Матвей Курилкин - Охотник (СИ)

— Сколько их? Насколько они далеко, и куда вас ведут? — Отвечать на вопросы одержимого он не стал, потому что прекрасно помнил, что говорила гра Монссон — одержимые отлично чувствуют ложь. Вместо этого он обернулся к Каре, которая до сих пор стояла за спиной, и, сбрасывая с плеча стреломет, громко сказал:

— Наконец-то мы хоть кого-то нашли! — и потом, одними губами, надеясь, что в темноте она разглядит, проартикулировал: — Одержимый!

Судя по расширившимся глазам девушки, она поняла.

Аксель снова повернулся к одержимому, и протянул ему стреломет, правой рукой нащупывая за пазухой свой метатель:

— Вот, возьмите. И вот еще снаряды. — Он надеялся, что слова о снарядах не насторожат тварь. Ведь в метателе действительно они были.

— Их не так уж много, пятнадцать человек, — видя, что Аксель купился на представление, одержимый успокоился и подошел поближе, чтобы забрать стреломет. — У вас есть еще оружие? И где остальные спасатели? Втроем мы можем не справиться.

Аксель попытался придумать, как ответить так, чтобы не соврать — одержимый подошел уже почти вплотную, протягивая руку за стрелометом, и Аксель очень не хотел, чтобы он что-то заподозрил в последний момент. Этого не понадобилось. За спиной раздался удар кресалом по ножу, и одержимый на мгновение застыл и сощурился от вспышки. Такие существа, как он, гораздо выносливее людей, и уж конечно, такой реакции, как была у звездорылов, ждать не приходилось, но все равно существо на секунду потеряло ориентацию — этого как раз хватило, чтобы Аксель достал метатель, который он сжимал в руке, пряча за отворотом куртки, и выстрелил твари прямо в голову. Одержимый отлетел на пару метров, и свалился без движения, и юноша сразу сел на один из камней — от облегчения у него задрожали ноги. Он только теперь почувствовал, что вся его одежда насквозь мокрая — за короткое время общения с одержимым, он успел так сильно вспотеть, будто он час парился в орочьей бане, а не стоял в холодной пещере.

— Я даже не успела толком испугаться, — призналась Кара, рассматривая тело. — Ловко ты сориентировался.

— Ты тоже отлично придумала с огнивом, — вернул похвалу юноша. — Кажется, он готов был что-то заподозрить.

— Надо бы его осмотреть, — сказала девушка, поднимаясь. Она подошла поближе к трупу, и, наклоняясь над ним, добавила: — Я сама скоро в чудовище превращусь — мы только что убили одержимого, а я думаю только о том, чтобы найти у него какую-нибудь еду.

В следующее мгновение одержимый вскочил, отшвырнув девушку с такой силой, что она ударилась о стену пещеры и сползла по ней, а казавшаяся до того мертвой тварь взвилась в воздух, готовая одним прыжком покрыть расстояние, отделявшее ее от Акселя.

Охотник почти успел среагировать. Он все еще держал в руках метатель, и ему достаточно было только чуть повернуть его. Вот только прицелиться у него уже не получилось. Аксель успел дважды нажать на спусковой крючок, обе выпущенных стрелки попали в одержимого… В живот и в ногу. А потом одержимый приземлился и резким ударом руки отправил метатель в короткий полет. Аксель услышал хруст, и только через мгновение почувствовал резкую боль — рука была сломана. А одержимый, упавший на камни — подвела перебитая в колене нога, уже поднимался. Аксель, не обращая внимания на боль в руке, попытался вскочить, надеясь, что повреждения тела поубавили прыти одержимому, но тот легко дотянулся до юноши, ударив его раскрытой ладонью по голове так сильно, что Аксель на секунду потерял сознание. Когда в глазах прояснилось, он обнаружил себя лежащим на камнях, и одержимого, стоящего над ним. Выглядело существо страшно — сломанное колено сгибалось в противоположную сторону, из открытой раны на животе свисали разорванные внутренности, половина черепа отсутствовала. До сих пор Акселю не приходилось слышать, чтобы одержимый продолжал жить после того, как у него был поврежден мозг. Существо, разглядывающее Акселя, наглядно демонстрировало, что из любых правил бывают исключения. Оно наклонилось над юношей, орошая его кровью из разбитого черепа. Единственный оставшийся глаз лихорадочно блестел, будто у наркомана. Существо мечтательно улыбалось.

— Что же ты не сказал мне, что ты чуешь, таких, как я? — укоризненно поинтересовалась тварь. Пока он говорил, изо рта у него выплескивались сгустки крови, падая прямо на лицо юноши. — Ты ведь чуть не испортил мне перерождение! Знаешь, как трудно будет залечить такие раны? Мне нужно было всего несколько разумных, чтобы избавиться от этого недоразумения, которое приносит столько неудобств, но так необходимо таким, как я на определенном этапе развития. Возможно, мне хватило бы вас двоих! А теперь сколько-то сил потребуется, чтобы эта плоть прожила еще немного! Ты мне в этом поможешь.

Одержимый выпрямился, и переступил… наступив на руку Акселю. На сломанную руку. Юноша заорал от боли, и приготовился потерять сознание, но как только в глазах начало темнеть, одержимый тут же прекратил пытку.

— Не вздумай потерять сознание! — строгим голосом велел одержимый. В сохранившемся глазу плескалось наслаждение, улыбка стала еще счастливее. — Ты ведь не только меня чуть не подвел! Ты подвел кучу своих сородичей, разумных, которые так старались, приводя мне жертвы! Почти тысяча жертв! Ты и их тоже подвел, ведь если бы у тебя получилось, их смерть была бы напрасной. Только тех, кто жил в этом нагромождении камня, в котором вы, люди, так любите строить свои города, твоих соседей, почти десять дюжин! И получилось бы, что все они умерли напрасно! — С этими словами он опустился перед Акселем на колени, издав ужасный хруст тем из них, которое было прострелено, и достал из-за голенища короткий кривой нож с узким лезвием, который использовали кожевники для очистки кожи от наслоений жира.

Акселю не было стыдно. Даже после того, как боль немного отступила, и он смог понимать слова мучителя, как-то не возникло у него раскаяния в своем поступке. Он стал шарить здоровой рукой по камням, пытаясь нащупать хоть какой-нибудь поувесистее мелкой гальки, но одержимый это заметил:

— Не смей отвлекаться, когда я с тобой разговариваю! И прекрати молчать! — велел он, одновременно всаживая свой нож в ладонь юноши. Аксель снова заорал, а потом еще сильнее — когда нож был выдернут.

— Из-за тебя я могу лишиться твоей подружки! Мне пришлось быть неосторожным, и она, возможно, не дождется моего внимания! Разве так делают! А если сюда не вовремя остальные ваши друзья заявятся? Кстати, где они? Отвечай!

Аксель не собирался ничего отвечать, но тут он краем глаза заметил шевеление там, где до сих пор неподвижно лежала Кара.