Валентин Егоров - Падение Трои.
— В атаку, мои девочки и мальчики! Для атаки выбираем только один линкор и его атакуем группой! Желательно, чтобы это был флагманский линкор. Делает только одну атаку, после чего уходим на Беатрис! Но нам нужно очень постараться, чтобы вьеды долго помнили бы нашу атаку. Поэтому мы должны нанести нашей цели, как можно больше повреждений! Одна только атака, мои мальчики и девочки, но вы все должны остаться жить!
Сверкнув яркими вспышками дюз, это вместо гравитационных маломощных движков заработали мощные маршевые двигатели, истребители группы Зарастры практически мгновенно вошли в минигиперпрыжок, чтобы гипертоннелем преодолеть огневую завесу. Через миллисекунду они внезапно вынырнули в середине пространства, похожего на ромб, в котором располагались вьедские линкоры, которые в этот момент покрывались желтыми облаками.
Все шесть истребителей одним прыжком пошли в атаку на вьедский линкор «Мессе», который, к сожалению, не был флагманским, а был ничем не примечательным боевым монстром. Восемнадцать тяжелых противокорабельных ракет, выпущенные истребителями полковника Зарастра, разорвались на внешнем периметре этого защитного облака. Полковник Зарастра громко выругалась по этому поводу, она очень надеялась на то, что восемнадцать баллистических ракет уничтожат этот вражеский корабль, размеры которого не подавались ее воображению. Полковник мгновенно поняла и то, что ее истребители не успеют повторить атаку других вражеских кораблей, окутанных этим желтым защитным облаком. Нанка Зарастра собрала силу воли, чтобы отдать приказ пилотам истребителей о развороте всем вдруг на сто восемьдесят градусов, чтобы войти в гиперпрыжок, уходя на Беатрис для перезарядки бортового оружия.
Но в этот момент вьедский линкор, которого они только что атаковали, неожиданно потерял желтизну защитного экрана и он тотчас же озарился ярчайшей, но совершенно беззвучной вспышкой. Километровый корпус линкора «Мессе», своим внешним видом очень похожий на железнодорожный состав, вдруг начал складываться, словно карточная колода, одновременно разрываясь на отдельные свои отсеки. В мгновение ока в этой точке космоса образовалась сплошная и никем ранее невиданная мешанина из бронированных и не бронированных отсеков линкора, которые слетались и разлетались в различных направлениях, они кувыркались, снова сталкивались и снова разлетались.
Пилоты германских истребителей, которые по космическим меркам оказались, чуть ли в не в самом центре этой катастрофы. Они собственными глазами и при непрекращающихся вспышках света помимо кувыркающих отсеков линкора могли наблюдать и множество фигур рептилий, вдруг заполнивших космическое пространство. Одни из этих фигур были в скафандрах, другие были в одних только матросских робах, но все рептилии к этому времени были мертвы! Война даже в космосе умеет собирать свою дань, в один момент, забрав жизнь у одной тысячи двухсот рептилий, которые были разумными существами и разумными до такой меры, что сознательно вступили на тропу завоевания кислородных и жизнь родящих планет! Но это пока была первая дань такого масштаба, принесенная в жертву космической войне!
Адмирал Улусчек даже поднялся на ноги, чтобы лучше рассмотреть на стратегическом экране то, что только что произошло с линкором «Мессе». Посты вахтенной смены флагманского линкора молчали, офицеры не могли объяснить того, из-за чего погиб боевой корабль такого класса?! Что же сейчас произошло с линкором «Мессе», так и осталось неизвестным?! Так же и то, кто атаковал этот линкор, почему пал его защитный экран и отчего погиб этот боевой корабль?
Капитан Панин наблюдал гигантскую вспышку в космосе, но он пока не знал причину ее появления, не понял значения этой вспышки и вааук-гризли Ланселот, который сидел в кресле второго пилота. В этот момент Никита снова разговаривал с лейтенантом Ребелло, который только что получил ранение, сильнейший ожог лазером одного из своих глаз и плеча, отчего у него сильно стала болеть голова. Взводу же лейтенанту Ребелло становилось все трудней и трудней сдерживать вьедских охранников, слишком уж много старичков рептилий оказалось в охране этой ракетной батареи.
Никита Панин мысленно подсчитал. Сколько же ему потребуется времени на перезарядку оружия и полет к батареи, получалось семь — восемь минут. По этому вопросу он посоветовался с Ланселотом, на что тот флегматично заявил, что нужно спасать десантников. Тогда капитан Панин приказал Ребелло держаться до последнего и в течение десяти минут ожидать помощи с его стороны! Тот подтвердил прием сообщения чрезвычайно усталым голосом, глухо добавив, что десантники до конца выполнят приказ командира!
Монитор «Адмирал фон Шпеер» все еще находился на орбите Беатрис, его молодой капитан и члены команды выглядели молодцами-удальцами, достойно выполнившими свою работу! Привалившись бортом к монитору, ИскИн истребителя занялся пополнением боезапаса в то время, как Панин обменялся парой слов с каплейтом Грегори. Они совместно пришли к мысли о том, чтобы несколько изменить временной график работы монитора. Эрнст Грегори прикажет открыть огонь по вражеским линкорам в тот момент, когда боезапас пополнит группа истребителей Нанки Зарастры, а не за минуту до выхода из гиперпространства германских линкоров.
Почему-то после этого разговора с Эрнстом Грегори в сердце у Никиты Панина осталось щемящее чувство предстоящей потери. Но Никита решил в тоску не впадать, а отдал приказ ИскИну срочно следовать на вьедскую ракетную базу. Уже на подлете к батарее, капитан Панин попытался связаться с лейтенантом Ребелло, но в коммуникаторе слышались одни только статические помехи. Ланселот каким-то глухим голосом сообщил, что он чувствует присутствие хотя бы одного живого человека на позициях ракетной батареи.
Истребитель Панина вихрем пронесся над ракетной батареей, первой же бомбой уничтожив торпедный катер, который каждый раз при прямой трансляции с базы мозолил глаза Никите Панину! Совершив разворот, и уже на гораздо меньшей скорости истребитель вышел на центр вьедской станции и завис прямо над пусковыми шахтами. Внизу во все стороны от пусковых шахт разбегались рептилии, видимо, это были вьеды охранники. ИскИн начал прицельным огнем из бортовой плазменной пушки и крупнокалиберных энергетических пулеметов, отстреливать этих рептилий, которые, видимо, спешили укрыться от огня. Вскоре и рептилии полностью исчезли из вида, их нигде стало не видно.
Капитан Панин все продолжал и продолжал по коммуникатору вызывать лейтенанта Ребелло, но в ответ слышалась одна лишь тишина эфира, нарушаемая статическими помехами. Тогда Никита выдернул из зажимов на потолке кабины истребителя отцовский карабин «Сайга 700» со снайперским прицелом, проверил магазин и аккумуляторы, а затем построил портал перехода на поверхность Беатрис. В этот момент Ланселот очень грустным голосом заявил, что они расстаются на очень длительное время. Но в этот момент Никита Панин спешил выяснить судьбу лейтенанта Ребелло и его десантников, поэтому он только буркнул в ответ другу, чтобы тот не очень-то спешил с расставанием. Когда он найдет десантников, то вернется на борт истребителя, тогда они обязательно переговорят по этому вопросу.
Оказавшись на поверхности, капитан Панин первым делом проверил, слышит ли его старшина Лопухов, тот сразу же отозвался ни клич капитана. Договорившись с русским старшиной не разрывать мысленной связи, капитан Панин, взяв карабин, наизготовку, чтобы начать красться к пусковым ракетным шахтам. ИскИн сверху контролировал его передвижение, изредка из энергетического пулемета обстреливая подозрительные места, где могли бы прятаться рептилии охранники.
Таким образом, когда Никита Панин приблизился к пусковым шахтам, то он встретил на своем пути первого убитого десантника. Видимо, у того кончились гранаты и патроны, он одним десантным ножом пытался остановить продвижение рептилий. Его нож застрял в грудине одной из рептилий, а самого десантника уже другие рептилии расстреляли в спину! На расстоянии всего в пятьдесят метров Никита обнаружил тела десяти десантников, но среди них не было лейтенанта Ребелло. Последние десантники вместе со своим лейтенантом заперлись во вьедском доте, где держали оборону до последнего человека. Лейтенант Ребелло умер от болевого шока, его правое плечо чуть ли не до кости было прожжено до кости. Последний десантник погиб от луча антиматерии, который через глаз выжег его мозг.
Слезы скатывались из глаз капитана Панина, из-за накапливающегося влажного конденсата, пластиковые стекла его дыхательного шлема изнутри покрылись каплями влаги. Но слезами бойцов было уже не вернуть к жизни, которая в свою очередь не остановилась, требуя своего внимания, так как боевая ситуация продолжала развиваться. Нанка Зарастра сообщила об уничтожении одного вьедского линкора. Яростный баритон адмирала Шернера по всем каналам связи объявил о том, что его линкоры выходят из гиперпространства. А каплейт Грегори с тихим ужасом в своем голосе сообщил о том, что ракетная батарея на спутнике Виргиния открыла ракетный огонь по выходящим из гиперпрыжка нашим линкорам.
