Анатолий Дроздов - Рота Его Величества

— Остановиться и выяснить обстановку.

— Правильно! Одновременно над твоими частями появляется вражеский аэроплан, который сбрасывает листовки, а в листовках тех говорится, что дивизия окружена армией противника, солдат и офицеров ждет неминуемая гибель, единственный выход — сдаться в плен!

— Неплохо! — оценил я. — Кто придумал?

— Зубов! В училище он писал курсовую работу: «Влияние слухов на моральное состояние воюющей армии». Получил золотую медаль… Жаль, что работу положили под сукно. В прошедшую войну рейд по тылам противника осуществил казачий полк. Прорвав фронт Союза, он перерезал коммуникации противника и стал громить его тыловые подразделения, сжигать склады с амуницией, уничтожать припасы. Листовок тогда не было, но хватило самого появления казаков. Солдаты не любят, когда на них нападают с тыла, это пробуждает у них панику. А теперь представь ситуацию: в тылу наступающих кавалерийских дивизий появляется неизвестный враг. Он передвигается на быстроходных грузовиках, его солдаты необычно одеты и вооружены, к тому же неуязвимы для пуль. Разгромив гарнизон или уничтожив склад, они исчезают так же быстро, как появились. Пленных оставляют на месте, объясняя тем, что их подберет наступающая армия, а они — всего лишь передовой отряд. Ты б запаниковал?

— Рано или поздно они спохватятся, развернут фронт и прихлопнут нас, как тараканов!

— А ты не жди! Нанеся удар, рота выйдет из расположения врага. Сплошного фронта нет, дороги свободны. Пока дивизия завернет фронт, чтоб уничтожить противника, того и след простыл! Маневренная война! Тем временем по тыловой рокаде рота передвинется севернее или южнее и зайдет в тыл очередной дивизии. У врага сложится впечатление, что против него действует несколько мобильных, отлично обученных и вооруженных частей. Ему придется несладко.

— Как и нам, если наткнемся на наступающую часть!

— Авиационная разведка обеспечит свободные пути. В твое подчинение передается отряд князя Горчакова в составе трех самолетов. Ты сможешь обеспечить их рациями?

— Найдем! — сказал я.

— Как тебе план?

— Гениальный, ваше превосходительство!

— Хочу заметить, — сказал Ливенцов, улыбаясь в усы, — что грубая лесть в отношении непосредственного начальника воспринимается последним не так, как на то рассчитывает льстец.

— Он ни на что не рассчитывает! Как начал войну командиром роты, так и закончу!

— Редкий случай, когда я согласен! — вздохнул Ливенцов. — Ты мне нужен именно в этом качестве.

— Договорились! — Я застегнул планшет.

— Илья! — предупредил Гордей. — Не лезь на рожон! Нельзя недооценивать противника.

— Да ладно! — хмыкнул я. — Тоже мне, кентавры!

Голос солдата был испуганным:

— Товарищ лейтенант! Там…

Сомов вскочил и автоматическим движением застегнул воротничок гимнастерки. Спустя минуту он был на КПП. У еловой жерди, изображавшей шлагбаум, стоял легковой автомобиль неизвестной Сомову марки: с высоким клиренсом и закругленными углами капота. За легковушкой виднелась колонна грузовиков: больших, незнакомых. Высыпавшие из грузовиков солдаты в странной пятнистой форме держали на изготовку ружья с кривыми магазинами. У шлагбаума, заложив руки за спину, прохаживался высокий плечистый командир в такой же пятнистой форме и шлеме.

«Это кого ж принесло? — мысленно присвистнул Сомов. — Никогда таких не видел!»

— Лейтенант! Ко мне! — прорычал плечистый, завидев Сомова.

И столько было в его голосе силы и власти, что Сомов побежал, а за пять шагов до командира, как то предписывает устав, рубанул строевым.

— Командир взвода охраны лейтенант Сомов!

— Капитан Князев! — представился плечистый. — Особая рота наркомата государственной безопасности. Что охраняете?

— Артиллерийский склад. Снаряды, гаубичные выстрелы, ружейные патроны.

— Поэтому склад в лесу?

— Согласно уставу, товарищ капитан!

— Людей сколько?

— Взвод.

— Быстро собрать можешь?

— Свободных от службы?

— Всех!

— А как же часовые?

— Ты что, лейтенант, ничего не слышал? Веи прорвали фронт и стремительно наступают! У меня задание: взорвать склад, пока его не захватили!

Новость ошеломила Сомова и одновременно насторожила. Политрук много раз твердил им о бдительности.

— Можно ваши документы? — спросил он, делая знак часовому. Тот как бы невзначай отступил и снял с плеча ружье.

— Пожалуйста! — Князев полез в нагрудный карман и достал удостоверение. — Вот!

Сомов взял и внимательно рассмотрел. Удостоверение было подлинное: подписи и печати на месте, фотография совпадала с оригиналом. Что-то все же было не так, лейтенант попытался понять что, но так и не сообразил. Удостоверение вернулось владельцу.

— Письменный приказ! — Сомов протянул руку.

— Ты охренел, лейтенант? — возмутился Князев. — Когда его писать? Самому велели по телефону!

— Извините, товарищ капитан! — сказал Сомов. — Без письменного приказа не могу.

К его удивлению, капитан не стал орать, топать ногами и грозить ему расстрелом.

— На этот счет у меня есть указание, — сказал спокойно. — В случае отказа охраны покинуть объект уничтожить ее. Со мной рота. Мои люди уже окружили склад, твои часовые на прицеле. Стоит раздаться выстрелу, и они откроют огонь. Часовой, что за твоей спиной, давно на мушке, он не успеет поднять ружье. Хочешь ты этого, лейтенант, или нет, но склад я взорву. Людей только жалко. А тебе?

Сомов почувствовал, что вспотел.

— Товарищ капитан! — сказал жалобным тоном. — Хотя б расписку от вас!

— Это пожалуйста! — согласился Князев.

Они зашли в караулку, где Сомов протянул капитану журнал. Тот взял карандаш и большими буквами поперек страницы написал:

«Склад лейтенанта Сомова взорван мной, капитаном Князевым, по приказу командования».

Поставил дату и расписался.

— Годится?

Сомов схватил журнал и сунул в планшет.

— Поблизости есть еще склады? — спросил капитан.

— В городке в пяти километрах отсюда, — сказал Сомов, мгновенно сообразив, что в случае чего отвечать придется не одному. — Большие строения на окраине.

— Эти сожжем! — пообещал капитан и поднес к глазам часы на запястье. — У тебя пять минут, лейтенант! Время пошло!

Когда ровно через пять минут Сомов во главе перепуганного взвода подбежал к шлагбауму, здесь царила суета. Машины, развернувшись капотами в противоположную сторону, рычали моторами, у штабелей со снарядами сновали солдаты в пятнистой форме, один, тряся гильзой от выстрела крупнокалиберной гаубицы, высевал от штабеля пороховую дорожку.