Саба Тахир - Уголек в пепле
У меня пересохло во рту.
– Я скажу тебе как, – изрек Мэйзен. – Ты даешь девчонке задание, с которым она не справится. Отправляешь ее в Блэклиф, прямиком в дом убийцы ее родителей. Требуешь от нее невыполнимого: шпионить за самой опасной женщиной в Империи и выведать все об Испытаниях, когда они даже не начались.
– Ты… ты знал, что Комендант убила…
– Ничего личного, девочка. Сана угрожала, что уведет своих людей из Ополчения, и все благодаря тебе. Она давно искала предлог, а с твоим приходом его получила. Но она и ее люди мне были нужны как никогда. Я годы потратил, чтобы восстановить то, что разрушила Империя, когда убила твою мать. Поэтому не мог позволить тебе разрушить все это.
Я ожидал, что Комендант избавится от тебя через несколько дней, если не часов. Но ты выжила. Когда ты принесла информацию – настоящую информацию – на Лунном Фестивале, мои люди предупредили меня, что Сана и ее фракция сочтут, что сделка состоялась. Она требовала, чтобы мы вызволили Дарина из Центральной тюрьмы. Только проблема была в том, что ты сказала кое-что очень важное, и теперь я уж точно не мог привлечь людей на освобождение твоего брата.
Я вспомнила: приезд Императора в Серру.
– Я знал, что нам понадобится каждый боец Ополчения, что у нас есть, чтобы мы могли совершить покушение. Намного более важное дело, чем спасение одного юноши, как ты думаешь?
На ум пришли слова Коменданта: «Эти крысы из книжников знают только то, что я хочу, чтобы они знали. Что они затевали, когда ты встречалась с ними в последний раз? Планировали ли что-то значительное?».
Меня вдруг осенило, словно ударило молнией. Ополченцы даже не догадывались, что они сплясали под дудку Коменданта. Керис Витуриа хотела, чтобы Император умер. Ополченцы убили его и всех, кто был с ним, Маркус занял его место, и сейчас не будет никакой гражданской войны, никакой борьбы между династией Тайа и Блэклифом.
«Ты – дурак! – хотела я крикнуть. – Ты угодил прямо в ее ловушку!»
– Мне надо было успокоить фракцию Саны, – продолжал Мэйзен. – И тебя отослать от них подальше. Поэтому я снова отправил тебя в Блэклиф, поставив перед тобой совершенно невыполнимую задачу: найти секретный ход в самой охраняемой вооруженной крепости меченосцев после тюрьмы Кауф. Я сказал Сане, что от этого зависит побег твоего брата, а излишние подробности могут поставить освобождение под угрозу. Затем я дал ей и всем остальным бойцам миссию более значимую, чем глупая девчонка со своим братом: революция.
Он наклонился вперед, в запале сверкая глазами.
– Это только дело времени, когда слух о смерти Таиуса расползется. Как только это случится, начнутся волнения. А этого мы и ждем. Я лишь жалею, что твоя мать этого не увидит.
– Не смей говорить о моей матери! – В гневе я забыла сказать ему о шпионе. Забыла сказать, что Комендант знает о его грандиозном плане. – Она жила по Иззату. А ты предал ее детей, ублюдок. Может, ты и ее предал?
Мэйзен обогнул стол. Я увидела, как у него на шее забилась жила.
– Я следовал за Львицей в огонь и в воду. Я шел за ней в ад. Но ты не похожа на свою мать, Лайя. Ты больше похожа на отца. А твой отец был слаб. Что же до Иззата – ты еще ребенок. Ты даже не представляешь, что это означает.
Мое дыхание сбилось, дрожащей рукой я взялась за стол, чтобы успокоиться. Оглянулась на Кинана, но он прятал глаза. Предатель! Он знал, что Мэйзен и не думал мне помогать? Он наблюдал и посмеивался, когда глупая девчонка отправилась на невыполнимую миссию? Кухарка была права! Я не должна была доверять Мэйзену. Я никому из них не должна была доверять. Дарин это понимал. Он хотел изменить мир, но осознал, что с ополченцами этого не сделать, потому что они не заслуживают доверия.
– Мой брат, – обратилась я к Мэйзену. – Он ведь не в Беккаре, так? Он жив?
Мэйзен вздохнул.
– Туда, где меченосцы держат твоего брата, попасть невозможно. Брось это, девочка. Ты не сможешь спасти его.
Подступили слезы, но мне удалось их сдержать.
– Просто скажи, где он, – я постаралась, чтобы мой голос звучал сдержанно. – Он в городе? В Центральной? Ты же знаешь. Скажи мне!
– Кинан, избавься от нее, – приказал Мэйзен и добавил, поразмыслив: – Только тело увези куда-нибудь в другое место, а то в этом районе могут заметить.
Я почувствовала то, что, вероятно, недавно испытал Элиас. Предательство. Отчаяние. От страха и ужаса начала задыхаться, но сумела это подавить.
Кинан попытался взять меня за руку, но я увернулась, достав при этом кинжал Элиаса. Люди Мэйзена ринулись вперед, но не так уж быстро, да и я находилась к Мэйзену ближе, чем они. В следующий миг я приставила лезвие к горлу лидера Ополчения.
– Назад! – крикнула я бойцам. Они неохотно опустили свое оружие. Кровь стучала в ушах, но страха я не чувствовала, только ярость от того, через что Мэйзен заставил меня пройти.
– Ты скажешь мне, где Дарин, лживый сукин сын?
Мэйзен ничего не ответил, и я вдавила лезвие глубже, оставив тонкую кровавую линию.
– Говори, – потребовала я. – Или я перережу твою глотку прямо сейчас.
– Я скажу тебе, – прохрипел он. – Мне даже интересно будет посмотреть на тебя. Он в Кауфе, девочка. Они перевели его в Кауф на следующий день после Лунного Фестиваля.
Кауф. Кауф. Кауф. Я заставила себя поверить в это. Взглянуть правде в глаза. Кауф – это там, где родители и сестра подверглись пыткам и были казнены. Кауф, куда отправляют только самых злостных и опасных преступников, чтобы они там страдали и гнили, пока не умрут.
Все кончено, осознала я. Все, что я вытерпела – кнут, шрам, избиения, – было напрасно. Ополчение убьет меня. Дарин погибнет в тюрьме. И я ничего не могу сделать, чтобы это изменить. Мой нож все еще упирался в горло Мэйзена.
– Ты заплатишь за это, – прошипела я. – Клянусь небесами и звездами. Ты заплатишь.
– Очень в этом сомневаюсь, Лайя. – Его взгляд метнулся мне за спину – слишком поздно. Я уловила вспышку рыжих волос и карие глаза, а затем оглушительная боль пронзила висок, и меня поглотила тьма.
* * *Очнувшись, первым делом я испытала облегчение от того, что до сих пор жива. Но в следующий миг, когда увидела лицо Кинана, меня затопил острый гнев. Предатель! Обманщик! Лжец!
– Слава небесам! – выдохнул он. – Я боялся, что слишком сильно тебя ударил. Нет… подожди…
Я шарила рукой в поисках ножа. С каждой секундой сознание прояснялось все четче, и все сильнее хотелось убить предателя.
– Я не собираюсь причинять тебе боль, Лайя. Пожалуйста, выслушай.
Кинжала не было. Я осмотрелась вокруг ошалело. Он собирался меня убить. Мы находились в каком-то большом сарае. Сквозь щели между кривыми досками падал солнечный свет, у стены стояли садовые инструменты.
Если получится от него сбежать, я смогу спрятаться в городе. Комендант считала меня мертвой, поэтому, если смогу снять рабские браслеты, возможно, мне удастся покинуть и Серру. А дальше что? Вернусь ли я назад в Блэклиф за Иззи, пока ее не схватила и не запытала до смерти Комендант? Попробую ли помочь Элиасу? Попытаюсь ли попасть в Кауф и освободить Дарина? Тюрьма располагалась более чем в тысяче миль отсюда. И я даже не представляла, как туда можно добраться. Не знала и то, как выжить в стране, переполненной патрулями меченосцев. Но даже если каким-то чудом я окажусь возле Кауфа, как мне пробраться внутрь? И как потом выбраться? Дарин к тому времени может погибнуть. Он, возможно, и сейчас уже мертв.
Он не мертв! Если бы он был мертв, я бы это знала.
Все это пронеслось в моей голове за мгновение. Я вскочила на ноги и кинулась к граблям: прямо сейчас необходимо сбежать от Кинана.
– Лайя, нет! – Он схватил мои руки и силой прижал к бокам.
– Я не собираюсь убивать тебя, – сказал он. – Я клянусь. Просто послушай.
Я уставилась в его темные глаза, злясь на себя за глупость и слабость.
– Ты знал, Кинан. Ты знал, что Мэйзен никогда не хотел мне помогать. Это ты сказал мне, что мой брат в камере смертников. Ты использовал меня…
– Я не знал…
– Если ты не знал, тогда почему вырубил меня в подвале? Почему ты просто стоял там, когда Мэйзен приказал убить меня?
– Если бы я так не поступил, он бы убил тебя сам. – Тоска в глазах Кинана заставила меня слушать. На этот раз он не скрывал своих эмоций.
– Мэйзен заточил каждого, в ком видел противника. Для их же блага, сказал он. Сана сидит под охраной. Я не мог позволить ему сделать то же самое с собой, если собирался помочь тебе.
– Ты знал, что Дарина отправили в Кауф?
– Никто из нас не знал. Мэйзен вел очень скрытную игру. Он никогда не позволял нам слушать отчеты своих шпионов в тюрьмах. Никогда не давал нам детали плана освобождения Дарина. Он приказал передать тебе, что твой брат в камере смертников. Может быть, надеялся этим подтолкнуть тебя на необдуманный риск, чтобы ты попалась. – Кинан отпустил меня. – Я доверял ему, Лайя. Он вел Ополчение десять лет. Его проницательность, его самоотверженность – только это и держало нас вместе.
