Вячеслав Шалыгин - Лучшая защита
— Вы можете обезвредить эту мину?
— Ну, так вот сразу… нет.
— Понятно. — Бреймаер перевел стеклянный взгляд на экран компа и включил доступ к внутренней системе Палаты.
Голосование уже закончилось. На миг в сознании офицера промелькнула надежда, что взрыва не будет, что свихнувшийся министр труда просто бредил, но тут до Бреймаера дошло, что коммюнике просто еще не отправлено в гиперсеть, а подрывникам зачем-то нужно, чтобы это произошло. Скорее всего, чтобы взрыв выглядел как месть Наций взбунтовавшимся Колониям. Увесистый подзатыльник за попытку вообразить себя независимыми государствами. Обер-лейтенант стиснул зубы.
Судьба подарила еще несколько секунд жизни, и снова появилась надежда: а вдруг Торстен смог убедить их не отправлять коммюнике или главный техник успел отключить компьютер Палаты от сети…
— Коммюнике нашего совещания опубликовано! — отнимая палец от кнопки, торжественно заявил президент Юнкера.
Бреймаер швырнул комп на пол.
Взрыва он не услышал. Была только ослепительная вспышка…
* * *…Начальник отделения ЦРС на Юнкере Клаус Ремер вышел из конференц-зала главного офиса Службы и утер лоб платком. Такого воя журналисты не поднимали со времен Айринской войны. Тем более здесь, на самой благополучной планете периферии. Наиболее каверзным был вопрос, знали или нет власти о готовящемся теракте, и если да, почему не предотвратили? Как им было объяснить, что враг хитер и непредсказуем? Что ЦРС ожидала от него новой пальбы из порохового оружия или какой-нибудь похожей провокации, призванной скомпрометировать власть и полицию, но никак не взрыва, да еще такого мощного. Под завалами в Народной Палате погибло не меньше трех тысяч человек, причем процентов сорок из них были инопланетными гражданами. По этой причине скандал разгорался даже более грандиозный, чем галактический резонанс после волнений на Марсе. Плюс ко всему не меньше трети погибших были журналистами. На профессиональный взгляд бывалого агента, в их лице общество потеряло далеко не лучших представителей, но вслух эту мысль Ремер, конечно, не высказывал. Хотя очень хотелось, особенно когда некоторые из репортеров заходились в истерике и начинали брызгать слюной, делая упор именно на это обстоятельство: «По вашей вине Галактика лишилась самых светлых умов!» Клаус невольно фыркнул. Самые светлые умы! Самые возмутительные и неуправляемые журналюги, вот кто они были, прости, господи…
— На космодром, — приказал начальник, усаживаясь в машину.
Пока СМИ завывали на все голоса, а полиция Юнкера бессильно тыкалась в ложные версии и консультировалась по гиперсвязи со специалистами на Земле, Центральная Разведывательная Служба работала в поте лица. Был арестован министр труда, на которого указал один из выживших сотрудников внешней охраны, был проведен обыск в его офисе и нескольких компаниях… Даже обнаружилась ниточка, ведущая к заказчикам преступления! Правда, ниточка тонкая и ненадежная — в одной из связанных с министром труда фирм техническая служба обнаружила кое-какие улики, указывающие на то, что в компах фирмы была установлена программа от «Майнерса». Когда технари влезли во внутреннюю сеть фирмы, программа самоликвидировалась, но факт ее присутствия говорил о «стокгольмском следе». А это уже был серьезный фактический материал, во всяком случае, пища для размышлений.
В общем, доложить прилетающей с Земли инспекции было о чем. Не успехи, конечно, но уже результаты. А если учесть, что развалины Палаты еще дымятся, то оперативность работы местного отделения ЦРС даже заслуживала похвалы. Нет, ничего подобного Ремер не ждал, ведь сначала он заслуживал крепкого нагоняя за то, что прохлопал террористов. Но, быть может, впечатление от действий службы после взрыва хотя бы частично компенсирует вину за его «непредотвращение»?
Машина подрулила к «ВИП»-терминалу космопорта, и Ремер отбросил предположения. Сейчас все станет ясно. Если не уволят сразу, значит, не так страшен черт…
Интересно, кто прилетает? Заместитель директора Первушин или начальник оперативного отдела Лурье? Или, может, сам Картер? А что, такой крупный теракт, может и сам прилететь…
Вежливый администратор проводил высокого гостя в зал прибытия — огромный стеклянный купол с видом на космодром — и указал на самую дальнюю посадочную площадку:
— Корабли запросили отдельное место для посадки.
— Ну да, — кивнул Ремер, — как и полагается… Постойте! Корабли? Не один корабль, а несколько?
— Да, точное количество прибывающих космолетов я не знаю, но диспетчеры отменили все взлеты, а транспортная служба убирает с площадок лишнюю технику и закатывает в ангары все борта отмененных рейсов.
— Странно. — Клаус растерянно взглянул в небо. — К чему такая осторожность? Зачем нужен усиленный эскорт? После трагедии в Палате улицы и так кишат патрулями, а космодром взят в тройное кольцо полиции и бундесвера.
— Не могу знать, герр начальник.
Нехорошие предчувствия снова вцепились холодными пальцами во внутренности. Ремер нервно сглотнул и хотел было достать комп, чтобы выяснить подробности у диспетчеров, но тут в небе начали разгораться точки снижающихся кораблей. Их было действительно чересчур много. Вряд ли на всех хватит пассажирских площадок, некоторым из земных гостей определенно придется сесть на грузовой космодром и даже на вспомогательные военные площадки… …Последние космолеты еще заходили на посадку, а Ремер уже стоял у начала стыковочного коридора и пытался рассмотреть гостей, появившихся на другом конце гофрированной трубы. Они стояли на движущейся дорожке, не суетясь и не пытаясь пойти по неторопливо ползущему тротуару, чтобы сэкономить пять секунд. Начальник прищурился. Нет, он никого не узнавал, и вообще это не были сотрудники ЦРС. Слишком прямо они стояли. Даже на Юнкере агенты и полицейские не держали спины так ровно и не поворачивали головы настолько четко, будто в строю. Подобной выправкой могли похвастаться только профессиональные вояки…
Делегация приблизилась, четко, «с левой ноги», сошла с дорожки и выстроилась в безупречное каре. Точно напротив Ремера встал непомерно огромный генерал со значком саперных войск на груди. Вообще-то генералы не носили знаков принадлежности к родам войск, но этот почему-то его не снял.
— Это не простая цацка, это почетный знак, — заметив его взгляд, пробасил гигант. — Потому и не снимаю… Генерал-майор Агеев.
— Начальник отделения ЦРС на Юнкере Ремер, — немного смутившись, ответил Клаус. — Я думал, что прибудет группа антитеррора ЦРС…
— А прибыл флот с десантом и военными саперами. — Генерал Агеев хмуро кивнул. — Я уполномочен ввести на Юнкере военное положение. Временно. Пока не уляжется шум и вы не придете в себя.
— Но мы и сами могли справиться! Земле незачем было так… реагировать! Ведь здесь не Тритон и не Марс, наши граждане вполне разумны и дисциплинированны!
— Знаю. В армии ваших соотечественников полно, и все добросовестные служаки. Но приказ верховного главнокомандующего однозначен: взять ситуацию на Юнкере под контроль и не уходить отсюда вплоть до полной стабилизации обстановки.
— Но она стабильна!
— Ты что, начальник, русского языка не понимаешь? Ну, так я могу и на немецкий перейти. — Агеев дружелюбно ткнул пальцем в грудь Ремеру. Тот едва не опрокинулся навзничь. — Das ist приказ Президента Объединенных Наций! Понял теперь? И для твоей службы вводная имеется. Ты сообщения в компе давно проверял? Глянь, там тебе от Картера должно быть письмецо.
Клаус достал комп и проверил поступившие письменные сообщения. Приказ из штаб-квартиры ЦРС действительно уже пришел. В нем коротко и ясно говорилось, что вплоть до особого распоряжения на Юнкере будет командовать этот самый генерал Агеев, а отделение ЦРС обязано оказывать ему и его подчиненным всемерную поддержку. Ремер поднял изумленный взгляд на генерала:
— Но ведь это… фактически… оккупация!
— Мы одно государство, — невозмутимо возразил Агеев. — Так что это просто передислокация. Кстати сказать, бундесвер отведите. Еще, чего доброго, не поймем друг друга. И прикажи своим орлам подготовить к передаче следователям военной прокуратуры все материалы по взрыву. Раз уж на Юнкере военное положение, и взрыв будут расследовать военные. Логично же?
— Журналисты будут в экстазе, — угрюмо кивнув, пробормотал Ремер.
— Ну вот и займись. Ты тут отвечаешь за государственную безопасность и порядок в общественном сознании или кто?
— Я…
Клаус немного оправился от потрясения и даже взбодрился. Увольнять его не собирались, а эта неформальная оккупация — дело временное. Неделя-две от силы. Потом все войдет в колею, и Ремер снова станет полновластным начальником отделения ЦРС. Но! Не просто одним из многих «отделенцев», а хорошо известным в Стокгольме! Так что где были минусы, там нашлись и плюсы. Говорят же, что для резкого взлета карьеры самое подходящее время — переломное. Приняв решение, Ремер просиял и засочился лояльностью.
