Сергей Тармашев - Ледяная бесконечность

Через несколько минут резня стала стихать. Похоже, нападающие перебили всех сторонников дряхлого старикашки подчистую, не выпустив из челнока никого. Как только был зарезан последний из конкурентов, трюм огласился победными воплями, и окровавленные дикари пустились в пляс, яростно скача по трупам поверженных врагов. Потом раздался пронзительный крик, и всё мгновенно стихло. Победители попадали на колени, воздев руки к потолку, и в челнок вошел какой-то особенный дикарь с небольшой свитой. Несколько вымазанных в крови с головы до ног человек бросились к нему с докладами, тыча ножами в распахнутый люк пилотской кабины, и в усыпанном трупами трюме воцарилась мертвая тишина. Особенный дикарь, шагая по трупам, приблизился к костру у входа, и Майк разглядел его отчетливо. Дикарь был немолод, но явно младше дряхлого старикашки лет на двадцать, и тоже носил изодранный летный комбинезон. Похоже, это жрец победителей, и он направляется в кабину! Майк невольно отпрянул, едва не выпав из кресла.

Он не ошибся. Новый жрец вытащил из-за пояса ржавый нож и величественно вошел в пилотскую дверь. Он скользнул взглядом по Майку и тут же что-то гневно заявил дряхлому старикашке. Тот гордо вскинул голову и ответил даже более резко, оба взмахнули ножами и бросились друг на друга. Схватка была недолгой. С трудом шевелящийся старикашка не попал ножом во врага, зато тот вполне успешно вонзил ему свою ржавую железку в живот и принялся кромсать жертву, исторгая победные крики. Он повалил бьющегося в агонии врага на пол, придавил коленом и принялся пилить ему шею, отделяя голову от тела. Это ему удалось не сразу, и Майка затрясло от хруста рвущихся под тупым ножом мышц и позвонков. Новый жрец вскочил, бросился к выходу и вскинул руку, сжимающую отрезанную голову противника. Не издавшие до сих пор ни звука дикари, сидящие на трупах, взвыли от радости и забились в истеричной пляске.

Несколько секунд жрец держал свой трофей на всеобщем обозрении, после чего издал пронзительный вопль, останавливая празднество, и повернулся к Майку. Он пристальным взглядом окинул его арктическое снаряжение с головы до ног и уставился на лицо. Кто-то из его приближенных подскочил к люку и что-то зашептал, тыча то себя в рожу, то в сторону лица Майка, то в небо, и показывал всем зажатую в руке горсть снега, и Майк догадался, в чем дело. Дикари не верили в его божественное происхождение, потому что он был таким же чернокожим, как они сами. Оратор заявлял, что пришедшие с неба должны иметь лицо цвета снега, вероятно, так гласили предания. Майк понял, что несчастные пилоты, которых убили здесь более ста двадцати лет назад предки этих кровожадных животных, были белыми, и это отражено в изуверских легендах местных. Судя по выражению лица жреца, он находил претензии оратора не лишенными смысла, и Майк сжал рукоять ледоруба. И тут же пожалел об этом. Его движение не осталось незамеченным, и дикари взревели, вскакивая с трупов и размахивая ножами. Жрец оскалился по-звериному, отшвырнул отрезанную голову в руки оратору и вскинул нож. Он медленно двинулся к Майку, и тот в ужасе соскочил с пилотского кресла, упираясь спиной в угол кабины. Его сейчас убьют!!! Майк замахнулся ледорубом, но угроза не подействовала. Новый жрец продолжал приближаться.

– Я американец! Я сотрудник Гуманитарной Миссии! – завопил он, пытаясь использовать хоть какую-то возможность выжить. – Вы не имеете права!

Жрец остановился, и на его лице отразилась усиленная работа мысли. Он вскинул руку, издавая визг, и беснующиеся от злобы дикари мгновенно заткнулись. Они сбились в кучу возле пилотского люка и тянули шеи, стремясь разглядеть происходящее, не нарушая священного табу.

– Миссия, – здесь Судан! – торжественно изрёк жрец, пристально таращась на Майка. – Ожида-ю чил-нок! Как слыши-те меня? – похоже, он устраивал ему сакральную проверку: – При-ём!

– Я – Миссия! – судорожно подтвердил Майк. – Слышу вас хорошо, Судан! – Кажется, у него всё же есть шанс выжить, надо только правильно воспользоваться моментом. Поэтому Майк выложил мощный козырь: – Судан, я – челнок! Сообщите метеосводку! Каковы метеоусловия?

Глаза жреца расширились в религиозном ужасе, он выронил окровавленный нож и пал ниц перед Майком, громко причитая что-то на своём недочеловеческом языке. Дикари испуганно отпрянули.

– Чил-нок!!! – пронзительно возопил жрец, вскакивая с воздетыми к Майку руками. – Чил-нок!!!

По трюму пронесся выдох благоговейного ужаса, и перемазанные в крови с головы до ног дикари рухнули на колени, вжимая головы в плечи и жмурясь, словно ожидая немедленной и беспощадной кары с небес. Секунду стояла полнейшая тишина, после чего жрец понял, что он и его народ прощён.

– Чил-нок! Это дис-петщь! – торжественно произнес он. – Мети-о усло-вья в норме!

Он возликовал от счастья и бросился Майку в ноги, бормоча что-то полубезумное и радостное. Потом вскочил, подбежал к выходу из кабины и изо всех сил проорал что-то своим людям. Дикари восторженно завизжали и мгновенно развили бурную активность. Кто-то побежал на выход, кто-то начал вышвыривать из челнока трупы, ещё один выхватил у оратора отрезанную голову дряхлого старикашки, достал огромный ржавый нож и рванул прочь из челнока. Жрец церемониальными шагами вернулся к Майку и исполненными почтения жестами пригласил его занять пилотское кресло, после чего гневными криками принялся подгонять своих людей. Похоже, дикари больше не испытывали агрессии, и Майк осторожно встал. Необходимо выбраться из челнока, пока они успокоились! Но жрец, едва заметив движение Майка, ринулся к нему, дрожа от суеверного ужаса.

– Чил-нок!!! Чил-нок!!! – завопил он усаживая его обратно в кресло. – Это дис-петщь! Мети-о усло-вья в норме! Начи-най-те пра-верку! При-ём!

Он с подобострастной суетой поправлял руки и ноги Майка, стремясь придать им максимально удобное положение. Убедившись, что Майк вновь сидит, жрец метнулся к люку и что-то заорал, срываясь на визг от гнева. Снаружи раздался топот несущегося со всех ног человека, кто-то испуганно залопотал что-то жрецу, но тот рассерженно оборвал его и заторопился к Майку.

– Чил-нок! Это дис-петщь! – он протянул ему какой-то круглый предмет, и Майк с ужасом узнал голову дряхлого старикашки. Верхняя часть черепной коробки была грубо срезана, и обнажившуюся мозговую ткань украсили ажурной каёмкой из старательно вылепленного снега. В самый центр мозга была воткнута гнутая проржавевшая столовая ложка. – Мети-о усло-вья в норме! Дала-жити о га-товно-сти! – Жрец всучил Майку вскрытую голову и невольно сглотнул слюну: – При-ём!

От отвращения Майка не вывернуло только из страха быть убитым немедленно. Если дикари решат, что он самозванец, его растерзают на месте! Майк с трудом сдержал рвоту и торопливо поставил голову на пульт управления. На физиономии жреца отразилась смесь непонимания и подозрения, и Майк торопливо выдернул из мозга ложку. Он потряс ею в воздухе и заорал: