Антон Медведев - 2012. Хроника апокалипсиса
Перед ним на столе лежал его рисунок. Тут же раздался бой проклятых часов, Павел вздрогнул. Взглянул на циферблат — ровно одиннадцать…
— Черт!.. — прошептал он, пытаясь понять, что произошло. Взглянул на свой «ролекс» — все верно, одиннадцать вечера.
Взяв рисунок, Павел внимательно рассмотрел его. Да, это его рисунок. Тот самый, который он только что разорвал..
Поднявшись, Павел нетвердой походкой прошелся по кабинету, огляделся. Неужели это все ему привиделось — визит гостя, разговор с ним? Гость пришел сразу после того, как часы пробили одиннадцать. Сейчас они снова пробили одиннадцать, второй раз подряд…
Он снова сел в кресло. Смахнул дрожащей рукой со лба капли проступившего пота, потом вновь взял свой рисунок. Листок ощутимо дрожал в руке, пришлось его положить. — Будьте вы все прокляты… — пробормотал Павел и полез в стол — там еще оставалось полбутылки водки.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Этой ночью им пришлось спать у костра. Сергея укрыли курткой — мальчик спал, обняв Кисуню. Кеша еще с вечера ушел бродить в лес и вернулся лишь ночью: поднявшись, чтобы подкинуть дров в костер, Алексей обнаружил его спящим в ногах у Ольги.
Разбудил его утром все тот же Кешка — стало прохладнее, и кот примостился у Алексея под боком. Открыв глаза, Алексей погладил кота, потом приподнял взгляд — и увидел дом…
Это был небольшой бревенчатый домик. С высоким крыльцом и резными наличниками, с золотым флюгером на крыше. Вот ветер шевельнул флюгер, стало видно, что он выполнен в форме сидящего кота с большим пушистым хвостом. По хвосту и важности позы можно было сразу понять, что оригиналом при создании флюгера послужил Иннокентий.
Дом был очень хорош. Но не менее красиво было и рядом с домом. Все вокруг представляло собой цветущий сад с деревьями, грядками и клумбами, не затронутыми переменами оказались лишь место под угасшим костром, площадка, на которой они спали, и небольшой участок с добытыми из разрушенной землянки вещами.
Ольга проснулась через несколько минут — Алексей в это время уже с удовольствием ел вкусную спелую черешню. Увидев его, девушка улыбнулась.
— Ну и как тебе это? — спросила она.
— Ты просто волшебница, — признался Алексей, — Знаешь, сначала меня все это пугало. Теперь же мне кажется, что нет ничего более естественного. — Он сорвал еще одну ягоду и отправил в рот.
— Просто ты начинаешь чувствовать, — сказала Ольга, поднявшись и подойдя к нему, — Посмотри, как это все здорово! Каждый из нас — творец, но люди этого пока просто не сознают. Однажды это все равно произойдет, им просто надо дать время.
— И все научатся из ничего делать все? — спросил Алексей.
— Научатся, — согласилась Ольга, — Во сне это сделать очень просто. В реальности посложнее, но тоже можно — помнишь, как Николай вырастил арбузы? Всему этому можно научиться, и это чудесно!
— Но не станут ли тогда люди лентяями? — предположил Алексей, — Подумай сама: им не придется больше работать, все нужное будет просто появляться по утрам. Абсолютное изобилие всего — у человека просто исчезнут все стимулы к жизни.
— Все будет иначе, — покачала головой Ольга. — Избавившись от необходимости добывать хлеб насущный, человек займется тем, для чего он и предназначен, — творчеством, созиданием. А у творчества нет пределов. Можно создавать дома, — Ольга указала на их новый дом, — а можно создавать вселенные. Нет ничего невозможного, понимаешь?
— Пока нет, — признался Алексей. — Создавать вселенные — это уже слишком.
— Ты поймешь, — пообещала Ольга. — А пока давай зайдем в дом…
Первым в дом пустили Кешу. Принюхавшись, Иннокентий важно прошелся по коридору, потом оглянулся, проверяя, идут ли за ним хозяева.
— Иди, Кешка, иди, — успокоил его Алексей. — Мы здесь.
Новый дом был чудесен, но многого в нем и не хватало. Не было света, воды. Не было, наконец, телевизора.
— Телевизор здесь вряд ли когда-нибудь появится, — заверила Ольга, выслушав полушутливые замечания Алексея. — А об остальном, думаю, ты позаботишься…
Она была права, Алексей с энтузиазмом взялся за обустройство дома. Ему было просто приятно этим заниматься: первым делом он соорудил несколько новых ламп, затем занялся водопроводом. Здесь возникли серьезные проблемы — у него не было труб, инструмента, не было сварочного аппарата. Не было, наконец, насоса для подачи воды в дом, как не было и электричества…
— Проблема не в этом, — выслушав его, ответила Ольга. — Ты все еще пытаешься мыслить и работать по-старому. Но сейчас все иначе, понимаешь? Даже дома со временем будут совсем другими — внутри они будут гораздо больше, чем снаружи. Но до таких домов нам еще предстоит дорасти.
— Но нам ведь все равно нужен водопровод, нужна канализация, — возразил Алексей.
— Нужны, — согласилась Ольга, — Давай сделаем так: твоя задача — соорудить на берегу ручья насос. Такой, чтобы он не ломался, не замерзал, не требовал электричества…
— Короче, вечный двигатель, — вставил Алексей.
— Именно. Как только он будет готов, я сделаю все остальное. Присню. — Ольга улыбнулась.
— А приснить все это вместе с насосом ты не можешь? — поинтересовался Алексей.
— Не могу. — Ольга снова загадочно улыбнулась. — Надо ведь и тебе что-то оставить, верно? Кто у нас, в конце концов, мужчина в доме?
— Хорошо, — пожал плечами Алексей. — Пошел делать вечный двигатель…
На создание насоса он потратил двое суток. В итоге признал, что Ольга была права — надо было просто начать думать по-другому. Если сначала Алексей придумывал какие-то сложные конструкции и сам же их браковал, в основном из-за отсутствия необходимых деталей и материалов, то итоговая конструкция оказалась удивительно проста. В ней был только бак для воды — им служила обычная фляга — и опущенная в него веревка. Второй конец веревки Алексей бросил в ручей.
Разумеется, веревка была не совсем простая — пришлось изрядно потрудиться, чтобы придать ей нужные волшебные свойства. Зато в итоге она, как фитиль, начала исправно поднимать воду к фляге. Но, в отличие от обычного фитиля, она не только поднимала воду, но и позволяла ей стекать во флягу. Небольшое нарушение привычных физических законов привело к тому, что этот механизм заработал, — глядя на то, как с конца веревки во флягу стекает тонкая струйка воды, Алексей ощутил подлинный восторг.
— Молодец! — похвалила его Ольга. — Я знала, что ты справишься.
— Знаешь, это настоящее чудо, — сказал Алексей, глядя на постепенно наполняющуюся флягу. — То, чего просто не может быть, что противоречит всем физическим законам.
— Но все-таки оно существует и прекрасно работает. Это и есть новый мир, Алеша! — Ольга потянулась к нему и поцеловала, ее глаза сияли. — У меня для тебя сегодня есть еще одна новость.
— Какая? — поинтересовался Алексей, думая о том, что веревку надо будет непременно пропустить внутри трубы.
— У нас будет ребенок! — прошептала ему на ухо Ольга, приподнявшись на цыпочки.
— Что? — Алексей удивленно взглянул на нее. Потом, когда до него окончательно дошел смысл ее слов, подхватил Ольгу на руки и закружил в радостном танце.
* * *Было раннее утро. Лежа рядом с тихо посапывающей Ларисой, Чилим с тоской думал о том, что вот-вот зазвонит будильник, ему придется подняться и уехать. И так каждый раз — ему снова и снова приходится уезжать. Почему, зачем? Неужели он не может остаться здесь навсегда?
Чилим попытался вспомнить, когда и где ему было в последний раз так же хорошо, как здесь. Наверное, тогда, когда он был еще мальчишкой. Лето, до школы еще далеко. Он просыпался, с удовольствием вспоминал, что ему никуда не надо идти. Переворачивался на другой бок и снова с удовольствием засыпал…
Он тихонько вздохнул. Да, тогда было совсем другое время. Чистое, светлое. Безоблачное. Но потом он повзрослел, и все изменилось. Армия, драка. Несправедливое обвинение и полгода дисбата. Оттуда он пришел уже совсем другим. Каким — другим? Ожесточенным. Жизнь впервые макнула его лицом в грязь, и это было только начало. Дальше тоже была только грязь, грязь, грязь. Временами кровь. Почему так получилось? Этого он не знал и сам…
Затрещал проклятый будильник. Он стоял у изголовья Ларисы, поэтому Чилим не мог до него дотянуться и придушить. Пришлось ждать, пока он замолкнет сам…
Лариса открыла глаза, взглянула на него. Улыбнулась, затем сладко потянулась, бесстыдно демонстрируя обнаженную грудь.
— Пора? — тихо спросила она.
— Пора… — с тоской отозвался он.
Как обычно, она приготовила ему завтрак, затем проводила до машины.
Открывая дверцу джипа, Чилим взглянул на девушку. Лариса стояла, глядя на него с легкой улыбкой. Но улыбка была пустой, ненастоящей. Там, за ней, скрывалось что-то совсем другое, и он не сразу понял, что именно. Боль, грусть, отчаяние. И бесконечное одиночество.
