Алексей Корепанов - Тайны Древнего Лика
«Все вместе, — думал он, — мы изгоним Чужих, и я буду жить здесь совершенно счастливым, потому что отныне это — мой мир… Наверное, я потомок марсиан — и теперь вернулся к своим…»
Он шел мимо деревьев и благоухающих цветов, чувствуя спиной, как проступают позади него, кристаллизуются прямо из теплого прозрачного воздуха ажурные строения прекрасного города, которому Давние дали имя Гор-Пта, — и теперь он знал, что значит это имя. Золотое покрытие под ногами сменилось бледной зеленью травы, и впереди, у далекого еще от него океана, ждал прикосновения его ступней мелкий мягкий песок. А еще дальше над волнами кружили, меняясь местами, ослепительные Пути, ведущие за небеса…
Он легко шагал, дыша полной грудью, и ветер ласкал его обнаженную кожу, которая уже постепенно меняла цвет. Он представлял, как в глубинах Древнего Лика заработал, превратившись в прозрачную сферу, принесенный им Источник Силы — и разрастается, во все стороны разрастается над равниной невидимый прочный щит… Пройдет время — и щит закроет всю планету, сделается ее оболочкой, способной противостоять опасности извне. А потом, предотвратив планетарный катаклизм, ичезнет…
Он не оборачивался, он смотрел только вперед, потому что знал: у него будет сколько угодно времени для того, чтобы налюбоваться всеми красотами, которые становились теперь доступными его органам чувств. Как прежним, так и тем, что только-только начали зарождаться, дабы позволить ему во всей полноте воспринимать мироздание.
Он знал, что его ждут на берегу, и именно там предстоит ему полностью изменить свою прежнюю сущность.
«Прощай, Лео», — легко подумал он, и уже не мог да и не хотел вспомнить, что значит «Лео»…
…Но когда в спокойном небе вдруг вспыхнули десятки новых солнц, устремляясь вниз и все больше разгораясь, он, упав в траву, вмиг обратившуюся пеплом, вспомнил другое, что проявилось вдруг в его голове непонятно откуда:
«Бушевали в небе яростные огни, огни гнева твоего, о Лучезарный… и огненные камни сыпались вниз… и горело все вокруг… и в пар превращались воды… и глубокие провалы возникали на месте лесов… и сотрясалась земля, и раздвигалась… и падали в бездну строения… Ярче лика твоего полыхали те безжалостные карающие огни… и умирало все живое в день, когда решил ты покарать нас, о Лучезарный… И великий твой гнев обращал весь мир в мертвый пепел…»
«Нет, не весь мир, — успел подумать он, прежде чем превратиться в пепел. — Не весь…»
16
Заметив вдали неясную фигуру, Алекс Батлер остановился. Света, исходящего от однообразных каменных стен, хватало для того, чтобы видеть пол под ногами, но в деталях рассмотреть то, что находится гораздо дальше, было невозможно. А включать фонарь ареолог не решался. Он не хотел признаваться самому себе, что просто боится, но так оно и было. Что если там поджидает его еще одна псевдо-Флоренс, и не просто так поджидает, не для разговоров о погоде, а с совсем другой целью? Батлер невольно тронул кобуру.
Тишина была плотной, почти осязаемой. В этой тишине можно было стоять целую вечность. Или попятиться, а потом развернуться и уйти, и вновь наматывать километры по тем коридорам, которые он уже прошел в поисках нанотехнолога. А можно было пересилить себя и идти на сближение. Если эта встреча не случайна, то отвертеться не удастся. Встреча — с кем? Или — с чем?…
Резко выдохнув сквозь стиснутые зубы, Батлер вытащил из кобуры пистолет, а другой рукой включил фонарь. Вспыхнул впереди свет — отраженный свет! — и ареолог расслабленно прислонился к стене и поводил фонарем во все стороны. Для проверки. Далекое зеркальное отражение безупречно, без задержки, повторило все его движения.
Ареолог подумал, что вскоре будет шарахаться от собственной тени. Оттолкнулся плечом от стены и направился вперед, навстречу собственному отражению. Подойдя ближе, он выключил фонарь, поскольку и так было видно, что именно находится перед ним. Да, этот очередной коридор привел его в тупик. Часть преградившей путь стены была зеркальной и создавала иллюзию продолжения коридора. Но продолжения не было. Высокое и широкое, в форме вертикально поставленного прямоугольника зеркало при ближайшем рассмотрении оказалось не просто вмонтированным в выемку, проделанную в камне. Оно представляло собой именно часть стены. Камень плавно сменялся зеркальной поверхностью, перетекал в нее, и между ними не просматривалось никакой границы, как не просматривается такая граница на теле мифического кентавра.
Остановившись перед зеркальной преградой, Батлер вгляделся в свое отражение. Кто бы мог подумать, что им вот так, в полный рост, доведется встретиться на Марсе… В последний раз ареолог видел себя со стороны в полный рост на мысе Канаверал, когда они, все пятеро «аргонавтов», шли через вестибюль Управления запусками к ожидавшему у крыльца автобусу — одна из стен вестибюля была зеркальной, словно в каком-нибудь танцевальном классе. Из марсианского зеркала смотрел на Батлера средних лет, среднего роста и средней комплекции мужчина в комбинезоне и с кобурой на поясе. Кобура выглядела немного нелепо, потому что мужчина не очень походил на бравых военных. У мужчины было усталое лицо с двумя глубокими складками, сбегающими от крыльев носа к уголкам небольшого рта, глубоко посаженные глаза под широкими бровями, не очень выдающийся вперед нос и округлый подбородок человека с мягким характером. С мягким, — но не слабым. Темные прямые волосы слегка прикрывали уши, но оставляли открытым обширный, перерезанный легкими складками лоб. Красавцем себя Алекс не считал, однако и уродом тоже… а вообще-то, давным-давно был уверен в том, что главное не фасад, а интерьер. Если, конечно, ты не одержим идеей стать победителем конкурса красоты.
Вновь монотонно вышагивать по уже пройденным пустым коридорам ему не хотелось, поэтому ареолог синхронно с отражением присел на корточки и достал из кармана армейский батончик.
Он медленно жевал, глядя на своего визави, и мысли его текли, сами выбирая себе русло. Он думал о том, что, возможно, перед ним не просто зеркало, а вход в иные края. Может быть, внутри каждого зеркала находится свой мир, своя Страна Чудес… а если уж это зеркало марсианское… Не оттуда ли явилась псевдо-Флоренс (если она не была галлюцинацией) и не там ли пропала настоящая Флоренс?…
Он скомкал обертку от батончика и запустил образовавшимся шариком в зеркало, целясь в лицо своему отражению. И замер, потому что шарик не отскочил от зеркальной поверхности, как полагалось по законам физики, а пролетел сквозь нее, угодил точно в лоб зазеркальной фигуре и упал на зазеркальный пол. Батлер машинально посмотрел себе под ноги, рассчитывая увидеть его там. Ничего не обнаружил и вновь поднял голову. То, что представлялось зеркалом, волнообразно стекало вниз, как густое желе, открывая проем в только что казавшейся тупиком стене.
«Очередная бутафория», — подумал ареолог, вспомнив ту иллюзорную преграду, за которой обнаружилась его, Свена и Фло амуниция.
Проем повторял своими размерами оплывшее «зеркало», которое уже без следа пропало в нем, так же как и смятая обертка от питательного батончика. Осторожно подойдя к проему, Батлер включил фонарь. Вниз, под наклоном градусов сорок — сорок пять, уходил широкий серый желоб, напоминающий начальный отрезок трассы для бобслея. Проведя ладонью по гладкому покрытию, ареолог определил, что это точно не камень и, кажется, не металл, а какой-то иной материал. Пожалуй, что-то наподобие пластика. Луч фонаря слабым отблеском отражался от него и терялся в темноте. Собственно, перед Батлером был наклонный тоннель, ведущий неизвестно в какие глубины.
«Какая роскошь, — попытался поиронизировать он. — У меня целых три варианта…»
Первый вариант — оставаться на месте в ожидании неизвестно чего — был, возможно, и достаточно удобным, но уж больно скучным.
Второй вариант предполагал возвращение в уже пройденные коридоры. Они в конце концов могли вывести в какие-то новые места. Но зачем бродить в поисках этих новых мест, когда вот он, перед тобой, — вход в новые места?…
А это и был третий вариант. Отбросить все колебания и сомнения, нырнуть в тоннель и прокатиться по этой трассе для бобслея. Может быть, она ведет в тот самый подземный город, о котором говорила псевдо-Флоренс.
Батлер прикинул ширину тоннеля. Что ж, если ему не понравится там, внизу, если в глубинах сидит какой-нибудь злобный местный Минотавр, можно будет вернуться сюда, в исходную точку. Подняться по желобу, упираясь расставленными руками в стены тоннеля. Действие — гораздо лучше бездействия, а то, что ждет его там, внизу, не обязательно таит в себе опасность…
Алекс Батлер никогда не относил себя к той категории людей, которые стремятся проживать каждый день как последний. Он предпочитал рассматривать сегодняшнее бытие как преддверие завтрашнего, сегодняшний день — как предвкушение дня завтрашнего. Так стоило ли рисковать, соваться туда, куда его явно не звали?
