Изгой - Андрей Никонов
Виктор Лапорт начал играть на гитаре в шесть лет – говорили, что у него талант. Но та музыка, что рождалась, когда он стягивал браслет, не шла ни в какое сравнение с обычной. Когда неизвестные стянули с него блокиратор, бросив на острове, он жалел только об одном – что не сделал этого раньше сам. Гитару в ящик не положили, музыкант сидел на берегу, шевеля пальцами, звуки рождались у него в голове. Появление чужаков отвлекло музыканта от медитации, тот, кто в него стрелял, сильно заблуждался насчет своей меткости и бесшумности. Виктор понял, что не один, стоило Палмеру появиться неподалеку, и чувствовал, что тот спустит курок, еще до того, как это происходило. А потом он просто предугадывал его действия – по неприметным обычному глазу движениям. В темноте он видел почти как днем, и когда бросился бежать, направление выбрал осознанно: неподалеку новенький обустроил себе скрытное лежбище на ветвях дерева.
Минковский бежал к укрытию, которое вырыла Сейду. Эта мысль казалась ему удачной – стрелять из ямы удобнее, чем прятаться за деревьями, на открытом месте чужаку будет трудно приблизиться. Он пер напролом, не обращая внимания на рытвины и корни, но чувство направления его подвело, толстяк забирал вправо, и только выйдя на ровное место, понял, что промахнулся минимум метров на двести. До вершины холма было рукой подать, и он решился – бросился изо всех сил, помогая себе руками. Когда до ямы оставалось несколько метров, ему в спину впилась арбалетная стрела. Минковский покатился, продавил настил и грохнулся вниз. Яма оказалась глубже, чем он ожидал, в падении он выставил руки вперед и упал прямо на них, сломав обе.
Чжоу осторожно подошел к яме – жертва барахталась внизу, жалобно подвывая. Это было настолько омерзительно, что молодой китаец не выдержал и разрядил в мага половину обоймы. Несколько пуль попали в голову, толстяк затих, из пробитого виска вытекала кровь вперемешку с мозгами. Теперь можно было заняться остальными, красных точек на радаре было две, одна принадлежала Резнику, а вторая находилась в плотной группе из других трех, разного цвета. Оранжевая точка, принадлежавшая журналисту, находилась вдали от остальных, в океане. Точки никак не обозначались, где именно находится дед, Чжоу не знал, но надеялся, что тот уже прикончил свою цель. Оставалось разобраться с магом-журналистом, а потом найти мага-инспектора.
Ринальдо Корсу видел, как пятеро чужих высаживаются на остров. Окликать он их не стал, дождался, пока те скроются из виду, и только потом отлип от дерева. Предупреждать остальных он не собирался, решил воспользоваться возможностью убраться с острова. Пять гидроциклов покачивались на волнах, а это значило, что где-то рядом есть судно, с которого их спустили, надо было добраться до него, захватить и уйти к Параизу. Что станется с оставленными здесь друзьями по несчастью, Корсу не интересовало.
Но с гидроциклами ничего не получилось, они отказывались заводиться, Ринальдо хотел было их сжечь, но логика подсказала, что этим он даст подсказку врагам. Зато некоторое время назад он видел плот, на котором новенький и его девка пристали к берегу.
Двадцать минут потребовалось Ринальдо, чтобы его отыскать, и еще пять – чтобы отволочь к океану, а потом вернуться за веслом. Вопли и вспышки на острове подтверждали, что делает он все правильно. Ринальдо попробовал грести – получалось плохо, но цель он увидел. Судно стояло в нескольких километрах от берега, за час-полтора он надеялся до него доплыть. Главное, чтобы остальные маги продержались это время.
Первое время он греб что есть сил и даже отплыл от берега на полкилометра, но течение начало сносить его вдоль острова совсем в другую сторону. Корсу не знал, сколько он времени потратил на борьбу с океаном; когда наконец выбрался в спокойные воды, расстояние до судна стало больше, зато теперь он примерно знал, по какой траектории ему лучше плыть. Звук весла заглушал другие, и Ринальдо слишком поздно понял, что в этом квадрате моря он не один.
Гидроцикл сделал вокруг журналиста круг.
– Ты молодец, – чужак подплыл достаточно близко, чтобы Корсу его разглядел, но лица за шлемом и очками все равно видно не было, – пока другие бегают, как жалкие трусы, ты решил всех обмануть.
Вместо ответа Ринальдо выстрелил в Чжоу из пистолета. Попытался – оружие не сработало.
– Там маяк, – не стал скрывать китаец. – По ним мы вас находим. Или ты думаешь, что я просто так решил покататься в темноте?
Он поднял арбалет, прицелился. С расстояния в несколько метров промахнуться было трудно, у Чжоу было еще девять болтов, и он намеревался израсходовать на этого журналиста четыре. Но Корсу не стал ждать, когда в него выстрелят, выхватил нож из кармана и метнул. Иногда новичкам везет, ему тоже повезло – он попал Чжоу в бок, пробив комбинезон.
Китаец рассвирепел, рана была неглубокой, но сильно закровила, струйки стекали на ногу и с нее – в воду. Четыре болта попали журналисту точно в грудь, тот покачнулся и свалился с плота.
– Сволочь! – выругался Чжоу, ударил кулаком по панели гидроцикла, и тот неожиданно заглох.
Китаец огляделся, до берега было не меньше километра, до яхты раза в четыре больше, это значило, что из общей игры он выбывал – связи не было, и дед не сможет его отсюда вытащить. Зато свою жертву он пристрелил.
Чжоу полюбовался на врага, тот был еще жив, бил руками по воде, вскоре движения стали вялыми, и наконец он просто закачался на волнах. Некоторое время неподвижно, потом вдруг зашевелился, рядом с телом показался треугольный плавник, огромный, почти в половину плота, исчез, утягивая за собой журналиста. Китаец снова выругался, попытался стереть кровь с ноги.
Мертвая Сейду лежала в пяти метрах от Мишель. В том, что бывшая подруга превратилась в труп, сомнений не было – без половины черепа обычно не живут даже маги. Горовиц безучастно смотрела перед собой; когда рядом с трупом появился чужак, она даже не пошевелилась.
– Ты убила мою цель. – Чужаком оказалась молодая женщина, она откинула забрало шлема, уперла свет фонаря Мишель прямо в лицо. – Смотрю, с тобой уже кто-то позабавился?
Рядом с фонарем появился пистолет, ствол чуть качнулся, выбирая, куда послать пулю.
Внезапно из груди женщины появилось что-то блестящее, а сама она кашлянула,
