Владислав Выставной - Убить зону

Наступающие сумерки внезапно пронзила молния. Странная, с красноватым оттенком, каких не увидишь там, за Периметром. Толстая, как канат, ветвящаяся отростками боковых разрядов, она ударила куда-то в глубину болотной топи. И тут же разнесся низкий, оглушающий раскат грома. Все переглянулись: отчего-то эта гроза вселила в души самые скверные предчувствия. И тут же пошел дождь. На правой руке сталкера отчаянно затрещал счетчик Гейгера.

— Шлемы! — крикнул он. — Антирад глотайте, быстро!

Проглотив двойные дозы антирада из аптечек, напялив шлемы и поплотнее затянув «молнии» на комбезах, застыли в усталом оцепенении. Вокруг сгустилась ночная тьма, и только лежащая у ног Буки застывшая «лапа» выхватывала небольшое пространство мертвенным светом экрана своего ПДА. Загадочная красная точка продолжала гипнотизировать Буку, остальных же, одного за другим, смаривал сон. Противостоять усталости не могли уже ни молнии, ни раскаты грома, ни близость страшного Болота, ни колотящие по шлемам радиоактивные капли.

Оставив на вахте Антонова, Маус отключился — под ни на что не похожую, убаюкивающую музыку счетчика Гейгера.

Болотное утро встретило их зловещим багровым туманом. Такого Маус еще не видал, а потому сперва решил, что у него что-то со зрением, наверное, от радиоактивного передоза. Оттого он первым делом торопливо засунул под шлем пару таблеток антирада.

Дождь закончился, но вокруг прилично фонило. При таких обстоятельствах Болото, как ни странно, было самым спасительным местом: его растения, мхи, лишайники и все остальное, не имеющее человеческого названия, как губка, впитывали радиацию из воды и почвы, служа естественным фильтром среды. При этом, правда, становясь смертельно опасными сами по себе — вследствие быстрых мутаций и накопления смертоносных токсинов. Так что колоться шипами болотных растений не стоило ни при каких обстоятельствах.

Сон проходил, зрение обострилось, но эффект необычного тумана не прошел. Такого не может быть в обычной земной среде: он струился какими-то мутными вертикальными полосами, распадаясь на более тонкие волокна, и при некоторой доле фантазии напоминал живые оголенные мышцы. Впрочем, если особо не всматриваться — туман как туман, еще одна причуда Зоны.

Маус заметил рядом тихую тень: Бука снял шлем и жадно вглядывался в переливы багряного месива. Сталкер готов был согласиться с этим взглядом: все это было даже красиво. Но еще более — страшно.

— Давай, подымай всех, — кашлянув, проговорил Маус. — Пора уже поскорее отыскать твое Марево. Только где именно его искать — я даже не представляю.

— Я знаю где, — бесцветно сказал Бука, указывая в красноватую мглу. — Туда ударила молния. Я запомнил направление.

Вот, значит, как, подумалось сталкеру, он и про молнию знал. Что еще не договорил этот неразговорчивый малый? Маус с отвращением стянул шлем. Это было не слишком удачное решение — еще сколько-то там микрорентген в копилочку. Но курить хотелось страшно.

— Так, всем оправиться, сожрать сухпайки, принять антирад, — выпуская дым из ноздрей, лениво сказал Маус. — Проверить оружие, собраться. Нам вроде как крайний бросок предстоит, если Бука не ошибается. Отправим его в далекое прошлое — и по домам…

Со спины донесся смешок генерала. Маус обернулся: Мальцев тоже снял шлем, курил и смотрел на него со странной улыбочкой. Язык чесался, чтобы по-интересоваться — что означает такая реакция? Но сталкер знал одно правило: перед прохождением опасного участка нельзя впустую тратить слова и эмоции — через зубоскальство утекает сосредоточенность и удача.

Группа собралась, ощетинилась стволами и приблизилась к кромке, за которой, словно за стеклянной стеной, курились невесомые кровавые клочья тумана.

— Вот уж воистину адское место, — торжественно сказал Монах, проверяя, заряжен ли дробовик. Сочно щелкнул затвор, смыкая стволы с прикладом. — Преисподняя перед нами снимает благообразную личину. Теперь она как есть — облика геены огненной!

— Хватит пугать, Монах, — пробормотал Петля. — И без тебя тошно…

— Пойдем! — сказал Антонов, потирая руки. — Не знаю как вам, а мне просто не терпится посмотреть на это самое Марево!

Маус не разделял подобного научного энтузиазма, но тем не менее поудобнее ухватил винтарь — и первым шагнул вперед. Впрочем, как и следовало ожидать, вскоре впереди оказался Бука. Он тащил за собой остальных, и поспевать за ним было непросто — особенно генералу. Теперь Маус начинал верить, что Мальцев не прикидывается: физическая форма и впрямь была у него на «троечку».

Странное дело: всю дорогу местная живность их почти не беспокоила. Может, дело было в недавнем выбросе и радиоактивных осадках? Но обычно это как раз действует на мутантов возбуждающе — после выбросов они буквально звереют. Впрочем, однажды на них выскочила довольно крупная и агрессивная болотная тварь. Но группа уже успела как следует сплотиться и пристреляться — тварь не успела сделать и нескольких шагов, как превратилась в месиво из грязных брызг и разорванной плоти: добыча оказалась ей не по зубам. Был еще кабан и жуткого вида существо, название которому не смог дать и Бука. И то, и другое было встречено плотным огнем и сдохло почти моментально. Что продолжало беспокоить — так это возможная встреча с охотниками за головами. Но их тоже не наблюдалось в пределах прямой видимости, не слишком, правда, хорошей из-за этого вязкого как кровь тумана. Наверное, всех жаждущих легкой наживы разогнал радиоактивный дождь. Не слишком убедительное объяснение: когда на кону миллиард, найдется куча отморозков, готовых наплевать на собственное гнилое здоровье ради таких бабок…

А они все шли, вязли в трясине, прыгали по дрожащим, словно желе, кочкам, ощущая вокруг себя странное отчуждение со стороны местной живности. Даже комары отказывались от явившегося сюда угощения.

…Они вышли к нему, когда уже начало темнеть. Оно возникло неожиданно, и, как ни готовились его увидеть участники этого долгого похода, вид его вызвал оторопь.

Сначала раздался в стороны кровавый туман — он окружал участок жирной, блестящей топи и медленно, словно в заторможенном миксере, закручивался вокруг него, растягивая по диагонали зыбкие багряные волокна. Участок был небольшой — метров тридцати в диаметре. Оно было в самом центре топи, и никому даже в голову не пришло сомневаться, что это — именно оно и есть.

Марево.

Несмотря на наступающие сумерки, оно выглядело призрачно освещенным, хотя и не было видно источника света. Оно не имело ни формы, ни границ. Создавалось впечатление, что воздух над топью в центре этого круга просто дрожит и колышется, как это бывает в пустыне. Действительно — самое настоящее Марево. На вид — странным образом концентрированное, даже плотное. Пугающее.