Восхождение к власти: «италийский рассвет» - Соломон Корвейн
Глава одиннадцатая. Отмеченный судьбой
Спустя четыре дня. Сицилия.
Над островом установилась прекрасная и тёплая погода. Яркое и сияющее солнце заняло точку зенита, поливая землю под собой массивами ослепительного света и приятного тепла. Над головой прекрасное лазурное средиземноморское небо и дует лёгкий не порывистый, но настойчивый освежающий ветерок, который покачивает насыщенные зелёными цветами, пальмы.
Однако ныне ничто ни на земле, ни в море, и города, и порты, и воды древнего острова не принадлежат старым владельцам. Зелёное стяги брошены в огонь, их место занимает флаг серый, с торжествующим орлом.
Воздух над Сицилией пропитался праздничными благовониями, насыщен сладкими ароматами ладана. Отовсюду гремят развесёлые оркестры и фанфары, возвещающие о великом триумфе. У незнающего человека сложится впечатление, что на острове отмечают какой-то широкий и значительный праздник, неимоверно много значащий для здесь живущих людей. В какой-то мере они правы, ибо окончание войны и кровопролития — это торжество. Центром такого политического карнавала стал небольшой амфитеатр, возведённый в середине огромного острова, всё празднование словно течёт и крутится вокруг этого памятника ушедшего государства.
Вокруг огромного исполинского амфитеатра, возведённого Сицилийским княжеством для отмечания множества местных фестивалей или памятных дат, раскинулись огромные поражающие взгляд парки и пышущие зеленью сады. Само строение совсем небольшое и вмещает в себя всего несколько сотен человек. В высоту с двухэтажное здание с небольшим углублением в землю, оно отражает истинную красоту, вместе со сдержанностью. Сделанный из мрамора, в римском стиле, с толикой греческого внутреннего устройства, он обходится без роскошных драгоценных камней, красивые узоры на стенах, орнаменты, лишены подчёркивания золотом или серебром. Простота – главная ценность этого амфитеатра.
По прямой дороге, умащённой камнем, как бы подражая древним дорогам античных цивилизаций, спешат толпы людей. Их одежда не отличается огромной разнообразностью – у мужчин строгие костюмы, а у женщин чёрные или серые платья, чей вид и цвет утверждён нормами правительственных директив. Причём даже в такой строгой ограниченности, продиктованной нормами морали, получивших отражение законах новой страны, дамы умудряются привнести лёгкое разнообразие. Различные фасоны нарядов, длина и украшения на теле и ткани роскошных, но сдержанных одеяниях.
Всё же есть две персоны, идущие посреди всех и выделяющиеся одеждами. Первый на себя надел красно-чёрную мантию с капюшоном и размашистыми рукавами. Ряса не подвязана и слегка колыхается на ветру, давая увидеть кожаный сапог на правой ноге. Левая в нём не нуждается, ибо вся состоит из металла, всё же то же на ней тоже обувь, дабы не приводить в исступление людей. Изрядно хромающая походка киберария вызывает лёгкое удивление у проходящих мимо дам и мужчин и невольно да падёт на него удивлённый, полный настороженности, взгляд. Глаза смотрят на всех хищным синим цветом, а часть лица отделана металликом, однако такое проявление сверхтехнологий закрывает капюшон. Руки укрыты за длинными перчатками, покрывающими рукав кофты. Ноги закрыты штанами. Второй человек одет несколько проще – это сапоги до половины голени, чёрные военные брюки и такого же цвета длинный китель. Однако черты лица второго не несут на себе следа технологического прогресса – это подстриженный, но всё ещё густой чёрный волос, игриво пляшущий на ветру, аккуратный утончённый нос, тонкие холодные губы, и глубокие изумрудные очи, в которых всё ещё зиждется свет души, но он какой-то омрачённый.
- Ты готов? – механическим голосом вопрошает первый мужчина. – Сегодня знаменательная дата будет в исчислительном механизме нового государства.
- Да, – с лёгкой улыбкой на тонких устах даёт ответ сицилиец. – Я готов.
Двое медленно продолжают путь, разговаривая о последних событиях. Вокруг них возвышается на полтора метра зелёная изгородь, а иногда попадаются солдаты, призванные охранять порядок и безопасность на мероприятии.
- В этой войне «Серые знамёна» потеряли больше, чем мы вычисляли, – так же механически констатирует киберарий. – Из десяти бригад, составлявших корпус, после Рима и Сицилии, полнокровных осталось – три.
- Андронник, - лёгкая улыбка перешла в натужную, эмитируемую, за которой скрывается печаль, - «Серые знамёна» ещё возродятся. Авиацию и танки, технопехоту и мотострелков нам направят. Всё будет в порядке.
- Данте, ты не глупый человек и понимаешь, чтобы набрать первоначальное количество боевых единиц, необходимо несколько календарных месяцев или даже лет, а нужды военной машины Канцлера требуют немедленного участия, – стальные пальцы Андронника, обтянутые кожей перчаток касаются сумки на поясе и вынимают пожелтевший листок, размером А-4, свёрнутый в четверо. – По нашим подсчётам вам на восстановление понадобится как минимум шесть календарных месяцев. – Без эмоций, хладно говорит киберарий. – В это время входит…
- Я знаю, – мягко обрывает Данте, чуть подняв ладонь. – Знаю, что у нас и запланированные операции по десантированию под Марсель и Корсику. Знаю, что война нас зовёт. Мы будем готовить резерв.
- В отсутствии командира? – ледяно заявляет Примас-искупитель и обращает взгляд безжизненных диодов на юношу.
- Да, в его отсутствии, – уже без улыбки, с мрачной тенью на лице отвечает парень. – Нас наверняка поведёт другой Крестоносец, как было после Примус Рэгэ. Все они великие герои и под стягом каждого из них мы будем только славить имя
