Последний Эсхатон - Спутник
Самое странное было в том, что никаких видимых повреждений на спине она не увидела. Она могла подумать, что момент в начале этого земного дня, в котором она проснулась внутри резервуара, с прицепленными кабелями к её спине и шее, ей показался просто страшным сном, но это было не так. Хоть Император и не подтверждал своего присутствия около того резервуара, но он ничего и не противопоставлял мнению Эмелис о том, что в тот момент был рядом он. И кто-то ещё, кто-то, с кем она встретится уже скоро.
Приняв душ, она высушилась и сняла с себя пластырь. Место ожога выглядело болезненно, отвратно. Выстрелы в голову, грудь или живот убили бы её, но гвардейцы довольно метки для того, чтобы обезоруживать потенциального преступника, и при этом не убивать его.
Примитивные искины-нанороботы уже закончили выполнять свою работу, но рана всё ещё осталась, пусть и выглядела очень плачевно. Продолжить лечение она должна была сама. Рука уже могла слабо двигаться, а пальцы сгибались и разгибались свободнее. Эмелис подошла к прикроватному журнальному столику, где уже лежала небольшая аптечка. От неё требовалось обезопасить место ожога и бывшей раны, что была залатана нанороботами. Она открыла её и удивилась.
Внутри помимо лекарственного раствора, одноразового шприца, бинта и заживляющей мази, к её глубочайшему удивлению, лежал её личный пистолет, что остался ещё в Эсхатоне у Зейда. Она поняла, что это был именно тот пистолет по его общей потертости и тому, что он был подогнан и откалиброван именно под неё. Другой не менее важной и странной вещью внутри являлся кубик со светло-зелеными гранями и ожерелье, подаренное королевой не так давно.
Её не интересовало то, каким образом эти вещи попали к ней. Нахождение здесь этого кубика и ожерелья ещё можно объяснить тем, что Империя могла изъять у Эмелис её личные вещи, но нахождение здесь пистолета, оставленного в Эсхатоне, было невозможно. Она помнила, что пистолет дважды заклинил, когда она проверяла теорию Сола, пытаясь выстрелить в себя. Теперь же она знала, что Сол всё это время был, так сказать, её ангелом хранителем, и предотвращал любую возможность её смерти. Но больше он за ней не следил, раз она смогла получить выстрел в правое плечо. Дела, как всегда, шли чуть лучше, чем совсем ужасно.
Тем не менее, она начала связь с Изгоями, ожидая ответа от Дворецкого. Сама возможность связи с Изгоями означала то, что «Голиаф II» уже подобрался достаточно близко к Альтре. Однако почему Империя не стала использовать генератор диссоциативности осталось для Эмелис загадкой на недолгое время.
Она прожала каждую грань кубика по отдельности, и те засветились салатовым оттенком.
— Тихий Лес. Эмелис Рейн? Я вас слушаю, — раздался приглушенный голос искина.
— Всё ужасно. Империя собирается атаковать Альтру прямо сейчас. Я нахожусь на «Голиафе II», и он почему-то не стал использовать генератор диссоциативности для того, чтобы сразу переместиться в вашу систему. Он находится в кротовой норе, как я предполагаю.
— Точность данных?
— Сто процентов. Насчет кротовой норы не уверена.
Минутное молчание. Искин Тихого Леса анализировал все факты и тем же временем, связавшись с искином Моста, поднимал тревогу по всей Альтре. Другой искин, отвечающий за военные дела, тоже поднял тревогу и вывел на орбиту защитные поля. Гражданские начинали эвакуацию. Королева мирно завтракала, и услышав весть о том, что Империя стремится к захвату Альтры, отложила свой завтрак и начала связываться с силовыми структурами Альтры через Дворецкого. Тихий Лес переводился в военно-защитный режим, закрыв небо над головой черной пеленой. Весь лес и все животные томились в ожидании и удивлении, близким к страху. Дворецкий выполнял сотни задач одновременно, успевал общаться с другими искинами, с королевой и с Эмелис в один миг.
— У вас есть какой-нибудь план? — разорвала тишину Эмелис.
— Я следую плану прямо сейчас. Первая часть плана уже выполнена. Однако о других частях я судить не могу.
— Почему же?
— Во время вашего отсутствия активизировался монстр в глубинах Альтры. Он захватил несколько важных башен, разорвав всю цепь сверхзвуковых поездов. Они больше не работают, но сами башни функционируют в штатном режиме. Силовые структуры во многом задействованы на сдерживании монстра от захвата других, более важных башен. Атака Империи пришлась очень некстати, поэтому если мы выйдем на равноценный бой с Империей, Альтра может быть захвачена уже не Империей, а самим монстром.
Эмелис ахнула. Вечное сердце судорожно повторяло ритм обычного сердца, давя на него.
— Я попытаюсь помочь вам хоть как-нибудь. У меня есть оружие, буду придумывать план действий на ходу.
Секундное промедление.
— Вам необходимо ликвидировать диссоциативный двигатель. Что-то подсказывает, что Империя собирается использовать его как оружие, словно один большой военный корабль «Разрыв». Если всё действительно так, то Альтра будет не просто захвачена, а уже полностью уничтожена и стерта с истории космоса как пылинка.
Дворецкий сохранял серьезность. Видимо, он понимал, что в таких ситуациях места для шуток нет.
— Ты будешь меня сопровождать, и говорить, как отключить диссоциативный двигатель, — утвердила Эмелис.
— Его невозможно отключить, — загадочно ответил Дворецкий. — Только уничтожить. А уничтожать, я думаю, вы умеете хорошо.
Легкий холодок прошелся по спине девушки. Хотя на корабле так и так было холодно, словно на корабле Шейна, но ещё более холоднее. С чем же связан этот холод?
Внезапно в комнату зашел часовой гвардеец, заинтересованный тем, с кем это разговаривает Эмелис. Она среагировала настолько быстро, что, скорее всего, гвардеец даже не успел передать ничего Императору по внутреннему каналу. Эмелис выстрелила гвардейцу в пункт приема связи, выглядящий как небольшая антенна. Теперь было очевидно, что это было их слабое, и почему-то незащищенное место. Девушка встала и ударила его ногой по животу, а затем левой рукой по лицу так, что он даже упал на пол. Она оперативно сняла с него белую маску и шлем, и увидела вполне себе нормального человека. К счастью, Эмелис знала о том, что гвардейцам открыть глаза
