Роман Глушков - Грань бездны
При взгляде на погрузочные работы становилось понятно: Кавалькаде предстоял долгий путь на Юг. По трапу туда-сюда сновали грузчики, таскающие в трюм бронеката коробки с продуктами, ящики с боеприпасами и запчасти. К горловине главного резервуара был подсоединен шланг. По нему из городского водопровода велась закачка воды. Какое ее максимальное количество мог взять на борт истребитель, я точно не знал. Но поскольку раньше на «Гольфстриме» стоял водяной бак повышенной емкости, вряд ли спешащий Вик тратил время на его модернизацию. Вместо этого артельщики Синклера предпочли нарастить бронекату боевую мощь, в чем они и по сей день оставались непревзойденными мастерами.
Контейнеры Макферсона уже находились на борту, сложенные в устойчивую четырехъярусную пирамиду между шкиперским мостиком и марсовой мачтой. Очевидно, дон Балтазар приказал погрузить драгоценные ящики в первую очередь. Прицепить к истребителю трейлер было нельзя – мешала кормовая сепилла, – поэтому новый шкипер и разместил крупногабаритный груз прямо на верхней палубе. Да и не было больше у «Гольфстрима» трейлера. Его изрезали на части, а их пустили на переделку буксира. Все, кроме колес. Они лежали в стороне и либо входили в полученный Виком гонорар за работу, либо ему предстояло соорудить на их базе для Владычицы еще один транспорт.
У меня было время свыкнуться с мыслью о том, что прежнего «Гольфстрима» больше нет. И потому я воспринял открывшуюся мне сейчас горькую правду со стоическим спокойствием. Подумал лишь о том, что ежели вскоре провалюсь в рай, мои предки не станут хлебать со мной из одного котла, а утопят меня в нем в отместку за все мои фатальные ошибки. Утопят и даже не выслушают мои оправдания в том, что я погиб, отстаивая наше попранное фамильное достоинство и ценности…
– Взгляни-ка на это дерьмо, Проныра, – попросил Убби, ткнув меня локтем в бок и указав на сооруженную под потолком цеха систему зеркальной иллюминации. – Что скажешь? Готов рисковать дальше или у тебя есть другое предложение?
Полтора десятка вращающихся на специальных кронштейнах зеркал соединялись между собой узкими мостиками, подвешенными к стропилам на иностальные штанги. Эти переходы были сделаны для того, чтобы осветитель мог, не спускаясь, обойти и отрегулировать за раз все зеркала или перекрыть заслонки на световодах. Сеть эстакад протянулась практически через весь потолочный ярус цеха. А одна из них пролегала настолько близко от мачты истребителя, что даже де Бодье перепрыгнул бы с этого мостика на марсовую площадку.
Ближайший к нам переход располагался аккурат под зеркалом, нацеленным на наш световод. Свесившись в отверстие, Сандаварг осторожно, дабы его не заметили снизу, повернул кронштейн и, сдвинув отражатель вбок, освободил для нас путь. Иного, более удачного плана никто из нас так и не родил, а значит, пришлось вновь поддерживать инициативу северянина и вторгаться в цех этим путем.
Перил на метровой ширины мостиках не было. Их роль играли штанги, за которые те были прицеплены к стропилам. Убби придержал меня и остальных за шиворот, пока мы слезали на эстакаду, после чего передал нам Физза, свое оружие и спустился внутрь сам.
Отныне медлить было нельзя. Нас могли обнаружить в любую секунду, и чем позже это случится, тем лучше. Мы переживали последние спокойные мгновения, хотя какое, к чертовой матери, это было спокойствие? Лишь Сандаварг и Физз не дрожали от нервного напряжения. Меня же и прочих колотило так, что, казалось, еще немного, и мостик под нами начнет дребезжать и ходить ходуном.
– Как только окажешься на «Гольфстриме», первым делом поднимай трап, – отдал я северянину последний наказ. – Справа от него увидишь на борту большой красный штырь – это то, что тебе нужно. Дергай его что есть силы. Там стоит регулятор скорости, поэтому чем ниже ты опустишь рычаг, тем быстрее заработает подъемник. А дальше поступай как знаешь. Не нам тебя учить, кого убивать, а кому даровать пощаду…
Красться по высотным переходам было необязательно. Теперь нас мог запросто заметить всяк, кто задерет голову к потолку. Держась за штанги, мы поспешили к нужной эстакаде за идущим впереди северянином. По пути Малабонита сняла со спины лук, готовясь прикрыть Сандаварга с марсовой площадки, если у того вдруг возникнут затруднения.
В цеху ошивалось около дюжины гвардейцев, но погрузку контролировали всего двое. Один из них с важным видом прохаживался по палубе, второй топтался внизу у трапа и пересчитывал вносимые по нему ящики. Таскающие их артельщики также представляли для Убби угрозу. Обычно не воинственные, в присутствии кабальеро они могли исполниться героизма и наброситься на злоумышленника скопом. Равно как и члены нынешнего экипажа «Гольфстрима», которые, занятые своими делами, не принимали участия в погрузке. Узнанный мной издалека знаменитый шкипер-гербоносец Чеслав Бобровски находился в рубке и, склонившись над раструбом коммуникатора, вел с кем-то переговоры; это на буксире шкипер мог запросто докричаться до механика или бортстрелка, а на двухпалубном бронекате им приходилось общаться друг с другом через специальные переговорные трубы – коммуникаторы.
Марсовая площадка истребителя тоже стала попросторнее, поскольку предназначалась для двух человек – на случай, если шкипер пожелает лично удостовериться в том, о чем доложил ему впередсмотрящий. Она находилась тремя метрами ниже эстакады, и Убби перескочил на нее, даже не выпустив из рук щит и кистень.
В этот момент нас и заметил какой-то артельщик, сразу же поднявший крик, немедля подхваченный другими взволнованными голосами. Мы были давно к этому готовы, но все равно поневоле вздрогнули. Одно дело бояться, когда враг тебя не видит, и совсем другое, когда ты обнаружен им и осознаешь, что, ступив на землю, сию же минуту окажешься трупом.
Расхаживающий по палубе гвардеец обладал хорошей реакцией. Еще не сообразив толком, что стряслось, он выхватил шпагу и только потом, заметив, как обеспокоенные рабочие тычут пальцами в потолок, задрал голову. Однако разглядеть нас надзиратель не успел. В следующий же миг его накрыло нечто большое, тяжелое и твердое.
Глянь кабальеро вверх чуть раньше, он мог бы узнать падающий на него громадный щит, метко сброшенный Убби с мачты сразу, как только в цеху раздались крики. Но даже успей первая жертва северянина вовремя увидеть опасность, это ее уже не спасло бы. Сегодняшней ночью брату Ярнскиду было суждено открыть кровавый счет раньше своего шарообразного родственничка.
Насмотревшись ранее, как ловко спускается с мачты Малабонита, Сандаварг решил последовать ее примеру. Он тоже не стал пользоваться ступеньками, а съехал по вертикальной лестнице как заправский перевозчик: уперся стопами во внешние стороны круглых стоек и, придерживаясь за них же руками, заскользил вниз. Чем отыграл у противника несколько лишних секунд. Грохот от упавшего на голову гвардейцу щита еще не утих, а Убби уже стоял на палубе, готовый раскроить череп следующему врагу, который преградит ему путь.
О моем наказе Сандаварг, разумеется, не забыл. Сшибив с ног попавшихся ему на пути двух артельщиков, он подскочил к рычагу подъемника и, как учили, рванул тот вниз до упора. Поднимавшиеся по трапу грузчики бросились врассыпную, видимо решив, что возникший откуда ни возьмись головорез с кистенем обрушит тот на их головы. Навстречу возмутителю спокойствия бежал только гвардеец-счетовод. Отбросив карандаш и бумагу, он выхватил шпагу, как и его пришибленный наемничьим щитом соратник, и решил противостоять Убби в одиночку.
Кабальеро был отважен, но слишком безрассуден, и это его погубило. Останься он снаружи, вряд ли кто-то из товарищей обвинил бы его потом в трусости. Даже когда трап поднялся, многие окружившие бронекат гвардейцы все еще не понимали, что творится в цеху. Просчитавшийся счетовод – простите за невольный каламбур – не устоял на поднимающейся платформе и скатился прямо к ногам северянина. Который хоть и относил себя к благородным воинам, был не в той ситуации, чтобы дать споткнувшемуся врагу подняться и снова взяться за оружие…
Крики и грохот поднятого без предупреждения трапа выгнали на верхнюю палубу всех грузчиков и членов команды, какие остались на «Гольфстриме». Их оказалось не меньше двух десятков, и многие догадались прихватить с собой способные послужить оружием инструменты и запчасти. Парней явно известили о том, что нынешней ночью их мастерские могут подвергнуться налету, но стоящий у мачты Сандаварг (противники гурьбой высыпали перед ним, когда он подбирал щит) явился для людей Синклера и Бобровски неожиданностью. Судя по всему, они намеревались застать здесь мифическое чудовище, а не агрессивно настроенного северянина. Который, ко всему прочему, встречал их пусть и с оружием на изготовку, но в гордом одиночестве.
