Вадим Денисов - Идущий на Север. Долина Башен

Геллерт как бы шутливо толкнул меня в грудь, едва не сбив дыхание, и добавил:

– Достойный соперник. Знаешь, по всей видимости, этот человек имел серьёзные основания питать к тебе ненависть, ибо сильно сопротивлялся.

Неужели гигант просто свернул ему голову руками?

– Это вряд ли, Гел. Они бездушны.

«Но как поёт, подлец! Менестрель, лютню ему дайте!»

Шея рыцаря Ордена была обмотана чёрным меховым шарфом, поверх которого висела тяжелая серебряная цепь.

– Обыскивал? – спросил я после того, как ещё раз осмотрел окрестности.

– Нет, вдруг что-либо упущу или сломаю…

– И то верно. А где плащ?

– Вон он, на суку висит, надо спрятать отдельно. Я подумал, что так будет лучше.

– Совершенно верно, друг мой.

Никаких документов при обыске не обнаружилось, одни охранные карточки. Чертовски жаль, я рассчитывал заиметь адреса-пароли-явки… И инструкций нет, партнёры умны.

Зато сколько денег! Я взвесил мешочек на руке и оценил:

– Геллерт, веришь ли, нет, но здесь примерно четыреста монет!

– Надеюсь, деньги не бросим? – насторожился друг.

– Ещё чего! Цепь себе забирай, отдашь ювелиру на переделку по вкусу. А звонкие солеры Ордена пусть работают на доброе дело… Потащили, показывай, где эта расщелина? Старшина паромщиков вечно ждать не будет. Стой! Меч!

Недолго думая, Геллерт широко размахнулся и запустил трофейный меч в реку.

– А кинжал себе заберу, красивый, – решил он.

Совместными усилиями мы отволокли незадачливого рыцаря Ордена к потаённому месту и сбросили вниз, где он сразу застрял в переплетениях могучих корней. Удачно лёг чернобородый, так просто не заметишь. На всякий случай труп закидали обрубленными ивовыми ветками.

Тем временем на причалах возле двух паромов деловито суетились речники, а будущие пассажиры на берегу терпеливо ждали в очереди, готовясь взойти на борт. Пять повозок в ожидании погрузки стояли на широченном дощатом настиле, уложенном на песок. Команды же на погрузку не было, паромщики работали возле той посудины, на которой мы с Гелом прибыли сюда. Используя большой ворот, они потуже натягивали трос, протянутый к островку посреди реки, пробуя, надёжно ли он держится в креплениях. Рядом важно расхаживал старшина, давая подчинённым толковые – кто бы сомневался – советы.

– Спешить надо…

– Что делать с плащом, Марк?

– Надевай прямо поверх своего, он длиннее, – удачно придумал я. – Ты в нём покажешься ещё внушительней, девицам это понравится.

– Хех! Сама Судьба ходит за спиной и играет в свою игру… Ещё месяц назад я был простым охотником за головами, – задумчиво произнёс воин, снимая с сучка и тщательно отряхивая трофей. – И чем занимаюсь теперь?

– Очень добрым и нужным делом, дружище.

Речные суда в рейс к низовьям Арана пока не собираются, приготовлений не видно. Так что вечерком в местной таверне начнутся обязательные расслабляющие процедуры, народ заведётся и, как водится, немного подерётся. Не думаю, что находка растерзанного зверьём тела тут кого-либо удивит. Это мутный чужак, большой тревоги не будет.

Я мечтал раздобыть одежду из шкур северных оленей.

Лучшей защиты от холодов придумать нельзя, точно знаю, читал. При носке такой одежды создаётся дополнительный слой так называемой скрытой теплоты испарения, и под одеждой поддерживается термостабильный микроклимат. Тепло даже в самый лютый мороз. Дело в том, что остяной волос северного оленя внутри полый, и воздушная прослойка работает, как теплоизолятор.

По этой же причине убитый северный олень не тонет в воде, что и позволяет его бить на переправах через реки. А камус – куски шкуры с коротким, плотным и твёрдым волосом, срезанные с ног оленя, – идеально подходит для изготовления обуви. В камус не забивается снег, он не боится воды. ДСО, то есть дикий северный олень, так же как его сородич – американский карибу, водится и на этой планете. Правда, мало кто видел эти стада, о «мохнорогих» проще узнать из письменной истории Ванкоры, в столице, например, чем из устных рассказов северян.

В этом регионе мохнорогие не водятся, нет необходимой кормовой базы и прежде всего ягеля и других мхов.

Домашним оленеводством отгонного типа занимаются «бродячие», так называют племена оленеводов, проживающих в далёких областях, примыкающих к побережью Студёного океана. С ними кое-как поддерживают торговые отношения северные варвары, ничего на бумаге не фиксирующие, а потому и сведения, полученные из пятых-десятых рук, чудовищным образом искажены. Таковы же и карты северных областей, там царит сплошной период наивной картографии, который существовал на Земле вплоть до семнадцатого века…

Нет ясности и с ледовой обстановкой в тех краях. «Исследования», гораздо больше похожие на предания, демонстрируют разнобой в представлениях. Моря Студёного океана то круглый год скованы льдом, то вдруг выясняется, что в короткий летний сезон плавание в тех широтах хоть и затруднительно, но вполне возможно. Для большинства попыток освоения землепроходцами северных берегов Ванкоры характерна одна и та же картина – быстрое продвижение, которое вскоре прекращалось… Почему так? Анализируя упоминания о морских экспедициях деловых людей к Студёному океану, я предположил, что всё дело в изменении климатических условий, в Малых ледниковых периодах, в периодическом общем похолодании приполярных областей. У кого-то получилось проплыть по чистой воде, а следующие поколения уже не смогли…

Время научных экспедиций ещё не пришло.

Так или иначе, но контакта цивилизованных народов с оленеводами до сих пор нет, племена варваров, типичных охотников и собирателей, проживающие вплоть до северной границы тайги, служат надёжным заслоном.

Ничего, как только в процессе развития фриланы и теллины выбьют на своих землях всю пушную дичь, начнётся неизбежная экспансия.

В общем, на оленьи шкуры я не уповал, мы вполне удовольствуемся традиционными для теллинов куртками из прекрасно выделанной овчины. Тем больше было моё изумление, когда в лавке одного из мастеров Элона вместе с кожевником, шьющим зимнюю одежду для горожан и на продажу, удача повернулась к нам широко улыбающимся лицом.

В ответ на мой робкий вопрос мастер, что-то неразборчиво буркнув себе в жёлтые усы, медленно удалился в подсобное помещение и вскоре вытащил на свет божий образцы: это была парка с капюшоном и унты.

– Опытные промысловики используют именно такую одежду, уважаемые, – пояснил он. – Раз в год мне привозят её из наших дальних поселений, что стоят выше по реке, а они покупают шкуры у варваров.