Антон Медведев - Звездные взломщики

— Приготовились... — скомандовал монах. Боевики подняли оружие. Не спорю, я почувствовал себя очень неуютно. Никогда еще на меня не глядели двадцать стволов одновременно.

— Передайте брату Фредерику, что он ошибся, — сказал я. — А теперь давайте, не тяните...

Я взглянул на небо — хоть и не земное, но все равно голубое. Возможно, для меня и в самом деле все сейчас закончится.

— Огонь! — скомандовал монах, я невольно вздрогнул и закрыл глаза...

Ничего не произошло, я все еще был жив — я убедился в этом окончательно, приоткрыв глаза. Боевики, негромко переговариваясь, уходили назад в галерею, а у самого входа...

У самого входа стоял брат Фредерик. Заложив руки за спи­ну, он медленно подошел ко мне, на губах его играла улыбка.

— Что ж, брат Ирвин, вы меня убедили, — сказал он. — Или, может быть, не Ирвин? — Фредерик с усмешкой взгля­нул на меня.

— Пусть будет Ирвин, — ответил я. — Говоря откровенно, мне не очень понравились ваши фокусы. — Я поморщился от боли в груди. — Наверное, я вернусь на Землю.

— Как, вы уже не хотите остаться? — В голосе Фредерика звучало притворное удивление.

— Нет. Я не люблю, когда со мной играют.

— Перестань, Ирвин... — Брат Фредерик доверительно похлопал меня по плечу. — Ты же сам знаешь, как трудно в наше время верить людям. Я должен был убедиться, что ты не лжешь.

— Только не говори, что это тебя убедило, — усмехнулся я. — Все равно не поверю.

Фредерик засмеялся.

— Брат Ирвин, ты нравишься мне все больше и больше. Думаю, мы с тобой сработаемся.

— Я ведь сказал, что хочу уехать.

— А если я попрошу остаться?

Вряд ли меня можно упрекнуть в черствости и неумении прощать обиды — в конце концов, мне не раз говорили, что я чертовски хороший парень. Выдержав подобающую случаю паузу — все это время Фредерик терпеливо ждал, — я посмот­рел ему в глаза.

— Но ты обещаешь, что больше подобных экспериментов не будет?

— Обещаю, брат Ирвин. Если что будет не так, я тебя про­сто пристрелю.

У этого парня определенно было чувство юмора, и это не ускользнуло от моего внимания.

— Договорились, брат Фредерик. Я буду придерживаться тех же правил... — Я довольно нахально посмотрел монаху в глаза.

Фредерик улыбнулся — судя по всему, оценил глубину моей фразы.

— Сейчас тебя проводят в лазарет, потом отдыхай. На мо­литву можешь не ходить, еду тебе принесут. Остальное обсу­дим позже... — Повернувшись, брат Фредерик подошел к га­лерее и быстро скрылся из глаз.

— Идите за мной, брат Ирвин... — Один из конвоиров взял меня за руку. — Я провожу вас в лазарет.

Возражать я не стал.

Лазарет оказался довольно приятным местом. Здесь было несколько палат, мне выделили отдельную. Судя по тому, как со мной обращались, я таки влился в ряды Старших Братьев. Поразительная карьера, особенно если судить по затраченно­му времени. А вот интересно, что скажет на это брат Юлиан?

После того как вежливый и обходительный монах обрабо­тал мне рану на груди — судя по работе, это был профессиональный врач, — я с удовольствием забрался в мягкую чистую постель. Не прошло и пяти минут, как прямо в постель мне принесли ужин, на этот раз меня обслуживали две молодые смазливые монашки. Но да поверит мне Алиса, мое сердце не дрогнуло, я был неприступен и тверд. И это, клянусь здоровь­ем Ее Величества, было самым трудным за сегодняшний день.

Вскоре монашки ушли, оставив мне напоследок книгу с высказываниями святого Патрика. На вопрос о том, нельзя ли вместо чтения высказываний посмотреть видео или послушать музыку, монашки смутились и быстро ушли. Плохо, плохо брат Фредерик подходит к воспитательной работе. Придется в бли­жайшее время исправить этот существенный недостаток.

Потом я заснул, и глупо говорить о том, что жаловаться на плохой сон мне не приходилось. После жестких нар корабля и последних событий я действительно нуждался в отдыхе. Про­снувшись, взглянул на свои часы — через несколько дней Алиса будет здесь. Затем посмотрел на большие настенные часы, пока­зывавшие местное время. Три часа утра. Или ночи, если кому-то так привычнее. Заснул я где-то в семь вечера, итого я про­спал примерно восемь часов, до утра еще часа три-четыре. Я вздохнул — спать не хотелось, но деваться было некуда, читать бредни святого Патрика не было никакого желания. Поэтому я просто перевернулся на другой бок и снова задремал.

Проснулся я совершенно одуревший от долгого сна. Про­шел в прекрасно оборудованную ванную, умылся. Вернувшись к кровати, увидел вчерашних монашек и поднос с едой. Поло­жительно, мне начинало здесь нравиться.

После завтрака за мной зашел уже знакомый мне мрачный монах, именно он командовал моим расстрелом.

— Доброго утра, брат Ирвин.

— Доброго утра — извини, не знаю твоего имени...

— Брат Пьер. Поторопись, брат Фредерик ждет тебя...

Отказываться от приглашения я не стал, благо чувствовал себя не так уж и плохо. Одевшись, быстро прошел за монахом.

Выходя из лифта, вновь увидел охранников, их лица были мне не знакомы — судя по всему, это была другая смена. Нас даже не остановили, из чего я заключил, что этот мрачный монах является одним из ближайших помощников Фредерика.

Сам Фредерик был в своем кабинете. Увидев меня, улыб­нулся.

— Садись, Ирвин... Ты уже познакомился с Пьером?

— Да, брат Фредерик.

Фредерик улыбнулся.

— Вот что, Ирвин: пока мы здесь, наверху, забудь это глу­пое слово. Я для тебя просто Фредерик.

— Согласен. — Я поудобнее устроился в кресле. — Итак?

— Думаю, для начала надо ввести тебя в курс дела — поче­му мы здесь, чем именно занимаемся, чего хотим. После этого мы подумаем о том, чем займешься ты. Ты не против?

— Ну разумеется...

— Тогда слушай. Итак, все довольно просто...

Нельзя сказать, что рассказ Фредерика меня слишком уж поразил, я ждал чего-то подобного. Дела обстояли примерно следующим образом. Здесь, на Скагерраке, в распоряжении Фредерика находилось около двухсот монахов и порядка сот­ни монахинь — тех, кто остался после смерти брата Карона, прежнего главы ордена. Фредерик не уточнил, что стало с Кароном, я тоже не стал выяснять подробностей.

Итак, два года назад, заполучив в свои руки орден, Фреде­рик начал осуществлять уже давно задуманную им реформу.

Прежде всего ему не нравилась пассивность ордена, его не­вмешательство в общественную жизнь. По мнению Фредерика, это было большой ошибкой. Имея солидные финансовые ре­сурсы — упоминание о них меня особенно заинтересовало, — орден мог бы активно влиять на политику планет. Но для этого требовалось изменить психологию монахов, приучить их к мысли о том, что служение богу заключается именно в актив­ном влиянии на людей. Переубедить тех, кто вырос на баснях о святом Патрике, было почти невозможно, любая попытка насильственного изменения философии привела бы к заседа­нию Совета Старших Братьев и отстранению Фредерика с по­ста главы ордена. Пришлось действовать более тонко, путем интриг и разного рода хитростей, в результате уже через год несколько наиболее ненавистных Фредерику братьев были вынуждены покинуть Скагеррак. На их место Фредерик при­вел других, более подконтрольных ему монахов. Получив боль­шинство в Совете, снова выкинул наименее лояльных, заме­нив их на этот раз своими людьми со стороны. В итоге за два года в Совете не осталось ни одного неподконтрольного ему человека, все эти люди полностью разделяли взгляды Фреде­рика. А взгляды эти были более чем либеральны...

Для начала Фредерик пригласил три десятка головорезов-наемников, объяснив это Младшим Братьям необходимостью усиления безопасности — у всех еще была на слуху печальная судьба былых собратьев по ордену, Белых Монахов. Потом началась активная пропаганда, требовалось полностью транс­формировать психологию монахов. Прежде всего Фредерик под страхом смерти запретил всякое членовредительство — ему нужны были воины, а не калеки. В качестве временной по­блажки оставили жесткие кровати и возможность носить по праздникам деревянную обувь. Впрочем, отступничество не наказывалось и даже поощрялось. Ежедневные проповеди на темы необходимости вмешательства в общественную жизнь мало-помалу начали давать свои плоды, и к моему приходу Фредерик почти убедил монахов в том, что такое вмешатель­ство есть исключительно богоугодное дело. Теперь предстоял новый этап: приучить монахов к мысли о возможности причи­нить насильственную смерть другому человеку, это должно проходить вкупе с обучением монахов методам ведения бое­вых действий, благо в инструкторах недостатка не было. По словам Фредерика, наемники уже подучили нескольких Стар­ших Братьев, результат получился отличным. Особенно пре­успел некий брат Дональд, Фредерик обещал меня сегодня же с ним познакомить. С некоторыми из Старших Братьев я уже познакомился — там, в пыточной комнате. При упоминании об этом Фредерик развел руками и предложил не серчать на братьев, ведь они всего лишь выполняли его приказ.