Алексей Гридин - Только хорошие умирают молодыми
«Если все будет нормально, — подумал Олег. — Точно. Вот это — самое главное. Если все будет нормально».
Если.
Все.
Будет.
Нормально.
Впервые со времен войны банд люди стреляли в людей.
Автоматы Кравченко, Иришки и Сережки Тайлакова смели с улицы высунувшихся было преследователей. Друзья Музыканта сознательно били не на поражение — хотели напугать, в крайнем случае целились по ногам, как и велел Кравченко. Одного из наиболее ретивых, одетого в пухлую зимнюю куртку, все-таки зацепило пулей пониже колена: он упал посреди улицы и еще пару минут, наверное, крыл всех и вся черным матом, пока его товарищи поняли, что в спасателей стрелять никто не будет. Тогда двое, пригибаясь и испуганно крутя головами, скоренько выскочили из-за угла, схватили подстреленного знатока нецензурщины и так же быстро убрались под защиту спасительного угла девятиэтажки.
Отступив и понадежнее укрывшись, усатый с компанией тоже открыли огонь, стараясь заставить тех, кто преградил им путь, перестать стрелять. Те и не стали нажимать на спусковые крючки, ожидая, пока нападающие опять попытаются двинуться вперед. А усатый со товарищи, приняв прекращение стрельбы за свою победу, вновь рискнули показаться: двое продолжили поливать улицу автоматным огнем, один, похоже, остался с раненым, а трое, низко пригибаясь и прижимаясь к стене, попытались побежать к позиции Кравченко и Сережки с Иришкой.
Обороняющиеся заметили этот маневр и опять встретили нападающих шквалом огня. Прикрытия двух автоматов, которые молотили в белый свет как в копеечку, явно не хватало, чтобы подавить сопротивление, и, несмотря на то что Данил Сергеевич и брат с сестрой Тайлаковы старались больше произвести шума, чем нанести реальный урон, троица развернулась и шустро ретировалась с простреливаемого пространства.
Стало тихо. Наступила передышка. Группе усатого, похоже, тоже не очень-то хотелось настоящего боя с кровью и трупами.
— Так, ребята, — Кравченко обвел взглядом Иришку и ее брата. — Что будем делать дальше?
— В смысле? — не понял Сережка. — Как что? Стрелять. Патронов-то еще уйма. И позиция у нас — обзавидуешься.
— Да нет, — досадливо протянул бывший мент и бывший вожак банды. — Я имел в виду: что будем делать, когда они поймут, что стрелять по-настоящему мы не собираемся? Ну подраним мы еще парочку. Но вот лично у меня рука не поднимется бить своих наповал.
Остальные двое промолчали. Сказать им было нечего.
Глава 19
РАССТАВАНИЕ
Когда они попали в засаду, первой мыслью Музыканта было — я так и знал; это не могло кончиться хорошо, сказок не бывает, но неужели Доцент нас все-таки продал? Они уже добрались до речпорта, и впереди виднелся когда-то белый, а нынче грязно-серый бок стоявшего у причала теплохода. Но тут внезапно со всех сторон выскочили вооруженные люди, тыкали в них стволами, людей было очень много — гораздо больше, чем тех, что провожали крыс вместе с Олегом, и, похоже, любому теперь было ясно, на чьей стороне сейчас преимущество. Но когда вперед вышел краснолицый и с пшеничными усами Вась-Палыч, снайпер мгновенно сообразил, что Доцент, видимо, ни при чем. Вряд ли бы отец Олега стал подставлять их именно этому человеку. А еще через мгновение тот сам подтвердил правоту мыслей снайпера.
— Доцент вляпался, — радостно сообщил Вась-Палыч. — Интриган хренов! Думал, что самый умный. Что никто в Штабе не в курсе его выкрутасов. Как же! Допрыгался! Птички нам про Доцента много интересного напели. Про Доцента, да и про вас. Крыс, значит, решили из города вывести. Суки! Там наши мужики пачками мрут, чтобы ни одной мрази в живых не осталось, а вы, значит, их из города провожаете, чтобы они снова расплодились.
Олег медленно опустил автомат. Да, можно было драться, но исход был бы один — и отнюдь не в их пользу. Слишком много бойцов привел с собой Вась-Палыч. Кстати, любопытно: он-то их откуда взял? Снял с фронта? Ну-ну, усатый радетель за человечество. Смотрю, ты тоже не прочь рискнуть успехом финального наступления, если появляется шанс выиграть в твоей собственной игре. И была другая причина, по которой Олег не стал начинать драку.
Люди не должны стрелять в людей.
До последнего.
Делать все, что угодно. Разговаривать. Врать. Юлить. Тянуть время. Но стрелять друг в друга — это табу. Жаль, не все еще его разделяют.
Но до чего же любопытно, какие это птички поют Вась-Палычу.
Из тени, которую отбрасывала опора моста, вышел Денис в своем неизменном черном пальто. Он держал руки в карманах и зябко поводил плечами.
— Интересно, и кто же — предатель? — только и успел выдохнуть снайпер, и тут же усатый штабист ударил его кулаком по лицу.
Это оказалось не так уж и больно. Олег удержался на ногах и помотал головой, больше всего на свете мечтая о том, чтобы никто в этот момент не нажал на курок. Не надо, отчаянно взмолился он, но не смог произнести ни слова. Не надо, еще раз подумал он, только стрельбы не надо. Хватит уже, и ни в коем случае нельзя стрелять друг в друга. Люди не должны стрелять в людей — это закон, и нельзя его переступать.
— Предатель? А ты сам-то, Музыкант… Ну и тварь же ты.
Вась-Палыч дышал тяжело, хрипло. За его спиной ощетинились стволами не менее десятка человек, и Олег в одно лишь мучительное мгновение еще раз просчитал шансы и отчетливо понял: удача сегодня отвернулась от них.
— Нет, ну это ж надо, — продолжил штабист. — С крысами на сговор пойти! В историю войдешь, парень, не иначе. Не хуже Иуды. Тот хоть на своем предательстве заработал, а ты — на халяву… Тьфу… Ребята, разоружите этих ублюдков.
Не говоря ни слова, снайпер уронил автомат себе под ноги. Тяжелое оружие ушло в снег. Гвардейцы Доцента последовали его примеру. Крысы сбились в кучу, глядели на происходящее с обреченностью. Особенно детеныши. Все они старались держать лапы на виду, чтобы показать отсутствие оружия и не спровоцировать случайно стрельбы.
Только Стасик оставил автомат висеть на плече. Рыжая Мара, что-то едва слышно бормоча, уронила оружие. Цой с Ботаном уже готовились сделать то же самое.
— Не надо, ребята, — негромко сказал Стасик, стараясь не встречаться с Олегом глазами. — Нас не тронут.
Олега душила бессильная злость. Он, может быть, и сказал бы хоть слово, но не мог. Как же так, беззвучно прошептал он. Как же так? Ведь получается, парень, ты предал меня дважды. Я спас тебя от крыс, ты пил чай у меня дома, я мечтал о том, что у меня мог быть брат — точно такой же, как ты, — а ты рассказывал мне, будто я — что-то вроде божества. И чем все закончилось?
Ребята из команды Стаса тоже, похоже, не понимали, что происходит.
— Ты что это, Панк? — сумрачно пробасил Бык. — Мы не так договаривались…
— Но он же с крысами, — отчаянно выкрикнул Стас, — а крысы — они же против нас. Значит, и он не с нами.
— Короче… — Денис шагнул ближе к ним. — Спорить будем потом. Кто хочет болеть за тварей — милости прошу сдавать оружие и под арест. Потом разберемся. А Стас все правильно сделал. Мы же уже годы с этой серой заразой воюем, а Музыкант, нелюдь эдакая, с ними заговоры мутит. Да, я знаю, многие из вас считали его чуть ли не надеждой человечества. Только фигушки вам, а не надежда. Обычный предатель. Думали, он бог? А он, ребята, демон. Богам поклоняются, а демонов изгоняют.
Олег почувствовал, что от слов Дениса Стас тут же подтянулся, стал выглядеть гораздо увереннее. Похоже, он не первый раз слышал что-то подобное. Денис навис над штабным вестовым как черный ворон, все еще не вынимая рук из карманов пальто.
— Да ну вас всех, — процедила сквозь зубы Мара, а затем витиевато выматерилась.
Оружия она не бросила, но сделала шаг в сторону, чтобы не стоять рядом со Стасом. Остальные последовали ее примеру. Как будто демонстрируя некий нейтралитет.
Хотя…
О каком нейтралитете могла теперь идти речь?
А ведь я сам пригласил его на совещание у Кравченко, подумал Олег. Интересно, он уже тогда все это замыслил? Сидел, слушал, поддакивал, отвечал, когда его спрашивали, — а сам глядел на демона, которого вскоре предстоит изгнать. Но до чего же это несправедливо! Все до последнего шло как по маслу. И такой облом в конце. Неудача горька сама по себе, но она становится во много раз горше, если смешается с позором. А он почему-то был уверен, что Вась-Палыч постарается выжать из сложившейся ситуации максимум пользы. Будет какой-нибудь бессмысленный процесс, исход которого ясен заранее, а цель — выставить Олега и его друзей эдакими врагами человечества и на этом фоне добиться для себя как можно больше выгоды.
Денис подошел ближе, остановился перед Олегом — так, что облачка морозного пара, вырывавшиеся из его рта, вылетали Музыканту прямо в лицо.
— А я ведь предлагал тебе все изменить, — негромко сказал он. — Ты, дурак, так и не понял главного. Одиночки никогда ничего не решают. Сила только за теми, кто вместе. Ты отказался быть вместе со мной — вот и огребайся теперь последствиями по самое не могу.
