Зачарованный край (СИ) - Макар Авдеев
Он собрал все последние силы, что у него остались, и плюнул в это вечно серое, вечно равнодушное небо. Капли вернулись, не достигнув цели, и упали обратно ему на лицо. Но, впрочем, они мало чем отличались от здешней противной мороси, к которой Ярый тоже давно привык.
А вокруг пепел оседал на землю. Ярый вспомнил первый снег, который он увидел в своей жизни. Когда он был совсем маленьким ребёнком, то однажды ночью пошёл снег, и родители вынесли его на улицу, чтобы показать сыну, как выглядит это явление. Снег падал пушистыми белыми хлопьями, и маленький Ярослав очень радовался. И сейчас слабая тень улыбки коснулась его бледного лица.
А после не было ничего. И никогда. Конец сказке.
Часть четвёртая. Оставаться человеком. Глава 33. Пикник на обочине
Сначала он услышал голоса и не поверил. Неужели жив? Или он давно умер, а это всё ему кажется? Первой мыслью, которая пришла в сознание Ярого, было: «Ну всё, завязываю с Зоной». Авантюрист попытался открыть глаза, и на миг ему это даже удалось, он увидел размытое лицо человека, но потом снова провалился в темноту и неизвестно, сколько там пробыл.
Опять голоса, знакомые. Похоже было, что раскалённую кочергу вытащили из его туловища, и боль улеглась, смирилась, хотя и не ушла совсем. Но как только Ярый отдал телу приказ пошевелиться, боль нахлынула с новой силой, и он пожалел о своей неосторожности. «Кажется, он шевельнулся», — прозвучал голос Блэкмора. Авантюрист тихо застонал и опять сделал попытку открыть глаза, на сей раз получилось успешнее. Он лежал на кровати под одеялом, в знакомой комнатушке на втором этаже бара. Тело было перемотано бинтами. Возле кровати сидела Косатка и держала его за руку, за её спиной стояли Барракуда, Блэкмор и Кухня.
— Глядите-ка, очнулся! — экзальтированно сказал Кухня. — Красавчик! Наш герой!
— С возвращением на этот свет, дружище, — сказал Барракуда.
Ярый растянул губы в улыбке, но смеяться оказалось трудно. Вообще любое неосторожное движение отзывалось сильной острой болью. Но главное, что Ярый был ещё здесь, а не уже там. Или уже здесь, а не ещё там. Чёрт его разберёт.
А дальше было, как в детстве. Ярый заново учился делать самые простые элементарные вещи — ходить, сидеть, ползать (в зависимости от ситуации); справлять естественные надобности в горшок, умываться, чистить зубы, одеваться, принимать еду и воду. Всё в порядке возрастания сложности. Поначалу ему было неловко находиться в таком беспомощном состоянии перед Косаткой. Но со временем стеснение прошло. Когда Ярый смотрел на Косатку, она казалась ему самой красивой девушкой в мире. Косатка принесла бритву, ножницы, гель, полотенце и небольшой тазик с водой, и аккуратно побрила больного. Она могла быть нежной, когда хотела. Она проводила с Ярым больше всех времени и практически не отходила от его постели. Во время битвы за Бар ей посчастливилось больше, чем Ярому, и девушка отделалась лёгким касательным ранением в руку.
У Ярого восстановление шло гораздо медленнее и поначалу тяжело, но пулю вытащили, и рана всё же заживала. Главный лагерный медик, авантюрист по прозвищу Знахарь, сказал, что Ярому повезло, и он в рубашке родился. Время от времени заходили старые боевые товарищи — Барракуда, Блэкмор, Филя с Кухней — и приносили «вести с полей». Заходили также и ранее не знакомые авантюристы, среди которых было много молодняка. Дело в том, что, пока Ярый валялся в отключке, он стал чем-то вроде зонной легенды. Поэтому отбоя от желающих практически не было, а в первые дни так и вообще случился аншлаг. Косатке и Барракуде пришлось даже назначить специальные часы для посещения.
Памятная битва за Бар уже стала частью зонной истории. Бар удалось отстоять, но ценой тяжёлых потерь. Практически случайно вспыхнувший бунт, зачинщиком которого выступил Ярый, стал той самой искрой, от которой разгорелся костёр. По всей Зоне началась глобальная война авантюристов против бандитов. Мир разделился на белое и чёрное.
Война длилась несколько месяцев и оказалась очень кровопролитной. Были проявления жестокости с обеих сторон. В основном, конечно, со стороны орков, но и со стороны авантюристов тоже. Некоторым бандитам припомнили, например, то, как они выгоняли неугодных им авантюристов из лагеря с голыми руками, без оружия на верную смерть.
В один из дней Барракуда принёс печальную новость. Холод, который руководил силами восстания на севере, погиб в перестрелке с орками при штурме логова Батьки. Жизнь распорядилась так, что ему, сыну гор, суждено было пасть в борьбе с шайтанами вдали от родины, в Зоне. Сам Батька тоже сгинул в той бойне.
Судьба Деда осталась так до конца и не выясненной. Согласно одним источникам, старый вор был убит, другие говорили, что он покончил с собой, третьи, что исчез. Так или иначе, бандитов выбили со всей территории Зоны, начиная от северной границы Заброшенных Складов и заканчивая деревней новичков в Лягушатнике. В Гадюшнике и Сумрачной Долине тоже более-менее навели порядок, добив остатки «проффесорской» шайки, и теперь там можно было ходить, остерегаясь только мутантов и подлянок.
От трёх больших бандитских кланов остались только отдельные немногочисленные группировки, разобщённые между собой. Бандиты в Зоне не перевелись совсем, но больше не являлись «правящим классом». В основном они прятались где-нибудь в развалинах, и, если им удавалось подкараулить какого-нибудь одинокого авантюриста, который не мог дать отпор, устраивали ему «гоп-стоп».
Бар «У погибшего авантюриста» теперь сменил название на более нейтральное «ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ».
У Ярого и Косатки нашлось много времени, чтобы пообщаться и получше узнать друг друга. Они честно выкладывали всё о себе, нарушая мыслимые и немыслимые зонные заповеди. На тумбочке возле кровати лежал неизвестно откуда взявшийся потрёпанный томик Бродского, и Косатка иногда читала его Ярому. Книги в Зоне были никому не нужны. Всем приходилось не до книг. Слово «книга» здесь звучало почти неприлично. И вот теперь Ярый вспомнил, что когда-то, в Большом Мире, он был ещё и читателем, и притом читателем весьма увлечённым. Он даже стихи иногда почитывал, правда, сейчас не мог вспомнить, чьи именно.
Что Ярый и Косатка решили твёрдо, так это то, что, когда Ярый поправится, они навсегда уйдут из Зоны и станут жить, как нормальные люди, долго и счастливо.
Иногда Ярому хотелось побыть
