Евгения Федорова - Вселенская пьеса
- Возьми нож и обрежь ее.
Я взялся пилить толстый стебель, но Воин отпихнул меня в сторону:
-Да не так. Смотри, тебе нужен камень, приставь нож к ветке под углом и ударь. Еще раз. Теперь надо перерубить ее с другой стороны. В этой лиане полно воды, но пока ты не раскроешь капилляр, давление внутри древесины не даст ей вытечь. Видишь, срез совсем сухой.
Воин закинул срезанный конец на плечо и быстро отрезал лиану с другой стороны. На срезе тут же проступила влага. Он поднял обрубок над моей головой и на губы мне упали первые крупные капли. Сладковатый сок обильно потек из побега, помогая утолить. В обрубке длинной с локоть оказалось не меньше чашки жидкости.
-Скоро будет темнеть, нам нужно найти место для ночлега. Двигаться по камням в полной темноте вместе с тобой я бы не рискнул.
-Ты видишь в темноте? - уточнил я.
-Я знаю горы, - пожал плечами Воин. - Мы сделали большой крюк вдоль той скалы, потому что ты не можешь подняться по лиане.
-Зато Учитель Ри взлетел на нее так, словно у него есть крылья, - проворчал я. - У этого утеса метров сорок вертикального обрыва?
-Примерно так, - Воин указал влево, где особенно густо к камням приросли лианы. - Там есть пологий проход наверх, видишь, под каким углом растут побеги?
Я лишь кивнул, веря ему на слово. Воин великолепно ориентировался в здешних дебрях и, хотя все они были прозрачны, я бы непременно заблудился в сплетение корней, мертвых побегов и лиан.
Осторожно переступая с камня на камень, мы вскарабкались вверх и лицезрели вызывающую раздражение идиллию: соорудив небольшой навес из сплетенных наподобие корзины веток, между камнями сидел Учитель Ри и обжаривал на небольшом костерке нечто мясистое, нанизанное на палку.
-О! - сказал он приветливо. - Я уж вас заждался!
Воин невозмутимо подошел и сел рядом со стариком, тут же получив в руки палочку с извивающимся толстым червяком. Да, то, что обжаривал на огне старик, было ничем иным, как червем или личинкой размером с батон белого хлеба! Фу, какая только гадость не водится на иных планетах!
-А ведь это я должен был о вас заботиться, Учитель, - грустно сказал Воин.
-Ты заботился о своем краснолицем брате, - оглядев меня с головы до ног, усмехнулся старик. Вот что они взяли за манеру такую, издеваться? - Тут нужна большая удача! В конце концов, я не настолько стар, и вполне могу один раз добыть для всех нас ужин. Иди сюда, Ученик, день подходит к концу и можно отдохнуть. Держи личинку бабру, в ней много питательного белка, хотя вкус ее тебе вряд ли понравится.
Я подошел и сел рядом, стянул с головы платок и, уверившись, что он и без того весь перемазан, принялся вытирать им лицо и взмокшую шею.
Воин воткнул в трещину у моих ног палочку с неаппетитного вида червяком и принялся поджаривать свою порцию на огне.
-Почему тебе не нравится Великий Сатринг, Ученик? - внезапно спросил старик, не отрывая взгляда от огня.
-Я сужу о личности по поступкам, - сказал я, помолчав. - А жестокость и власть не входят в мой личный набор добродетелей. Я считаю, что любовь и симпатия куда сильнее твердости и равнодушия.
-Сатринг любит всех своих учеников, - возразил Воин, - но и требует с них сполна. Потому что только в суровых условиях закаляется дух и крепчает тело.
-Я объясню вам, ученики мои, почему Сатринг вселяет в ваши сердца опаску. Почему вы не можете уважать его, хотя должны. Виной тому страх. Вы не знаете, что можно от него ожидать. Вам хочется верить, что он Великий и Всезнающий, но порою его жестокость рождает в ваших сердцах сомнения. Чувство неприязни - это неспособность понять и предугадать, удел слабого духа.
Я промолчал. Хотелось думать иначе, но я понимал смысл слов Учителя Ри. В чем-то он был прав.
Быстро темнело, и на небе одна за другой зажигались звезды. Стало прохладнее.
-Мы должны найти Накгу, но не встретили сегодня ни единого признака змеи, - сказал я.
-Ты не встретил, - негромко сказал Воин, - потому что не знал, на что смотреть и где искать. А я видел ствол со снятой корой. Мы попробуем найти Накгу завтра, ствол был свежий. Она где-то здесь, недалеко, выползла вдоволь напиться, когда шел дождь.
-Молодец, Воин, - похвалил старик. - Ты очень внимателен. Как ты думаешь, какой длины была это Нага? Ведь мы не можем принести Сатрингу маленькую змею, он сочтет это за оскорбление!
-Не знаю, Учитель, метров пять. Парлак 15 стал столь бесплоден, что выбор у нас невелик. Если мы сможем настигнуть хоть какую-то Нагу, это будет большой удачей для нас. Результат, даже небольшой, лучше, чем ничего...
Я потер висок. Чувство, что такой неумеха, как я здесь лишний, все больше накрывало меня. Быть обузой было крайне неприятно. В конце концов, я и сам могу найти в лесу змею, чего тут сложного? Она же большая!
Я отодвинулся немного в сторону, слушая их разговор в пол-уха, и стал вглядываться в черное небо. Где-то там моя Земля.
Внезапно, рука легла мне на плечо.
-Пойдем со мной, мальчик, - сказал Учитель. - Воин приглядит за костром.
-Куда? - заволновался я.
-К обрыву, не бойся, ничего страшного не будет. Мы просто посидим вместе.
Учитель Ри заставил меня подняться и повел между камнями, отходя все дальше от места стоянки.
-Я обещал тебе, - сказал он, останавливаясь прямо над пропастью обрыва, - попытаться научить ощущать Средоточие Силы. Потому что все проявления, которые ты видишь - лишь результат. Но нам ведь важна суть, согласись? Садись, - он надавил мне на плечи. - И ничего не бойся. Лучше бы это делать над обрывом Упокоившихся в Школе, там высота почти триста метров, но это все, что у нас есть сейчас.
Хочу, чтобы ты вдохнул ночь. Средоточие Силы находится между тобой и миром. Здесь, - старик нагнулся и положил руку мне на солнечное сплетение, а потом отвел ее на несколько сантиметров в сторону.
-Ничего не бойся, я буду держать тебя, ты не упадешь. Сними обувь и накидку. Готов?
Нет, - чуть не ответил я, но промолчал. Очень хотелось узнать, что должно произойти, но я заставил себя успокоиться. Учитель Ри был прав: страх делает нас уязвимыми.
-Вот и молодец, - ласково говорил у меня над самым ухом старик. Он массировал мне виски, втирая что-то в кожу, и я чувствовал резковатый, пряный аромат. - Ощути прикосновение к босым ногам воздуха. Это словно ты опустил стопы в реку, правда? То проходит ледяное течение и члены сводит судорогой, то вдруг набегает теплая, прогретая солнцем волна, и тогда ты томишься в мягкой истоме удовольствия.
От слов Учителя мне стало казаться, что прямо у моих колен едва ощутимо плещется черная, густая вода.
-Это наркотик? - вяло спросил я.
-Молчи, - велел старик. - Отдайся воздуху и ни о чем не думай. Вода похожа на знакомый тебе космос. Ведь ты не боишься его нескончаемой глубины, ты же капитан Черной Птицы! Ты чувствуешь невесомость, словно у тебя нет тела. Закрой глаза и ничего не бойся. Если с тобой что-то случиться, я не дам тебе упасть. Вот видишь, я стою у тебя за спиной, но я не буду касаться тебя. Ощущаешь пустоту?
Я больше не с тобой, оставь меня камням и почве. Оттолкнись и плыви.
И помни, что мои руки опустятся на твои плечи, если тебе что-то будет угрожать. Они - твое спасение и страховка.
Дыши глубоко и медленно. Ты видишь, как распадается твое тело, ты чувствуешь его части? Нечто прикасается к твоей груди, ты ощущаешь напряжение?
-Да.
И вправду солнечное сплетение внезапно свело судорогой.
Что он делает со мной? - подумал я вяло. - Что со мной делают его слова? Я же знаю ответ, знаю, что в пространственном зависимость между "верю" и "есть" определена. Но так сложно понять это!
-Не отвлекайся, -Ри отвесил мне легкий подзатыльник. -Думай о том, что уместно сейчас. Средоточие силы. Чувствуй. Выходя из него, твоя сила способна разрушать и создавать. Это та артерия, которая питает тебя. Ты должен не только отдавать через нее, но и получать.
Ты чувствуешь, как под тобой плещется бездна? Ты чувствуешь, как над тобой плещется бездна? Ты понимаешь, что падение неизбежно, но у тебя так много путей. Ты можешь лететь вверх или вперед. Можешь и назад.
Слушай.
Себя.
Мир внезапно померк. Я перестал видеть звезды, ощущая, что проваливаюсь в какой-то колодец. Я знал, что где-то рядом подпространство и через него я могу шагнуть на борт своего корабля. Но я не видел его и боялся оступиться.
Рядом стояли мать и отец. Если я буду умирать, то непременно встречусь с ними. Я не останусь на чужой планете, и от этого спокойнее. Я все равно вернусь к истокам, в них можно черпать силу, волю к жизни и радость бытия.
Я поднимаю руки к глазам и слышу, как звенят цепи. Мои запястья словно пробиты острыми светящимися нитями.
Мама, папа, - кричу я и бегу, но цепь толкают меня назад, и внезапно крепкая рука сжимает плечо. Я слышу, как, громко щелкая по камням, падают вниз сброшенные моим движением осколки породы.
