Александр Бауров - Нойоны. Черный дождь
Лазарен молчал.
– Вы ведь сами это все спланировали, верно? Нойонам была нужна смерть Гирда, вам золото. Вы вели себя не как рыцарь света, а как посредственный варвар-наемник. Как потный и жадный самец! Вас одурманила эта рыжеволосая охотница за головами, или что-то иное? Я жду от вас хоть сколько-нибудь правдоподобную версию!
– Я не хочу более говорить с вами, это территория Эрафии?
– Нет, это граница Лордарона и Кревланда.
– Все равно, тут должны быть люди из отрядов генерала Велеска, передайте меня им!
– И вы снова сбежите к своим покровителям из числа нежити?
– Вы просто параноик! Я думал, это болезнь лишь ордена Фавела, но вы…
– Как вы считаете, Лазарен, я только и делаю, что слушаю ваши сказки? Когда не могу перетряхнуть мысли преступника, думаете, больше мне делать нечего? Знаете, почему вы здесь? Из-за этих браслетов. Они не такая большая преграда для меня. У вас уже есть один протез из дерева Кори, эльфы могут и кисти сделать… Будешь совсем как солдат-дендроид, смешно, правда? Глядишь, и корни пойдут…
Лазарен понял, о чем говорит экзорцист, и поёжился. Ему вспомнился Кип-де-Зул. Как они похожи, только этот ещё омерзительнее, ведь он «свой». Эдрик, наши генералы и эльфийские, встречаясь с этим Келлсаром, думают, что это могучий приближенный белого мага – а на деле жалкий палач, как хищная оса перебирает лапками.
Пауки и Осы, вдруг мелькнула у него крамольная мысль обо всем великом противостоянии колдунов. Келлсар вновь отвлек его от изящного сравнения.
– Ну так что, прибегнем к крайним мерам? – Экзорцист улыбнулся. – Пока я думаю, оставить ваши руки на месте, поговорим лучше с вашим «защитником». Вы молодец, что ничем его не выдали.
Каким защитником, помилуй Велес, кто может меня защитить здесь, генерал Велеск? Нет, всё отрицать, всё! Это провокация, он всё пишет, потом отрубит руки и выбросит куда-нибудь безо всякой помощи, решил Лазарен.
– Устроим вам очную ставку. Вы опытный человек, многое видели, не понимаю одного, чем они могли вас прельстить.
Голем подхватил Лазарена под руки и помог встать.
– У вас под носом армия нойонов, а вы здесь страдаете о собственной никчемности! – крикнул разведчик.
– Идите, я вызову вас вечером!
Снова сарай, обрывок веревки, он привязан к бревну. Как неудобно, они знают свое дело. Жаль, что так и не увидел Шиву.
Зато на обратном пути он видел конных эрафийских гвардейцев и несколько рыцарей – они ехали на восток. Значит, тут есть люди, есть возможность спастись. А если он и правда отрубит руки? От одной мысли его бросило в жар. Память сотрет, урод. Да и Шива – она для них враг, её не спасти от стирания памяти. Нет, надо бежать. Но куда? Какой же он все-таки глупый, этот экзорцист! Даже Кип-де-Зул был умнее. Тут разведчика одолела усталость. С трудом он устроился на земле и, стараясь не разрезать в кровь руки, уснул.
Его разбудил лязг, у двери големы убирали засов, потом яркий свет, тени. На улице вечер, он ясно видел багровое небо.
– Оставьте нас, – голос знакомый, низкий, масленый. Проснувшись, он плохо видел, но когда веревки сами сползли с его рук, он понял – перед ним маг. Это было колдовство, но разведчика оно не коснулось, только веревок. Вошедший наклонился и помог Лазарену встать на ноги.
Большой широкий нос, волосы, карие глаза.
– Это вы Аджит?
Гость кивнул.
– Я так сильно изменился за последние пятнадцать лет?
– Нет, мастер, совсем не изменились! Я благодарен вам за совет остаться в Эрафии. Маходж просил при случае передавать вам приветствие!
Перед глазами в памтяи Лазарена пронеслись пятнадцат лет разлуки с прежним наставником, предложившим ему найти свое место в тайной разведке королевского двора, единственном месте, где можно было совершенствовать свои навыки, не боясь угодить в застенки ордена Святого Фавела.
– Старого друга минойца я видел недавно в Энрофе. Был там из-за пары неотложных дел, – маг сумрака подвел разведчика к дверям. Снаружи стояли големы, трое рядом, еще несколько по периметру амбара.
– Что здесь происходит? Мне кажется, весь мир сошел с ума, этот местный экзорцист…
– Он не местный и колдун вообще так себе. Интриган, ему бы в вашем ордене работать, а не подвизаться с магами. Но Даремифу зачем-то нужен.
– Что со мной будет и с… – он чуть замялся.
– С Шивой, ты хотел сказать?
– Как вы узнали… – разведчик отвернул рукава, показывая светящиеся браслеты.
– Я не только с тобой говорил. Успокойся, все будет хорошо. Поверь я знаю, – маг улыбнулся.
– Но обвинения Келлсара очень серьезны.
– Это неважно. Правды ему все равно не узнать, вас обоих давно бы передали эрафийцам, ты сейчас был бы в штабе генерала Велеска, но я этого не хотел. Я попросил вас в обмен на ценную для Арагона информацию. Келлсар хоть и глуп, но очень хочет быть первым учеником и наследником Даремифа. Вот и купился на это. А обвинения, думаешь, если бы вас задержали солдаты Велеска, их бы не было?! Было бы ещё хуже. Люди ордена давно растянули бы тебя на дыбе, и Шиве тоже пришлось бы нелегко. Этот же лишь изматывает, высасывает из тебя слово за словом, чтобы потом, если я его обману, было хоть какое-то оправдание. Для этого и допросы твои записывает.
– Это всё из-за вас? Это так вы о нас печётесь? – обидчиво глянул на мага Лазарен. – Что вам от меня нужно, мастер?
– Мне нужна твоя помощь! Я случайно узнал, что ты в плену у Келлсара. Я уезжаю, далеко на восток. – Лицо мага подернулось тенью. – Ты можешь ехать со мной…
– Сейчас?
– Нет. Завтра днем ты будешь свободен, так или иначе…
– В смысле, так или иначе? Я ничего не понимаю и ни за чем не могу уследить! Что вы имеете в виду?! Да вообще, зачем и куда мне ехать?! Мне нужно назад в Энроф немедленно вернуться! – Лазарен приложил руку к виску и почувствовал холод браслета, отдернул кисть.
– Я не советую тебе возвращаться в Энроф. Может ты туда и доедешь, но Эрафию уже не спасти!
Лазарен похолодел.
– Как не спасти? Что за…
– Арагон проиграет эту войну! Не спрашивай почему, это просто чутье.
– Именно об этой опасности я и должен предупредить. Понимаете! – разведчик схватился за плащ мага. – В самой верхушке Эрафии предатель. Это или канцлер, или сам король. Поймите, о нашей миссии, о встрече с Шивой, о спасении Гирда знали только король, канцлер и Эй-Той! Главе разведки я верю как себе, остаются двое…
Они стояли на возвышенном изгибе дороги, лес на многие мили вокруг был залит закатным блеском. Аджит любовался картиной, и казалось, не слышал его.
– Это не важно всё. Арагон предали вон они! – маг указал на стоящих на посту големов.
– Не понимаю!
– Есть вещи, – голос Аджита изменился, каждое слово было как удар молота, – есть вещи, которые не властны изменить ни я, ни ты, ни кто бы то ни было другой. Война, которая сейчас идет, из их числа. Сами маги света уже не могут её остановить, хотя шанс у них был. Только лидер нойонов ещё может что-то сделать, но я сильно сомневаюсь в его мягкосердечии.
– Я перестал вас понимать, мастер, совсем перестал понимать! У Арагона есть концентраторы магии, они могут передвигать горы, их армия неисчислима в своей мощи!
– Ты тоже наслушался этого бреда? Как же качественно они промывают мозги. Хотя коль сами в это верят, то что о тебе говорить. Ладно, не ломай голову зря. Я просто хотел тебя обнадежить. Даже если сегодня я не договорюсь с Келлсаром, завтра тебя все равно освободят.
– Кто?
– Увидишь. – Аджит похлопал разведчика по плечу и пошел вперед к штабу экзорциста. Черные как смоль волосы развевались, разведчик даже видел легкую проседь. К нему уже спешили големы, пришло время вернуться в узилище. В небе летело несколько горгулий, по нижней дороге маршировали несколько сотен копейщиков. Солдаты то и дело останавливались, чтобы получше разглядеть оживших каменных слуг белой магии. Так дети смотрят на невиданные подарки, привезенные из дальних стран.
Его вновь приковали к бревну. Скоро я научусь его любить сплюнул разведчик. Что за бесовщина тут творится? Он постарался сесть поудобнее, рядом стояла плошка, полная какой-то каши из растертого в воде хлеба.
Два чувства смешались в голове: радость, что встретил человека из смутного далекого прошлого, и какая-то неразличимая печаль, страх перед неотвратимостью чего-то грандиозного и жуткого.
Ему вспомнилась молодость. Наследник небогатого дворянского титула, с юности он был в конфликте с родней из-за своего дара. Лазарен мог стать странником, отщепенцем, изгоем – так как сознательно не хотел надевать монашескую сутану ордена. Все взросление проходило в постоянных переездах, бегах. Вечное предательство, страх доносов, ни друзей, ни любви, ни доверия. Он думал уехать, далеко на юг, в Карн, в Киликию. Стать своим среди дерзких и гордых морских танов.
