невысоких гор. В рядок выстроились истребители. Глядя на них, Василий вспомнил гигантских насекомых, вмороженных в ледяную планету, которая висит где-то в Буферах среди звездных рек и бешеных разноцветных лун.
Василий с Хафизуллой в неудобной форме убитых солдат стояли на платформе, изображая охранников. Борис и Ольга остались в кабине тягача — Ольга за рулем, а Борис при полковнике.
На дальнем конце аэродрома громоздились пузатые транспортные «Антошки». Борис сразу узнал свой, зафрахтованный. А на другом их, видимо, собирался везти полковник.
Погрузка прошла легко — с полковником на аэродроме никто не собирался спорить. Другой самолет — так другой, он все равно не занят. Арестованные остались в Новороссийске — пожалуйста. Полковник врал исправно: Борис пообещал ему не только жизнь, но и богатство.
Но Борис обманул. Через полчаса после взлета он зашел к пилотам.
— Петр Иванович, сейчас надо скинуть кой-чего. Люк задний приоткрой.
Петр Иванович только кивнул, он давно уже знал Бориса.
Пасть заднего люка стала медленно раззеваться. Борис поднял пистолет полковника и приставил к его виску.
— Не надо, — тихо сказал полковник, — я сам прыгну.
Но Борис, помня случай с Освальдом, все-таки, выстрелил. Вслед за трупом он выкинул в люк и пистолет, предварительно протерев его шелковым носовым платком.
Глава 2
Трубку взяли сразу.
— Приходите.
Четкий мужской голос назвал Борису адрес — недалеко от Казанской Консерватории. Голос этот Борису не понравился.
К двухэтажному зданию в центре Казани Борис подошел пешком. И прошел мимо, стараясь глядеть в другую сторону: за углом ждали милицейские джипы. Бультерьер подставить не мог. Просто Александра Ильича за что-то взяли.
Борис вернулся в гостиницу, где ждали остальные.
— Не знаю, что делать. Обложили. Даже ко мне домой опасно идти, коли уж Освальд взялся на меня стучать.
— А свой «Буфет» есть в этом городе? — спросил Василий.
— Буфет?..
— Типа того, где мы были в Москве.
— Что, колы захотелось?.. Да. Авось, там меня брать не будут. Хотя, риск велик. Ладно, поехали в Банк-клуб. Только… Вась, Хаф, Оль, ты тоже. Придется переодеться, все-таки. В Банк-клуб без галстука не войдешь.
Золотистый свет растекался от плафонов и дробился на части в бокалах. На сцене играли музыканты. Василий поморщился.
— Что, Вась, джаз не любишь?
— Калюка Припегаллы — и та приятнее звучит. Тише.
— Янычар привык к музыке войны. Ладно, поищем столик.
Ольга прищурилась. Нахмурилась.
— По-моему, нас зовут. И я даже знаю, кто.
Хафизулла проследил за ее взглядом — и расцвел.
— Девчонки! Все три! Живые! Эмир…
Но Василий тоже заметил трех девушек из Буферов. На них были длинные полупрозрачные платья, напоминавшие накидки женщин с исчезнувшей планеты Колаксай.
Девушки чуть ли не визжали и хлопали в ладоши. Хафизулла первым добежал до них. Гюльчачай кинулась к нему на шею.
Два столика сдвинули вместе. Перекрикивая музыкантов, Василий рассказывал о том, что было с ним после бегства из Москвы. Девушки тоже рассказали свою историю — довольно короткую. Пулей из автомата Гуле ранило руку — рыбья трубка выпала и куда-то закатилась. Наверное, до сих пор валяется в доме Карловацкого, в пыли, на лестничной клетке.
Люди Рыбака ворвались к Михаилу Гавриловичу, он на них наорал. Они успокоились. Оказывается, многие из них ходили к нему лечиться. Карловацкий сказал бандитам, что те, кого они ищут, были здесь, но ушли еще до восхода. Во дворе, правда, осталась машина Бориса. Но Михаил Гаврилович объяснил, что Борис решил бросить машину, по которой его легко вычислить.
Девушек бандиты забрали с собой, обращались с ними, по словам Гули, сносно, а главное — не принимали их всерьез. Отвезли на какую-то квартиру, оставили троих парней охранять. Парни, конечно, стали клеиться, хоть и не слишком навязчиво. Девушки сделали вид, что они — не прочь…
В квартире, таким образом, осталось три трупа, а девушки обзавелись мотоциклами. И удрали в Казань.
— Здесь не то, что у нас, — закончила Гуля, — у нас-то Казань — столица. Но тоже ничего. Ребята хорошие. Вот, я еще не познакомила. Володя и Тимур.
Спутники девушек, два тихих молодых человека, вежливо кивнули. Из всего разговора они поняли только одно: девушки повстречали своих старых знакомых, причем — крутых.
