Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Северо-Запад

Я прикинул, что трехсторонний пулеметный огонь дело хорошее, но, по идее, ничто не мешает нам усилить его мощь — так, чтобы гарантированно пробиться сквозь любые полчища мутировавшей нечисти, с которой я навоевался по пути сюда по самое «не хочу». Конечно, подвиги дело хорошее и нужное, может, как-нибудь еще одну трилогию напишу на досуге — на этот раз о том, как проводил время в этом негостеприимном мире. А пока лучше по максимуму озаботиться вопросом безопасности, чтоб было кому ту трилогию писать. Хотя сомневаюсь, что в постъядерной Москве когда-нибудь в ближайшем будущем дойдет дело до книгопечатания…

Короче, десантный отсек БТРа мы забили до отказа провиантом, оружием и боеприпасами, даже пару бочек топлива разместить ухитрились. В машине сложно было развернуться двоим нео, каждый из которых занимал места как пара неслабых мужиков человеческой породы.

Меня же все это не касалось. Я уселся на место стрелка к единственному оставшемуся пулемету «Корд», снятому с чудом уцелевшего электрокара, — патроны 12,7x108 миллиметров от ДШК к нему подходили. Признаться, не особо я был уверен в этой машинке, сработанной по чертежам в Зоне трех заводов. Но мое мнение — это мое мнение, а пока что пулемет стрелял исправно, не клинил и не капризничал. Так что пусть будет Даниле сюрприз. И поскольку я — это не он и не нео и переть на себе такой подарок не собираюсь, то мы с чистой совестью установили «Корд» на кронштейн лобового листа бронетранспортера. Смотрелся этот пулемет, честно говоря, посолидней своего дедушки ДШК, да и ворочать его было проще — как-никак, внучок легче дедушки на целых восемь кг.

Два ДШК мы разместили на кронштейнах бортов бронетранспортера вместо пулеметов Горюнова времен Второй мировой. Оно и мощнее, и больше соответствует габаритам стрелков, у которых за спинами висела еще пара пулеметов. Жуть картина. От одного вида ее у врагов должен был инфаркт случиться еще до того, как они потянутся за оружием…

— Ну, давайте прощаться, что ли, — сказал Шерстяной, хлюпнув носом. Вот уж от кого я не ожидал приступов сентиментальности, так это от нашего мутанта-водителя, в бинтах сильно смахивающего на киношного человека-невидимку. Хотя момент располагал.

Провожать нас вышел весь отряд смертников, с которыми мы в первый раз брали крепость маркитантов. Вернее, те, кто от него остались. Ион и шестеро мутантов, внешне практически неотличимых от людей. Думаю, неправ был Директор Зоны трех заводов, записывая их в унтерменши. История показывает, что в конечном итоге те, кого «высшие расы» считают «недочеловеками», обычно оказываются превосходными воинами и вывешивают «сверхчеловекам» полновесных и памятных звездюлей. Да таких, что их внуки помнят да на ус мотают, анализируя печальный опыт предков…

Я и Шерстяной по очереди обнялись с каждым из них. К моему удивлению, сняв с плеч свои драгоценные пулеметы, нашему примеру последовали и оба нео. Трогательно, черт возьми! Уж на что я считал себя бесчувственным придатком к снайперской винтовке, но и у меня комок подкатил к горлу. Вроде всего-то два дня бился плечом к плечу с этими отчаянными воинами, а казалось, будто знаю их целую жизнь.

За их спинами возле входа в цитадель кучковались те, кого Директор определил нам в пополнение для танковой атаки на крепость. Водители боевых машин, стрелки и стража Стены тоже понесли потери — выходили в рейд полторы дюжины воинов, осталась половина.

— А вы чего встали? — рыкнул на них Грок. — Это и ваша победа. Эй, обслуга, тащите ваше пойло. Помянем погибших…

Обслугу к короткой тризне не пригласили. И правильно — зачистка нижних уровней склада от десятка укрывшихся там осмов — это не война, а карательная экспедиция. Особой доблести в ней нет, тем более когда на одного вчетвером-впятером, да еще и с автоматами…

Погибших помянули скромно, разлив по сто граммов местной водки в алюминиевые кружки, принесенные со склада. Ион, как я понял, недолюбливавший спиртное, свою порцию выпил не поморщившись. За погибших — это святое, независимо от того, в кого ты веришь. Некоторые традиции вечны.

После короткой тризны, пожелав друг другу удачи, мы расстались с боевыми товарищами — и у них, и у нас еще было слишком много дел, чтобы затягивать проводы. Да и незачем оно. Глядишь, будет еще время для совместных застолий с музыкой, песнями да воспоминаниями. А сейчас не до того — на войне как на войне. И никто не говорил, что она уже закончена…

БТР летел по Ленинградскому шоссе. Я не переставал удивляться почти идеальной сохранности асфальта на этом участке дороги. Похоже, какой-то местный феномен. Не может шоссе сохраниться два столетия практически неповрежденным.

— Хоррошая доррога, — прорычал Грок. — Коррнями крыш-травы прорросла.

— Крыш-травы? — переспросил я.

— Ну, — кивнул нео. — Трава мелкая такая, хррен разглядишь. Считай, одни коррни. Тоже мелкие, но их много, в дома и дорроги вррастают. Бетон и асфальт для нее защита от дождей и ветрра. Такой дом или доррогу ничего не берррет. А сама тррава — в земле, под кррышей…

Внезапно Грок замолчал, а Шерстяной довольно резко ударил по тормозам. Оно и понятно. Утренний туман медленно рассеивался, постепенно открывая неожиданный сюрприз, ожидающий нас впереди.

Я много слышал про бетонные укрепления заставы, охраняющей путь через Канал — границу между зараженной Москвой и территориями, находящимися под влиянием Зоны трех заводов. Но то, что я увидел воочию, мне решительно не понравилось.

Еще в самом начале нашего знакомства упоминал Ион про две пушки — автоматическую зенитную калибром тридцать семь миллиметров и восьмидесятипятимиллиметровую дивизионную Д-44, что стояли в парке возле завода вместе с боевыми машинами еще до Третьей мировой войны. При этом лично для меня было неудивительно, что эти орудия смерти сохранились в течение двухсот лет и при этом оставались функциональными. Мой друг Японец рассказывал, что потомственные самураи Страны восходящего солнца, бывало, и по полтысячелетия сохраняли в идеальном состоянии свои родовые мечи, несмотря на влажный островной климат. Если за оружием ухаживать, то оно хранится практически вечно.

Но то, что эти две пушки усилиями людей Зоны трех заводов дожили до сегодняшнего дня, меня решительно не устраивало. Потому что обе они сейчас были направлены в нашу сторону. И если с относительно скромного вида зениткой, не имеющей щитового прикрытия расчета, мы бы могли побороться на равных (например, на опережение срезать тот расчет очередью), то против грозной Д-44 ловить было нечего.

Я точно знал — эта жуткая штуковина с километра шьет насквозь одиннадцатисантиметровую броню. А уж со ста метров нам вообще все равно — что кумулятивным стрельнут артиллеристы, за толстым щитком орудия укрывшиеся, что осколочно-фугасным, что подкалиберным. По фигу, что у этой дуры сейчас в стволе. Бахнет раз — и нету нашего БТРа вместе с экипажем машины боевой. Даже обосновавшиеся в свежевырытых траншеях по краям дороги автоматчики да пулеметчики не понадобятся. В данной ситуации возможная огневая поддержка пехоты только так, для придания солидности моменту.