Марина Эльденберт - Палач
— Что это значит? — холод спокойствия после полыхающего гнева окатил контрастным душем. Осипов говорил о ней, но смотрел на Михаила.
— Демьян, Оксана может указать на убийцу Филиппа.
— Неужели?
«Он выгонит нас, — подумала Оксана, — сейчас позовет своих бугаев и вышвырнет, как котят».
— Именно так, — Михаил положил руки ей на плечи и слегка подтолкнул.
Викинг наверняка привык к подавляющей энергетике Демьяна, но сейчас она чувствовала тревогу. Беспокойство, сквозь которое едва уловимо пробивались его привычное тепло и свет. Оксана ухватилась за это сияние, и ей стало немного легче.
— Расскажи всё, что ты рассказала мне, — Викинг легко сжал её плечи и отпустил. — Демьян, пожалуйста, выслушай Оксану. Это не займет много времени. Я вернусь и всё тебе объясню.
Миша не дождался одобрения Демьяна, просто вышел, словно в гостях у лучшего друга.
Оксана сглотнула, понимая, что кролик остался наедине с удавом. Она не скрывала испуга, просто ждала. Сцепив руки за спиной, вытянулась в струну, как солдат на плацу.
— Прошу вас, Оксана.
Искривлённые губы, насмешливый взгляд свысока: в каждой черте холёного лица отражалось пренебрежение. Демьян смотрел так, будто перед ним стоял таракан размером с человека. Забавное насекомое с бубенчиками на усах.
Быстро, чтобы не передумать, она шагнула к столу и опустилась в предложенное кресло. Близость тьмы резанула. В душе Демьяна накопилось много грязи и ещё больше усталости. Осознанно или нет, он опасался её дара, способного стереть с его лица самоуверенное выражение, свести с ума. Перед ней сидел самый обычный человек, вся власть которого держалась на жёстком стержне железного авторитета, и на его прошлом.
— Вы собирались мне что-то рассказать.
— Да.
Оксана смотрела на него уже совершенно иначе. Чтобы избавиться от страха, нужно встретиться с ним лицом к лицу. Кажется, именно это сейчас и произошло.
— Так говорите.
Раздражение в голосе никак не вязалось с образом сильного мира сего. Он словно почувствовал смену её настроения, и ему это не понравилось.
— Я помогу вам найти убийцу…
— Это я уже слышал.
Оксана пропустила мимо ушей его надменность, и закончила:
— … В обмен на жизнь Семена Тихорецкого.
Повисло долгое молчание. Она понимала, что играет с огнём, но знала, что нельзя останавливаться. Если продолжать мямлить, быстро окажешься за дверью его кабинета.
Демьян недоверчиво усмехнулся. Он ещё не осознал, что «глупенькая» Оксана Миргородская бросила ему вызов.
— Что-то ещё?
— Я хочу помочь любимому человеку.
— Любимому… Хотите о нём поговорить, Оксана?
Она стояла на грани. На той самой, что отделяет спокойствие и уверенность от отчаяния, дрожащих рук и всхлипывания. Стоит ей задуматься о том, что пережил Семен по воле Демьяна, стоит услышать об этом — и все будет кончено. Она снова вернется к страху и безысходности. Острые края напряжения полосовали душу, но Оксана спокойно встретила его взгляд.
— Я не хочу, чтобы пострадал невиновный.
— Невиновный? — Демьян зло усмехнулся. — Ваш возлюбленный, был ликвидатором Ордена, на его руках кровь сорока семи измененных, без учёта прочих заслуг. Далеко не все из них были кровожадными чудовищами, Оксана. Вы не маленькая, сами понимаете.
Слова Демьяна не укладывались в голове. Семен работал на Орден?
Оксана мало знала об охотниках на измененных. Чувствующих миновала чаша их пристального внимания, никто из её близких не сталкивался с преследованиями и гонениями, но она представляла этот кошмар.
Она не знала о том, что толкнуло Семена на путь орденца, но вряд ли он оказался в их рядах из праздного любопытства. Семен не был святым, но его прошлое ничего не меняло. Не для неё.
— А что насчет вас, Демьян? Сколько крови на ваших руках?
Из-за прочного заслона хладнокровия полыхнуло пламя. Осипов поднялся из-за стола, обошёл его и шагнул к ней.
— Не имею ни малейшего представления, зачем Михаил вас привёз, но вам лучше подождать в приёмной. Если торопитесь, я попрошу, чтобы вызвали такси.
Оксана вцепилась в ручки кресла, покачала головой. Она не могла просто встать и уйти. Ведь Демьян ещё не согласился отпустить Семена.
— Попросить, чтобы вас проводили? — Осипов возвышался над ней неприступным утесом: жесткий и неумолимый. Мысли прыгали, как взбесившиеся белки, с ветки на ветку.
Миша собирался вернуться! Где же он?!
Словно в ответ на её молчаливую молитву дверь кабинета распахнулась.
— О чем ты хотел с нами поговорить? — раздался за спиной приятный женский голос.
Оксана не обернулась, она будто приросла к креслу. Горло сдавило тисками, по комнате поползла знакомая ядовитая дымка надрыва и безумия. Она будто снова перенеслась в квартиру француза в ночь убийства. Закружилась голова, похолодели пальцы, выступил противный липкий пот. Убийца стоял прямо за спиной. Стоял… стояла… Она затравленно смотрела на Демьяна, не в силах пошевелиться.
— О смерти Филиппа, — мягкий баритон Викинга сработал, как голос ведущего в игре «Море волнуется раз, море волнуется два…»
Оксана выпрямилась и обернулась. Невысокая, изящная женщина в молочно-кремовом платье. Безумие и отчаяние: страшное сочетание, отравляющее её изнутри. Анжела Осипова.
Краткий миг узнавания, и красивое лицо исказилось шальной злобой.
— Нет! — вскрикнула Анжела, отступая к двери. — Эта девка лжёт, чтобы она ни говорила! Я не убивала его!
Оксана подавила желание зажать уши: визгливый голос Анжелы взрезал напряженную тишину, как раскаленный нож масло. Ей ничего не стоило солгать, притвориться, что она ничего не понимает, но безумие сыграло злую шутку. Сжимая и разжимая пальцы, она закрыла руками рот, будто стремясь задержать слова, которые уже сорвались.
Анжела всхлипнула, и по её щекам потекли слезы. Ярость сменилась отчаянием, а затем — надрывной, болезненной безысходностью. При всем желании Оксана не могла ей сочувствовать. Из-за её безумия пострадал не только Филипп. Семен оказался в руках Демьяна, потому что расследовал его убийство.
— Разве я говорил о тебе, Анжела?
Викингу тоже было больно. Оксана чувствовала, как рвано мерцает его свет, в котором плавились осколки надежды. Увы, она ничем не могла помочь, ей самой стало не по себе. Казалось невозможным представить, что под обликом возвышенной красоты вьётся чёрный смерч помешательства.
Демьян сжал руку на спинке кресла. Она понимала, что только что разрушила его тщательно выстроенный мир до основания. Маска внешнего спокойствия Осипова покрылась паутиной трещин, а внутри него разрасталась ледяная пустошь. Предательство Анжелы для Демьяна наверняка стало ударом ножа в спину. Это как если бы сама Оксана узнала, что её подставил Семён.
— Уведи её отсюда! — Демьян кинул на Оксану исполненный неприкрытой ненависти взгляд. — Под твою ответственность, чтобы не трепала языком.
Стоило им выйти из особняка, как Оксану затрясло. Она не представляла, что человека может колотить так, что зуб на зуб не попадает. Ей всегда казалось, что такое говорится для красного словца, но сейчас Оксана испытала это на себе. Хотелось скорчиться, свернуться клубком и тихо выть. Миша обнял её и притянул к себе, пытаясь отвлечь. Она хотела спросить про Семена, но слова не шли с языка. Окаменевшая внутри, в его руках она содрогалась всем телом, как статуя во время землетрясения.
Подогнали машину. Викинг помог ей сесть и застегнул ремень безопасности, в который Оксана вцепилась пальцами. Руки по-прежнему ходили ходуном, но, к счастью, начинало отпускать.
— Что же будет? — шепотом спросила она, когда Миша сел за руль. — Ты знал? Про Анжелу?
— Предположил.
Оксана вновь ощутила его боль, и не стала настаивать. Анжела интересовала её меньше всего. Ради Семена она сунула голову в пасть тигру, но ему ничем не помогла. Миша предупреждал, что так будет, но она не послушалась. Викинг не сказал о том, что задумал, но это уже ничего не меняло. Знай она, что ей устроят встречу с убийцей, сошла бы с ума ещё до того, как перед ней распахнулись двери особняка Осипова.
Они молчали, пока не добрались до МКАД, каждый погруженный в невесёлые мысли. Не стало ли только хуже? Да, она вывела Анжелу на чистую воду, но озлобленный Демьян сотворит с Семеном все, что угодно. Просто чтобы отвести душу.
Чувствуя, как её снова начинает трясти, она спрятала лицо в ладонях и сдавленно прошептала:
— Ты поможешь ему?
Большая просьба, но у Миши большое сердце. Иначе он бы не возился с ней.
— Оксана, пока я даже не знаю, где он.
Она с силой сжала его руку.
— Пожалуйста, пообещай мне одну встречу с ним! — сила чувствующей невольно рванулась на свободу: перехватило дыхание, грань человеческого зрения поплыла, искажаясь.
