Планета Тивит - Александр Харламов
Я вышел! Выбрался из ловушки!
– Да! Я сделал это!– не в силах сдержать себя, громко заорал, осматривая то место, куда попал. Станция Гагарина…Знал бы Юрка, что ждет его страну в будущем, в космос не полетел бы… Огромный вестибюль оказался совершенно нетронутый катастрофой. Только зеркала разлетелись по перрону мелкими осколками. Еще бы! Преследователи таких вещей не любят, особенно, когда в них не отражаются вовсе. Станция была пуста. Возле перевернутых взрывной волной скамеек валялся чей-то потерянный мягкий розовый медвежонок, испачканный в копоти пожаров.
– Врешь…не возьмешь! – выдохнул я. Тяжело взгромоздился на перрон, еле закинув раненную ногу. – Мы еще побарахтаемся…
– Увы, но спешу вас разочаровать…– перед моими глазами появилась пара армейских высоких ботинок, с треском давящих крепкой подошвой стеклянное крошево.– Хватит, Дворкин, отбегался!– с трудом я поднял пораженный взгляд вверх, чтобы рассмотреть своего преследователя.
– Ну что ты смотришь? Пора к нам…
Это был высокий, худощавый темноволосый короткостриженый мужчина чертами. Одет он был в форменный военный китель и такого же цвета однотонные штаны. От незнакомца веяло Тьмой настолько сильно, что сомневаться в том, кто он, не приходилось.
– Говорили тебе умные люди, убей Красовскую! Убей, а ты не послушался…И вот результат! – мое тело неожиданно взлетело безвольно вверх, при этом незнакомец и пальцем не пошевелил, чтобы применить какую-то магию. Я беспомощно затрепыхался вверху, тщетно пытаясь вырваться из-под воздействия чар.
– Даже не пробуй!– погрозил мне шутливо пальчиком Сатана, опуская меня на бетонный пол станции. Тело шлепнулось со всего маху о плиты, возмущенно взвыв всеми ушибленными членами. На губах появилась теплая соленая кровь. Я смачно сплюнул в сторону, зло зарычав. Броситься вперед, вгрызться этому негодяю в шею и рвать кусками его нежную холеную кожу. пить его кровь, пока трепыхаться не перестанет. Лучше так…Умереть с душой, не став тивитцем!
– Я долго думал, как же тебя убить, Дворкин? Всю свою жизнь ты только и делал, что пакостил мне, срывал мои планы и как мог боролся за добро…В какой-то момент я даже стал тебя ненавидеть, не поверишь,– спокойным голосом стал рассказывать Люцифер,– а потом понял…Тем слаще будет месть, когда придет время…
– Да пошел ты…– все. Конец! Закрыть глаза и умереть, спокойно без надрыва и истерик. Я сделал все, что мог и обязан гордиться собой.
– Нет…Убивать сам я тебя не буду…– покачал головой дьявол с надменной улыбкой. – Думаю, что будет справедливо, если это сделают они…– он щелкнул пальцами и в начале станции появились Янка со Светой, чуть дальше от них медленно брела Эльвира Олеговна с Мишкой и Дашкой. Острая боль пронзила мне сердце. Было ужасно видеть своих родных такими.
– А ты как думал?– рассмеялся сатана.– Добро – штука наказуемая! Жалость вообще ужасна. Сделал бы Бог вас без этих причудливых моральных принципов, авось, я бы и преклонил колено перед вами? И вся история пошла бы по-другому. Ведь, к чему ведет жалость? К ошибкам, а ошибки бывают и роковыми, как твоя, например. Что тебе стоило убить Красовскую? Ни-че-го! А в итоге? Я вернулся на землю и теперь тебя убьет собственная жена на пару с той самой подругой, которую тебе стало жаль. Причудливо, не правда?
Не стал я ему ничего объяснять, много чести! Он и сам все понимает, упиваясь моментом своего могущества.
– Пошел ты!
– И пойду! А ты умрешь, дурак,– процедил дьявол, отступая назад. Хруст битого стекла раздался над моим ухом. Я с трудом повернул голову на звук. Скорее всего повредил шею при падении. Ну конечно! Именно этого и добивался Люцифер, чтобы я был обездвижен! Реинкарнация еще не закончилась и новоиспеченные тивитцы еще были медленны и неповоротливы.
Передо мной стояла Светка. Точнее та оболочка, что от нее осталась. Та же фигура, те же черты лица, только глаза наполнены кроваво-красным пламенем.
– Прости меня, любимая…– прошептал я, пытаясь, где там, далеко внутри, за мечущимися языками огня найти ту, которую любил так долго.
– Тебе надо был меня убить! – прокричала Яна из-за спины жены.– Убить, чтобы ничего этого не случилось…
– Я..я не смог…
– Слабак!– вынесла вердикт Светлана, занося над моей головой огромный кривой нож с остро отточенным лезвием, блеснувшим в полумраке разрушенного метро.
– Нет!– заорал я, просыпаясь. Холодный пот тек по спине, по лицу, заливая глаза.– Нет!– повторил я, садясь в кровати. На меня смотрела встревоженная жена. Я ее разбудил своим отчаянным криком.
– Кошмар?– понятливо кивнула она, обнимая меня за плечи.
– Еще какой…– выдохнул я, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Холодный пот заливал глаза, стекая по бровям на набрякшие со сна веки. Я медленно повернул голову на часы, спрятавшиеся за стенкой за шторой. Половина седьмого…
– Да уж…– нервы у меня расшалились не на шутку. Такого не было даже при моем попадании в Зазеркалье, когда, казалось бы, выхода уже не было. оставалось смириться и жить чужой жизнью.
– Может расскажешь?– ласковые пальцы жены забрались под мою кудрявую шевелюру, поглаживая голову, как маленькому ребенку. От прикосновения теплой кожи становилось чуть легче. Пот телу расплывалась теплая волна спокойствия и умиротворения.
– Не стоит…– я аккуратно высвободился из ее объятий, вставая с кровати.– Обычный кошмар…А то, не дай Бог, сбудется!– пришлось выдавить из себя вымученную улыбку, чтобы немного успокоить Светлана.– Сейчас я попью водички и приду.
Шлепая босыми ногами по прохладному ламинату, добрался до кухни. Жадно опрокинул в себя несколько чашек ледяной воды. Стало немного легче. Отпустило…Я выдохнул и открыл окно, впустив в комнату свежий еще по-мартовски морозный воздух. Закурил, задумавшись. А что, если я поступил неправильно? Что если надо было все же…Жизнь одной против целого миллиарда…Дети, старики, женщины…Почему я решил, что могу за них выбирать? Спать перехотелось окончательно. Я щелкнул тумблером электрочайника. В таком состоянии я точно еще раз не усну. Пылающее пламя в глазах моей жены стояло у меня в голове, оглушив, опустошив, заставив задуматься. Сигарета стлела, подарив мне всего лишь две затяжки. С сожалением, я выбросил ее в окно. заварив себе первую чашку утреннего кофе. За окном понемногу рассветало. Дома приобрели серые очертания. Где-то за общагой напротив взошло пока еще робкое алое солнце. Сегодня будет ветрено, если верить народной примете…
Я добросовестно попытался отвлечься
