Ловец теней - Алёна Рю
В соборе Тьяго попал в разодетую толпу дворян и церковников. Он искал Диего, но первым наткнулся на графа де Рианье.
— О, какая встреча, — обрадовался мужчина. — А я тебе как раз собирался писать.
— Мне? — удивился Тьяго.
— Хочу кое-что предложить. Но да сейчас не время и не место. Вечером поговорим.
Заинтриговав, граф отправился здороваться с какими-то своими знакомыми, а Тьяго все же отыскал аюданта недалеко от первых рядов, но близко подойти не смог. Часть собора была оцеплена стражей, потому что на церемонии присутствовал сам король с семейством. И в его окружение допускались только высокопоставленные служители церкви.
Найдя место на дальнем краю от прохода, Тьяго сел. И вовремя. Потому что левая дверь от алтаря распахнулась, и зрители, как по команде, стихли. Перед солнцем Учителя выстроились в ряд искатели.
Они вознесли руки вверх, едва не касаясь друг друга тельными сторонами ладоней, и начали молиться о благословении Учителя для всех собравшихся.
Тьяго смотрел на Дюваля. И теперь, кажется, даже видел их сходство. Внутри же оставались смешанные чувства. Как на отца, он на него больше не злился. Понимал, почему тот ушел и почему ничего не объяснил матери. Но как на церковника… Кальдера годами хранил его тайну, даже его уговаривал ничего против Дюваля не предпринимать, а тот все равно использовал наставника в своих интригах.
И ведь ладно бы Дюваль был зажравшимся дворянином, типа Виктора с дружками. Но нет, он же один из тех, кто проповедует любовь к ближнему и праведную жизнь. Вот недаром Тьяго никогда не нравилась церковь. Как он чувствовал всю эту фальшь.
Молитва закончилась, и дверь уже справа от алтаря приоткрылась. Двое молодых послушников вышли с подносом, на котором стояла золоченая шкатулка. Открыть ее предназначалось королю Эдмунду. Внутри оказался небольшой свиток, перетянутый фиолетовой ленточкой. Его Величество ловко развернул ее и выдержал паузу, дав зрителям затаить дыхание.
— Хайме Алтузский, — огласил он.
Зал тут же разразился оглушающими аплодисментами. Тьяго продолжал наблюдать за Дювалем. Ни один мускул не дрогнул на лице искателя. Хотя он и проиграл.
Дальше король лично поздравил нового Первого Ученика. Затем к нему подошла королева и принцесса София, после чего выстроилась длинная очередь из церковников и дворян. Под контролем стражников люди по одному подходили к Хайме, кланялись и что-то говорили.
Тьяго не знал, что положено говорить, и даже подумывал в очередь не вставать. Но его поймал в толпе де Рианье.
— Давай со мной, — предложил граф.
— Я не знаю, что положено делать, — признался Тьяго.
— Клянись в верности и молись, чтобы солнца Учителя освещало его путь долгие лета.
Слова были простые, но очередь все равно заняла несколько часов. Тьяго даже зауважал самого Хайме, который все это время стоял и каждого благословлял.
Когда дошел его черед, Тьяго низко поклонился и произнес заготовленные слова. Новый Первый Ученик поднял правую руку и ответил таким же заготовленным благословением. Как в спектакле, где каждый прочитал свои строчки.
Когда Хайме опустил руку, и Тьяго уже двинулся было в сторону, он заметил на пальце бывшего искателя перстень. Полумесяц с вьющимся вокруг него растением. В одно мгновение все встало на свои места. Вот кому на самом деле служила Анжелика…
Ошарашенный открытием, Тьяго застыл, но кто-то из дворян за спиной уже успел шепнуть:
— Не задерживайте очередь.
И пришлось двигаться дальше.
***
После церемонии де Рианье перехватил Тьяго и предложил подвезти до своего загородного имения.
— Уверен, де Лигеро еще попытается взять тебя на службу, — проговорил граф, — но что-то мне подсказывает, что за последние месяцы тебе хватило общения с церковниками.
— Вы правы, — Тьяго вяло улыбнулся. — Но ведь и вы хотите тоже что-то предложить.
— Для начала — ужин.
Имение графа де Рианье располагалась к западу от верхнего города. Это был шикарный особняк, выкрашенный в белый цвет, с симметричными башенками с каждой стороны. Пожалуй, даже побогаче, чем у графа де Алуа. Вокруг раскинулся парк с зацветающей сиренью. Находиться здесь было приятно, но Тьяго не расслаблялся.
После произошедшего с Кальдерой и постановочного суда он больше был не склонен никому доверять безоговорочно. Однако любопытно все ж таки было.
Оставив Сомбру на попечение конюшего, Тьяго поднялся вместе с графом в особняк и обеденную залу, которую накрыли для них с молниеносной скоростью. Угощал де Рианье запечной уткой с хрустящей корочкой и десятком самых разных блюд от маринованных фруктов до черной икры.
— Как вы думаете, что будет дальше? — спросил Тьяго, нарушив уже начавшее затягиваться молчание.
Де Рианье отпил из белстящего кубка.
— Будем ходить по струнке, слушаться Первого Ученика и не помышлять о революции. Кто-то попался у де Лауль, кто-то замешан в секте, а кому-то, вроде меня, не отвертеться из-за фальшивых улик. Все дворяне теперь под колпаком.
Тьяго вспомнил, как и сам был уверен, что это де Рианье стоял за похищением Элоизы и других девушек. А на самом деле его просто подставили. Как и всех остальных.
— Хайме переиграл даже Дюваля, — продолжал граф. — Вот чего никто не ожидал.
— Вы слышали о приюте для одаренных детей в верхнем городе? — поинтересовался Тьяго.
— Причем тут какой-то приют? — не понял мужчина.
Объяснить это было бы сложно. Невидимая организация, у которой повсюду свои люди. И они помогают друг другу достичь нужных высот. Опутывают все слои общества. Возможно, и до короля добрались.
Тьяго попытался развить свою мысль, но по лицу графа понял, что тот ему не верит.
— Церковь не отдаст власть каким-то сиротам из приюта, — отмахнулся он.
— Но у Хайме был перстень.
— Это еще ничего не значит.
Вместо дальнейшего спора Тьяго отправил кусок мяса в рот. Доказательств у него все равно не было, а де Рианье — не Кальдера. Тот бы прислушался.
После ужина граф предложил пройти в библиотеку, где насладиться ликером по семейному рецепту. К выпивке Тьяго был равнодушен, хватало лицезреть отчима, но вот на крючок любопытства все же попался.
— Так зачем вы меня позвали? — спросил он, осматривая стеллажи с книгами, тянувшиеся до самого потолка.
«Интересно, они здесь для красоты, или все-таки кто-то их читает?» — подумал он про себя.
— Ты ведь помнишь моего сына? — спросил граф, наливая из графина густо-красную жидкость.
Тьяго невольно бросил взгляд
