На краю чужого мира - Кирилл Юрьевич Шарапов

слышал — чёрного нельзя поймать, чёрный бесполезен, но от одного чёрного он пользу поимел. А что, если и с этого можно? У него же есть хлыст, который должен откачивать энергию. На фиолетовых и красных он не реагировал, а вот на большого зверька, не вовремя высунувшегося из норы, он прекрасно прилип, правда, полученной энергии были крохи, что нужна сотня таких, чтобы был хоть какой-то результат. А вот вершина эволюции духов, если не брать золотого, может и одарить чем-то полезным. Приготовившись использовать хлыст-липучку с правой руки, Бельский, на всякий случай, вооружился самострелом с болтом, заряженным светом. Правда, стрелять придётся с левой и навскидку. Прикинув все расклады, боярин направился к кусту. Он шёл, не скрываясь. Да, перед ним охотник, но охотник-примитив, тактики которого хватает, чтобы подпустить к себе человека, если тот его не видит, и атаковать. Единственная причина, по которой чёрные не стали бедствием для аборигенов, это то, что они привязаны к мёртвым городам, а простые люди сюда не ходят.

Горыныч, следуя приказу, спокойно топал следом. Духа он не видел, но получил приказ, в случае команды спалить куст и всё, что перед ним, призрачным пламенем. Да, он рисковал, но Бельского извиняло то, что он никогда не видел, как атакует чёрный, за исключением того, что чуть его на костёр не отправил. Но тот был какой-то особенный. И догадка, почему, у Михаила имелась, и ответ на него был — белый дух. Василько нашёл его и поглотил, может, целиком, может, частично, кто знает, а потом как-то попался чёрному, и тот его выпил, усилившись многократно, ведь наверняка в ловчем и парочка усилений от золотых имелось. Так получился монстр. Ирина, которая сталкивалась с чёрными не один раз, только покачала головой и заверила, что подобное слышит впервые. Возможно, тот, кто мог рассказать про таких же, не пережили с ними встречу или гибли, уничтожаемые издалека зачарованным болтом, не проявив талантов.

Всё, долой лишние мысли, до куста пять шагов. Хлыст волочился по земле, теперь главное — не оплошать. Чёрный был быстр, очень быстр. Он прошёл сквозь куст, не задев ни один листочек. Оно и понятно, он — бестелесная сущность, ведь пролетела через того, что блокировал его в покинутой берлоге, самопальная стрела из горящей ветки. Михаил резко дёрнул рукой с хлыстом, и тот со свистом, рассекая воздух, ударил точно в центр большого бесформенного чёрного сгустка, летящего на него в полуметре от земли. И тут произошли две вещи, которые он ждал и надеялся. Первое — его новое оружие прилипло к духу точно так же, как его броне, и если в прошлый раз он испытывал упадок сил, то теперь это был подъём, невероятный подъём. На мгновение он ощутил, что может всё, запредельная сила, выносливость, чувствительность. Второе — чёрный охотник, превратившийся в добычу, замер в метре от него и попытался отпрянуть. Хоть и качнуло его вперёд, но уронить не вышло. Бельский ожидал чего-то подобного, и нога, проскользив с полметра по мху, упёрлась в небольшой вросший в землю обломок. Дальше пошло состязание, дух сопротивлялся отчаянно, он пытался рваться в стороны, кружить вокруг, натягивая захвативший его аркан, но Михаил держал, не знал зачем, но держал, да и не сложно это было, ведь он получал отличный заряд энергии. А потом ему пришла в голову мысль, которая оказалась крамольной. Он сегодня уже сделал то, что никто не делал, так почему бы не попробовать кое-что ещё? Дух прекратил рваться, он неспешно уменьшался в объёмах, а родовой в Михаиле, поглощая энергию, усиливался. Бельский аккуратно опустился на одно колено и положил взведённый самострел на траву, чтобы тот, не дай бог, не выстрелил.Сорвав с пояса один из двух последних кубиков-ловушек, Михаил активировал захват и кинул прямо под опустившегося почти к самой земле ослабленного духа. Уже такие привычные чёрные нити рванулись к сущности и оплели её. Только там, где они касались хлыста, просто рассеивались. Но и тех, что остались невредимыми, вполне хватило. Прошло пару минут, и тут Бельский заметил, что бесформенная масса медленно опускается всё ниже, прямо к ловушке. Десять минут, и вот первый краешек уменьшившегося вдвое чёрное засосало внутрь

Михаил нащупал сознание родового духа и отдал новый приказ, прекрати забирать энергию, просто удерживай, чтобы не сбежал. Родовой дух выполнил приказ, поток энергии резко ослаб, и чёрный тут же попытался сбежать, но не вышло. Рывок был слабым, и прилипший хлыст не дал ему вырваться. На полное поглощение ушёл час, даже ослабленный чёрный отчаянно сопротивлялся. Но всё когда-нибудь заканчивается, крышка закрылась, и дух оказался в темнице. Теперь Михаила волновал один вопрос — насколько она надёжная. Все духи, которых в них ловили, были не агрессивными. Тот алый, из которого получился Горыныч, исключение.

Михаил поднял кубик и, прицепив её с правой стороны пояса, тронулся в обратный путь. К моменту, когда Бельский вышел на опушку, ловушки были полны. На этот раз в воротах его не встречали, просто часовой, подняв руку в приветствии, бросил:

— Как прогулялись, ваша светлость?

— Отлично, — отозвался Михаил, и это было чистой правдой.

В лавку, пока не закрылась, он всё-таки зашёл, продав добытых духов, и получив целых двадцать золотых.

— Скоро станете основным добытчиком, — отсчитывая злотни, усмехнулся Демид. — И не страшно было в руинах ночевать?

— На самом деле нет, — покачал головой Бельский, — убежище было надежное. Защитник ещё надежней, большая удача у меня с этим драконом вышла, без него вряд ли бы рискнул. Хотя там, где ночевал, мне даже без Горыныча ничего не угрожало.

— А я уж думал, вы, ваше сиятельство, ещё одного ксанса добыть захотели, поэтому и задержаться решили.

— Не вышел на меня ни один, — виновато развёл руками Михаил. — Видимо, испугались.

Купец засмеялся в голос и подвинул золото к Бельскому.

— Ваши двадцать.

Михаил смахнул золото в кошель и, сунув в карман, пошёл к выходу, но у двери остановился и между делом поинтересовался:

— Демид Семёнович, а сколько бы вы дали за чёрного охотника?

Торгаш тут же сделал стойку.

— Вы знаете, как поймать чёрного?

— Обдумываю варианты. Человек я рисковый, может, и придумаю, — отозвался Бельский. —