Владыка Пустоты 2 - Михаил Беляев
Она обиженно посмотрела на меня, на её бледных щеках вспыхнули красные пятна гнева. Не понравилось. Ещё бы.
Дворянке и боевому магу слышать такое оскорбительно. Только вот смерти плевать на происхождение и принципы чести. И прошлая ночь уже показала нам это.
— А я обещаю, что дам тебе поговорить с Лили столько, сколько захочешь. По рукам?
Она покосилась на гримуар и куснула пересохшие губы.
— Столько, сколько захочу, — повторила она. — Без всяких подвохов. Слово дворянина?
— Конечно, — я пожал её прохладную ладонь. — Обещаю.
Я продолжил набивать магазины патронами. Десять запасных и четыре боевых — в каждом по двадцать патронов. Сперва два бронебойных, затем разрывной и трассер — и так круг за кругом, магазин за магазином, пока все подсумки боевого костюма не заполнились.
Затем пришел черед комплекта для выживания, аптечки и аварийного набора, без которого вообще в бой выходить было нельзя. Обезбол, стимулятор, противошоковое, кровоостанавливающий порошок в тонкой трубке. А на самое дно устроились две наглухо запечатанные мягкие ампулы с боевыми стимуляторами. Эту химию не любили все, о ней ходили дурные слухи. Мол, вколи её только что убитому бойцу — он поднимется и еще сутки будет воевать как берсерк, но затем свалится замертво. А а с живыми творит вещи и похуже.
И всё же их стабильно выдавали как штурмовикам, так и боевым магам на передовой.
Уложив всю химию, я мельком взглянул на упаковку обезболивающих — на боку упаковки серебрилась надпись «ЛендаФарм». И в памяти снова всплыли слова Карины: «добудь мне самый сильный альва-кристалл».
Могла ли она заранее знать про третье ядро? Но откуда? О нем не было и речи, когда мы были в лаборатории. Но с другой стороны, чем сильнее ядро, тем больше шансов спасти Есеню. Это не могло быть совпадением или случайностью. А если и так, то у судьбы — или Всеотца? — явно необычное чувство юмора.
Стоп, Ярослав. Ядро, если оно всё ещё там, находится за хребтом Альтевотан. Если все мои догадки верны, оно под неусыпной охраной целой армии шведов во главе с лучшим магом Британской Империи и самим императорским кодексом! Какие вообще у меня шансы не то что победить их, а вообще — попасть туда?
Никаких. Лили была права, мне стоило направиться в красную зону, отыскать тварь класса тиран или доминатор, и уничтожить её. Совать голову в капкан, откуда живым мне точно не выбраться, не самая лучшая идея.
Но если туда же идёт Анна со своими штурмовиками, то почти наверняка туда же идёт и Роман, а с ним и целая армия повелителей кодексов. Может ли быть, что Император знал всё еще до начала? И именно ядро третьего владыки — его истинная цель? Зачем?..
— Ярослав Андреевич, уделите минутку?
Я поднял голову: к нам подошла Анна Аракчеева с наглухо задраенным ящиком в руках.
— Поможете мне перенести новое оборудование для моих ребят?
О том, почему она решила просить не их, а именно меня, и говорить не стоило. Её бледное, серьёзное лицо было красноречивее слов. Я поднялся и убрал оружие в кобуры на поясе.
— Конечно, как раз закончил. Идём.
Я взял у неё тяжеленный ящик и направился к грузовику, откуда выгружали такие же ящики.
«Избавься от одного из наследников. Неважно кого».
Чертова мелкая пигалица… могло ли вообще случиться, что Карина знала все планы Императора, и поэтому сказала эти слова? «Убрать одного из наследников» легко может стать реальностью, если эти самые наследники суются в самое пекло.
Или их туда сознательно ведут отцы-командиры. Те же самые люди, которые нашептали Императору, что отец его предал, теперь взялись за будущих наследников. Кому-то это было нужно. Если об этом задумалась Карина, это могло быть выгодно и другим великим родам. Вопрос один — кого им выгоднее убрать, Романа или же Аню?
— Держи, — Аня поставила на мой ящик ещё один, подхватила такой же и мы пошли к бронемашине, вокруг которой готовились к выходу штурмовики. Пройдя по усыпанной гравием дороге, мы занесли ящики внутрь, и тут Анна закрыла дверь в кузов, оставив нас вдвоём.
— Ярослав, послушай, пожалуйста, очень внимательно, — начала она с предельно серьёзным настроем. — Нас обоих ждут тяжелые испытания. Ваш отряд бросят на штурм укрепленных позиций шведов, а после альва-прорыва вам могут встретиться и монстры, равных которым мы могли еще не встречать. Вчерашний прорыв никто не смог спрогнозировать, наши службы обнаружения просто не успели его заметить. Если бы не ваши упорство и везение, сейчас он разросся бы до невиданных размеров.
— Но ты ведь не для этого меня сюда позвала, верно? — усмехнулся я.
— Да, — она села возле запечатанного ящика, сверила бирку — и быстрым движением сорвала пломбы. Замки с хрустом открылись, крышка поднялась на подпружиненных петлях, открывая взгляду несколько запакованных кофров, окутанных плотной дымкой от сухого льда.
Аня вытащила один из кофров и решительно открыла крышку, под которой блеснули три серебристо-серых кольца со светящимися камнями.
— Альва-кольца, — я нахмурился.
— Эти — для тебя, Ярослав, — она протянула мне коробку и повернулась, чтобы вскрыть остальные два ящика. — Каждому дворянину положены такие, но приоритет всегда у штурмовиков. Сам понимаешь, почему. Моим ребятам хватит и шести таких ящиков, но нам привезли десять. Мой отец любит перестраховываться.
Она с улыбкой открыла еще один ящик и вытащила новый кофр.
— И что в них? Магия имперских кодексов?
— Это — кольца перемещения, — она вытащила одно из моего кофра. — Внутри портал однократного действия, точка привязки — одна из площадок Подмосковья. Но только если альва-фон ниже пятисот единиц на миллион.
— Высшая магия, — задумчиво покрутив промёрзшее, как ледышка, колечко, я поднял взгляд на девушку. — Одно такое стоит целое состояние, ты уверена, что стоит отдавать его мне?
— Жизнь все равно дороже, — сдержанно улыбнулась она, снимая перчатку. На тонких пальчиках блестели схожие кольца с ярко пылающими альвой камнями. — У меня такое же. И ещё одно…
Она стянула с безымянного пальца толстое золотое колечко с массивным камнем и показала мне.
— Это тоже портальное кольцо, но многократного действия. Отец подарил его мне. Сказал, что я должна выжить во что бы то ни стало и вернуться домой. Даже если больше никого не останется.
— Заботливый у тебя отец, ничего не скажешь. — хмыкнул я.
— У нас это семейное, — она
