Геннадий Эсса - Огненный шар
– Вот и поговори.
– Ты не хочешь больше меня видеть? – спросил Жан. – Надоел я тебе.
– Пошли домой, – сказал Ник и потянул его за руку. – Ты мне никогда не надоешь. Я вас всех люблю. Уже столько прошли, считай, с восемнадцатого века и до двадцатого. Представляешь, как нам всем повезло!
– Вот встретиться где-нибудь в будущем, – мечтательно произнес Жан. – В веке так двадцать пятом…
– А что, легко. Можно устроить. Главное, чтобы Люсия ничего не перепутала. У нее это бывает. Что поделаешь, сумасшедшая старуха.
– Давай для начала до девчонок доберемся, – предложил Жан. – Там видно будет. Сейчас отдохнем, а вечером все вместе выйдем в город.
Клавдия Петровна сама открыла дверь.
– Лиза дома? – с порога спросил Жан.
– А где ей быть? И вторая девочка тоже дома. Где вы все это время болтались? На улице неизвестно что творится. Времена смутные, а вы ходите где попало… Заходите, бродяги.
Девчонки сидели в комнате и от скуки делали всевозможные фокусы на картах.
Ник просунул голову в дверь.
– Явились, революционеры, – вздохнула Ин, собирая карты с покрывала. – Мы вас тут совсем заждались, а вы…
– Мы свершили революцию, побывали на съезде большевиков, послушали Ленина, – стал перечислять Жан.
– Можно подумать, что без вашего участия этого бы не случилось, – сказала Лиза. – Хозяйка ничего вам еще не говорила?
– Нет. А что?
– Люсия Петровна приходила, – объявила Лиза.
Ребята присели на кровать.
– Ну, и…
– Она совсем постарела, – сказала Ин. – Я ее еле узнала.
– Что она говорила? – не терпелось Жану. – Мы же видели ее там, на Дворцовой площади.
– Ничего не говорила. Она разговаривала с Клавдией Петровной.
– А с тобой, Лиза?
– Она сказала, что нам скоро придется расстаться и чтобы мы готовились.
– Я так и знал, – вздохнул Жан. – От нее другое услышать невозможно. Время поджимает?
– Да нет, но она так сказала.
– И когда?
– Я не знаю. Скорее всего, завтра.
– Почему? – подскочил с места Ник.
– Она сказала, что нам надо всем быть на Дворцовой площади у колонны в полночь.
– Это конец, – схватился за голову Жан и, немного придя в себя, обнял Лизу за плечи. – Я не хочу с тобой расставаться, – зашептал он.
Лиза улыбнулась.
– Я постараюсь, чтобы она еще раз организовала нам такое свидание, – сказала Лиза.
– Ты это сможешь сделать?
– Я постараюсь. Мне без тебя так одиноко.
– А там, в твоем времени, что у вас сейчас творится? – спросил Жан. – Ты мне так ничего и не рассказала. Опять государь тебя сватает?
– Нет. Петр Алексеевич уже поостыл, женихов не засылает.
– А тот, первый?
– Учится где-то корабельному делу. Он мне не мил. Ты, Жан, всю жизнь мне перевернул. Я до сих пор не могу понять, как все так у нас получилось. Надо же было с тобой мне тогда встретиться… Вот как теперь быть? Ты где-то в двадцать первом веке, я в восемнадцатом. Нас разделяют столько столетий, а я без тебя не могу…
Жан смотрел в глаза Лизе и слушал ее откровенные речи. Она пальчиком провела по его лбу, переносице и губам.
– Я такая дура, что повстречала тебя. Я же девушка, и мне хочется, чтобы со мной был всегда рядом молодой человек.
– Почему ты себя так называешь? Я же здесь.
– Это сейчас, а потом… Я хочу, чтобы ты был со мной всегда, понимаешь, всегда. Чтобы я слышала твое дыхание, чувствовала твое тепло, видела твои глаза и твое тело. Ты не представляешь, что ты для меня теперь значишь.
Жан взглянул на Ника и Ин, которые стояли у раскрытого окна и тоже о чем-то тихо разговаривали.
– Я никогда не думал, что в семнадцать лет все так может случиться и столько придется уже пережить.
– Мы с тобой взрослые люди, – сказала Лиза. – У нас давно все зашло так далеко, что другим и не снилось.
– Я тебя люблю, – прошептал Жан.
– Я тоже тебя люблю, даже больше. Скажи, что мне надо сделать, чтобы быть всегда с тобой?
– Не знаю. Может, с теткой поговорить? Давай я сам с ней поговорю. Устрой мне эту встречу.
– Это бесполезно. Она с тобой на эту тему говорить не будет. Потом, не забывай, что ей уже много лет и силы ее на исходе.
Лиза обняла Жана и коснулась его глаз губами.
– Я не все еще сказала. Она сегодня еще придет вечером, к Клавдии Петровне.
Жан подскочил на кровати.
– Все… Я с ней сам поговорю, – твердо заявил он.
– Ты спать хочешь? У тебя такой усталый вид, – заметила Лиза.
– Нет. С тобой мне ничего не хочется… кроме одного.
Она улыбнулась.
– Мне тоже, – прошептала она.
– Я с ней обязательно поговорю. Нашей встрече подходит конец, поэтому надо что-то решать. Представляешь, если все получится и ты попадешь в наше время…
– А если она предложит тебе вернуться в мое время? Ты готов?
Жан растерялся от такого предложения.
– Пока отец жив, он тебя хорошо устроит. Будешь у государя не последним человеком.
– Ты так хочешь?
– Ну, если…
– Я готов, но хотел для начала, чтобы ты попала в наш, двадцать первый век, а там решим, где лучше.
Лиза снова улыбнулась.
– Поговори с Люсией, – сказала она. – Объясни ей, что мы друг без друга не можем. Она поймет.
– Ты думаешь?
– Да.
– Дай-то бог. Она ведь старая ржавая бабка. Всю жизнь прожила без мужика. Она, наверное, не представляет, что такое любовные отношения, секс и прочее…
– Я не знаю, но поговори. В прошлый раз, когда вы исчезли, я долго стояла на берегу. Уже все разошлись, а я все стояла и смотрела в небо, куда вас унес этот огненный шар. Потом вернулась и долго плакала в постели, целовала подушку, на которой ты лежал. Она пахла тобой, вот как сейчас. Ты даже не представляешь, какая была со мной истерика. Я, когда касаюсь тебя рукой, мое тело все начинает дрожать, а закрываю глаза – только тебя и вижу.
Жан обнял Лизу и поцеловал.
– Мы же с тобой еще малолетки. У нас так считают, в нашем времени.
– У нас – нет, – не согласилась Лиза. – А если ты малолетка, то вот такой, как ты, мне и нужен. Пусть тебе и немного лет, но ты можешь и делаешь все так замечательно. При чем тут возраст? И к чему это ты говоришь – малолетка?
– К тому, что у нас все еще впереди. Впереди длинная жизнь, – мечтательно произнес Жан. – Я готов быть малолеткой всегда.
– Только в разных столетиях?
– В своем у меня не получается. Там я взрослею.
В комнату вошла Клавдия Петровна и пригласила всех к столу.
Она наварила макарон с солдатской тушенкой, поставила, как обычно, самовар и расставила чашки.
Ник с Жаном почти ничего не ели. От усталости их просто валило с ног.
– Идите, мальчики, отдохните, – сказала хозяйка, замечая их состояние. – Я вечером вам разогрею ваш обед.
Ник вошел в комнату, на ходу разделся, разбросав на полу свою одежду, и упал на кровать.
Жан вернулся в гостиную и сел к столу.
– Вы пойдете к нам? – спросил он девчонок.
– А что с вас толку, идите спите, – сказала Ин. – Еще ночь впереди.
Жан собрал разбросанные вещи Ника и положил на стул.
– Еще б трусы снял, – громко сказал он. – Развалился поперек. Давай, двигайся и ложись нормально. – Он сдвинул Ника в сторону, вытащил из-под него плед и прикрыл его. Потом разделся тоже и нырнул в кровать. Глаза просто слипались от усталости.
Когда Ник проснулся, в комнате было совсем темно. Он пошарил рукой по кровати, коснулся Жана и стал его будить.
– Отвали, – буркнул Жан.
– Вставай, Люсия, по-моему, пришла. Я слышу ее голос.
Жан открыл глаза и поднялся.
– Люсия, говоришь?
– Кажется, да.
Они быстро оделись. Жан пригладил свои волосы ладонью, и они вышли в гостиную.
– А вот и наши мальчики, – сказала Клавдия Петровна.
За столом сидела совсем старая женщина с рыжими волосами и черными глазами.
Жан улыбнулся, поздоровался и прошел в душ умыться.
– Я вам сейчас чай поставлю, – захлопотала Клавдия Петровна.
Жан сел рядом с Лизой, напротив Люсии Петровны. Ник уселся на диване и позвал к себе Ин.
Люсия Петровна взглянула на Жана, потом перевела взгляд на племянницу.
– Повзрослели, – сказала она после долгого молчания. – Совсем кавалерами стали.
Ник покраснел, а Жану не терпелось завести с ней разговор, но он еще сдерживался, надеясь услышать от Люсии Петровны очередные предложения.
– Помню, совсем молоденький был, – обратилась она к Жану. – Сколько ж тебе, детка, лет?
– Ему семнадцать, – ответила за него Лиза. – Как и мне.
– Молоденький, а ты не наговаривай. Нет тебе еще семнадцати. Год надо еще расти. Не надоело вам еще здесь? – спросила Люсия Петровна.
– Нет, – ответил Жан. – Я хотел с вами поговорить по поводу…
– Ничего не получится, – оборвала его старуха.
