Василий Головачев - Ко времени моих слёз
Черные струи, прорвавшиеся из лопнувшей полости (по-видимому, засадная группа до поры до времени сидела в каком-то хорошо экранированном бункере), продолжали двигаться, охватывая все горизонты базы, но кое-где их продвижение замедлилось, потому что вступили в бой ратники Батога. Сам Расен призрачным вихриком скользил по коридорам и лестницам базы, пересек одно из черно-туманных щупалец (оно распалось на отдельные черточки и пятнышки, рассосалось), опустился на третий горизонт, где располагались камеры с пленниками.
Арсений Васильевич легко сориентировался, нашел нужные переходы, вентиляционные и лифтовые шахты, колодцы, трубы, передал Батогу мысленный приказ-совет – куда надо направлять ратников (командир группы не удивился его мысленному проявлению, что говорило о его высоком профессионализме), а сам, превратившись в трассу тающих призраков, скользнул к выходу из помещения склада. Началась смертельная игра двух боевых систем, управляемых своими лидерами – Диспетчером и его бывшим подчиненным, освободившимся от зависимости. Игра, финал которой не смог бы просчитать ни один из них. Но если на стороне Диспетчера было численное превосходство «пешек»-охранников, то на стороне Арсения Васильевича – ратники РРР, профессионалы боя экстра-класса, в том числе Расен, владеющий одним из древних воинских умени й, равных которому среди современных техник боя не было. Да и сам бывший экзор владел той же техникой, подкрепленной проснувшимся в памяти знанием приемов боя, которые были разработаны еще дочеловеческим и цивилизациями.
Первый подземный этаж базы он проскочил без контакта с противником. Отреагировал на вызов Расена – на бегу разблокировал замки на камерах, где сидели Марина и Максим.
На втором этаже он легко обыграл и ликвидировал отряд чужого спецназа в количестве четырех единиц (все они были упакованы в новейшие боевые костюмы и вооружены не хуже ратников Батога), заставив их стрелять по своим.
На третьем вышел в тыл продвигавшейся к камерам группе в количестве трех человек и по сути спас от неминуемой гибели Расена и Марину, которую есаул успел вывести из камеры. Спецназовцы засады не ожидали появления противника в тылу и открыть огонь не успели.
Расен ничего не сказал, став свидетелем короткого боя Гольцова с тремя вооруженными до зубов бойцами засадной группы, но его взгляд был настолько красноречив, что Арсений Васильевич почувствовал себя почти счастливым.
– Папа! – бросилась к нему на грудь Марина, зарыдав.
– Все хорошо, моя милая, – погладил ее по волосам Арсений Васильевич. – Я тебя никогда больше не брошу, тебя и Стешу.
– Не время для сантиментов, – сказал Расен, подбирая выпавшие из рук поверженных охранников автоматы «печенег». – Надо выбираться отсюда.
В конце коридора мелькнул светлый силуэт.
Есаул вскинул автоматы и опустил. Это был один из ратников Батога, прорвавшийся на третий горизонт базы.
– Митя погиб, – сказал он коротко. – Остальные ждут на лестнице.
– Уходим!
Расен двинулся было к выходу на лестницу и остановился.
Впереди открылась дверь соседней камеры, и в коридор вышел майор Максим Разин, спокойный, с печатью меланхоличной отрешенности от мирской суеты на лице.
– О, привет, – сказал он небрежно, глянув на всех по очереди. – А мы вас ждали.
– Максим! – тихо вскрикнула Марина, сделав шаг к нему.
– Не подходи, – поднял он руку. – Прошу прощения, дорогая, но я себе не принадлежу. Тебе лучше быть подальше от меня.
– Что это значит?!
– Вот он объяснит, – кивнул майор на Гольцова-старшего.
– Не понимаю…
– И не надо, – скривил губы в непонятной усмешке Максим. – Может быть, чаша сия тебя минует.
– Предатель! – поднял автомат ратник из команды Батога.
Расен положил ему руку на локоть:
– Он не предатель. Его подставили.
– Умный старичок! – проговорил Максим каким-то не своим, гулким, клокочущим, вибрирующим голосом, от которого задрожали стены коридора. Затем тело майора задымилось, струи черного дыма связались в узел, который за несколько мгновений превратился в массивную черную фигуру, напоминающую рыцаря в латах. Все пространство базы – стены коридора, пол, потолок, массив земли, бетонный фундамент – качнула угрюмая непреодолимая сила.
Максим упал на колени, словно из него вынули стержень, поддерживающий тело в вертикальном положении.
Ратник, стоявший ближе всех к черному «рыцарю», оглянулся на спутников, не зная, как поступить.
– Максим! – бросилась к любимому Марина, но Расен удержал ее за руку:
– Стойте! Погибнете оба!
Черный «рыцарь» сделал шаг вперед. Гулко вздрогнул пол коридора, с потолка посыпались кусочки отслоившегося бетона.
Ратник Батога снова оглянулся. Вскинул автомат, дал очередь. Пули с визгом срикошетировали от блестящих черных лат гостя. И тотчас же он ответил, метнув в ратника пучок светящихся алых стрел. Стрелы – разряды неизвестной энергии – прошили тело ратника насквозь, обожгли плечо увернувшегося Расена и нацелились в грудь Арсения Васильевича, успевшего прикрыть собой Марину. Однако за мгновение до этого вокруг тела Гольцова засиял лучистый золотой ореол, и стрелы отразились от него, ушли в потолок, пробив там десяток дыр.
Расен превратился в текучую молнию, разрядил в голову «рыцаря» оба автомата – без малейшего вреда для него – и атаковал противника по всем правилам рукопашного боя, заставив его отступить.
Новый пучок огненных стрел пронизал коридор, и снова на его пути встал Арсений Васильевич, налитый грозной сдержанной силой.
На короткое время бой приостановился.
– Уходите! – сквозь зубы процедил Арсений Васильевич. – Я его задержу.
– Кто это? – осведомился Расен.
– Диспетчер.
Расен мгновение смотрел на Гольцова оценивающим взглядом, потом взял за руку Марину, подхватил под локоть Максима, повел их к выходу на лестницу. Оглянулся:
– Я вернусь.
– Не надо, я справлюсь сам.
– Я вернусь! Только вместе мы – сила! Продержись пару минут.
Они двинулись дальше, скрылись за углом коридора.
Арсений Васильевич развернул плечи, повернулся лицом к черному гиганту в латах, расставил ноги шире. Усмехнулся:
– Поговорим, господин Диспетчер? Или как вас там?
Черный «рыцарь» молча двинулся к нему…
СЛАБОСТЬ
Хмурые тучи ползут над окраиной деревни, едва не цепляясь за трубы и крыши хат. Ветер дует порывами, неся мелкую водяную пыль. Холодно, неуютно на улице. Но Арсик ничего не замечает, наблюдая за тем, как его кораблики, вырезанные из толстой сосновой коры, плывут по огромной луже напротив дома: двенадцать шхун, бригов, фрегатов под разноцветными парусами. На другом берегу – вражеская крепость с пушками, также вырезанными из коры, стенами и бастионами из лучинок, и тысячи солдат, готовых открыть пальбу из мушкетов. Правда, в натуре солдат и мушкетов нет, их Арсений видит в своем воображении, но все равно будущее сражение захватывает дух. Еще немного – и начнется пальба! Он уже приготовил для этого кучу мелких камешков.
А пока кораблики плывут, подгоняемые ветром, не зная, что ждет их впереди…
На лицо упали капли дождя.
Арсений Васильевич поднял голову.
Низкие хмурые тучи придавили небольшое поле, поросшее травой. Ветер. Холодно, неуютно. Но это не Родомль, это небольшой аэродром под Жуковском, старый, практически не работающий, хотя здесь все еще стоит ангар чуть ли не столетней постройки, вышка центра слежения и два стареньких «Як-40», один из которых еще летает.
Впрочем, все это маскировка. На самом деле здесь находится база РРР, спрятанная от любопытных глаз в подземных бункерах. И охраняется она очень даже серьезно и современными средствами, вплоть до лазерных сканеров и скрытых телекамер.
Послышался подземный гул.
Арсений Васильевич вытер мокрое лицо ладонью, оглянулся.
Часть пейзажа с холмиком и кустами жимолости начала опускаться, ушла в сторону. Из открывшейся дыры площадью около шестисот квадратных метров вылетела металлическая стрекоза, зависла над полем. Платформа с гулом встала на место, закрыв отверстие подземного ангара. Пейзаж принял прежний унылый вид. Вертолет опустился на траву, из него выпрыгнул человек, махнул рукой.
– Идем, – сказал неслышно подошедший Расен.
Арсений Васильевич залез в вертолет; это был десятиместный «Ка-34», способный поднять полторы тонны груза. Вслед за Гольцовым и Расеном влезли еще четверо мужчин, похожие в своих супернавороченных спецкостюмах, со шлемами на головах, на пришельцев.
Есаул РРР покосился на Гольцова, но ничего не сказал. Тот и так знал, что это группа сопровождения, которая должна была прикрывать их во время операции.
Арсений Васильевич до сих был не уверен в том, что сделал правильный выбор. Но было уже поздно что-либо менять.
