Антон Демченко - Воздушный стрелок. Боярич

Когда «накрылся» целый сектор охранного периметра, прилегающий к тренировочному полю, Хромов было решил, что кто-то наплевал на все правила и негласные договоренности между боярскими родами и атаковал городскую усадьбу Бестужевых, чтобы добраться до гостей. Всякое бывало в истории, и не всегда традиция нейтралитета соблюдалась. Зря, что ли, Громовы решили укрыть детей в чужой усадьбе, а не в своей, хотя имели такую возможность? Значит, береглись, опасались, что их противники могут заранее договориться с соседями и те пропустят штурмовиков через свои кварталы. Тут сердце ярого захолонуло. Если это так, то получается, соседи слили Бестужевых! Это с какой же силой должен был столкнуться род Громовых, чтобы такое случилось?! Ведь две трети соседей связаны с Бестужевыми союзными договорами. Что же теперь, все прахом?

Ноги сами понесли Аристарха к месту возможной атаки, а разум в это время пытался прощупать Эфир, стараясь заменить собой чувствительные датчики охранной системы. Вот загрохотали сапоги дежурной смены, по постам прокатилась команда-перекличка, и дружина, что называется, встала на боевой взвод. А в Эфире странная тишина. Словно противник сам оказался в шоке от собственной дерзости и теперь затаился, будто чего-то выжидая. Все эти мысли пронеслись в голове Хромова за считаные секунды, а потом он вылетел к месту предполагаемого прорыва штурмующих и невольно затормозил.

Площадка, которую ярый ожидал увидеть развороченной мощными стихийными ударами, без чего подобные атаки не обходились никогда, поразила Хромова идиллической картинкой… Ну, почти. Судя по страшно фонящему Эфиром стеклянистому следу на песке, ученички вместе со своим недорослем-учителем переборщили с силой!

Непроизвольно Хромов выдал красочную тираду, поминая всех святых и малолетних идиотов, лишь соизволением первых оставшихся в живых. Но закончить ее ярый не успел. Его просто накрыло волной обжигающей ярости, поднявшейся в и без того бурлящем море энергии вокруг. А в следующую секунду волосы на голове Аристарха встали дыбом. Пятнадцатилетний шкет с невообразимой легкостью подчинил себе клокочущую силу… и одним неуловимым усилием просто слил эту «пену» в валуны, на которых сидели бледные, боящиеся пошевелиться близняшки.

Камни покачнулись и, хрустнув, осыпались на песок мелким щебнем, подняв вокруг облака пыли. Твою же, через три клюза вперехлест! Это мастер?! Это?! Это, мать его за ногу, гранд! Безусый мальчишка с гормональным штормом – натуральный гранд!.. Хана городу…

– Прошу простить, мастер, – выдавил из себя Хромов. Единственное, чем он сейчас смог позволить себе выразить собственное мнение о действиях гостя дома, был ернический тон. Осталось надеяться, что Кирилл поймет смысл послания и уймется в своих играх с Эфиром. А то в следующий раз он ведь может так и весь квартал на уши поднять. Объясняйся потом с боярскими детьми…

Аристарх покинул площадку, на ходу отменив готовность номер один по взбаламученной ревом тревоги дружине. Оказавшись в одиночестве, ярый запрокинул голову, вздохнул, привычно успокаиваясь при виде бегущих по небу облаков, и, восстановив душевное равновесие, вновь потянулся к браслету. Боярину Бестужеву следует знать, что именно только что произошло в его доме и кого он приютил… на самом деле.

Не сказать, что Валентин Эдуардович был очень уж удивлен рассказом командира дружины, но было видно, что сейчас такого он не ожидал. А как еще можно расценить его восклицание: «Уже?!»

После прошедшего в полной тишине обеда, когда домашние успели расправиться с десертом, Аристарх вдруг поймал на себе испытующий взгляд Ольги и печально вздохнул… который раз за день. Словно почуяв его состояние, поднявшийся из-за стола Кирилл, услышав этот вздох, замер на пороге и вопросительно взглянул на ярого. В ответ тот кивнул в сторону настороженно наблюдающих за этой пантомимой девушек.

– Что уж теперь? – пожал плечами Кирилл и исчез за дверью.

– Это он сейчас о чем? – спросил в пустоту Леонид.

– О любопытстве, – буркнул Хромов.

И все три девушки, покраснев, переглянулись. Молча.

Но Ольга не выдержала первой.

– Аристарх Макарыч, миленький, ну расскажи, что это такое было там, на площадке?

– Гранд там был… – пожевав губами, нехотя ответил Хромов, проклиная Кирилла, спокойно улизнувшего от этого допроса. Впрочем, Аристарх сам виноват. Нужно было сваливать из-за стола сразу, а не устраивать театр из переглядываний. – Раздраженный гранд.

– Но… Кирилл же только мастер, – непонимающе протянула Лина.

– А вы думаете, хоть один из них имеет бумажку, на которой написан настоящий уровень владения Эфиром? – фыркнул Хромов. – К вашему сведению, даже ярые и те не стремятся обнародовать свой настоящий статус. Вон хоть боярина Громова взять. А уж эфирники…

– А чего тут такого? Зачем им скрываться? Они же слабее стихийников, правильно?

– Кхм, это как посмотреть… – протянул Хромов, усмехаясь. – Знаете, в чем разница между грандом Эфира и любым другим одаренным? Впрочем, откуда! Об этом не говорят в открытую… Любой одаренный пропускает Эфир через себя. Любой, кроме грандов. Они способны оперировать той энергией, что разлита вокруг… и это умение уже никак не зависит от их личной силы. Им достаточно лишь тоненькой связи с Эфиром, чтобы заставить его работать на себя. Но для этого уровень контроля должен быть просто заоблачным. Да вы и сами это видели сегодня.

– А… как же ярые? – тихо спросил Леонид. – Аристарх Макарыч, ты же тоже знаком с Эфиром.

– Я – подмастерье. И знаешь, что я тебе скажу, барчук? Ни один ярый, вставший на путь Эфира… точнее, тем более ставший на путь Эфира, не пожелает перейти дорогу гранду, даже если тот – слабосилок в стихиях. Да, в прямом противостоянии у меня есть преимущество, только эти… – Хромов интонацией выделил последнее слово, так что слушавшие его боярские отпрыски прекрасно поняли, кого он имел в виду. – Эти предпочитают драться на своих условиях. И здесь любому ярому проще самому застрелиться. Мы воины… и жить в ожидании, когда рядом с тобой возникнет гранд, вдруг решивший, что ты задержался на свете, ткнет пальцем и скажет: «Бу»… Поверьте, смерть от страха – очень поганая смерть… Хм, вижу, не верите? Хорошо. Чтобы вы лучше поняли, расскажу вам одну поучительную историю… У ниппонцев в свое время существовали целые кланы таких вот убийц. Шиноби… В конце девятнадцатого века тамошним стихийным кланам надоело жить под дамокловым мечом, зная, что наемники-тени запросто могут убить любого из них, возникнув из ниоткуда и исчезнув в никуда. Вечно воюющие роды объединились и, прошерстив свои острова, вырезали поселения всех шиноби, до единого. Так им тогда показалось. Жгли, топили, душили, невзирая на возраст, пол и силу. Мужчин, женщин, детей, стариков, всех подряд. Резали выживших в поселениях после стихийных атак, поскольку знали, что любой одаренный способен стать грандом, а значит, каждый оставленный в живых ребенок-шиноби в будущем может объявить им приговор. Учитывая местную специфику и умение ниппонцев ждать… в общем, пощады не было никому. И вроде бы кланы достигли своей цели. Как потом выяснилось, они упустили только пятерых… но этого хватило. Шиноби, в отличие от своих палачей, не стали казнить всех подряд. Нет… они поступили куда изощреннее. В течение следующих трех лет после «Солнечного ожога», как высокопарно обозвали кланы свою «победу», в родах стихийников кончились все, без исключения, дети старшей крови… Те, кто мог наследовать главенство в кланах. Это произошло в одна тысяча восемьсот восемьдесят девятом году.