Сын палача - Андрей Сергеевич Ткачев
А Барнсар, как любой достаточно тренированный боевой маг, вспомнил. Вспомнил то, единственное из бесконечных наставлений всех его учителей, что могло его спасти: самая главная слабость магии смерти – сами маги смерти.
Он воззвал к своему огню, желая закрыть себя пламенем полностью, но подавляющая аура, поставленная Томеком, позволила юноше создать лишь едва заметное пламя на своем теле, а траты энергии были на порядок больше, чем рассчитывал Барнсар. Но юноша рывком побежал вперед, прямо на мага смерти. Потому что знал, пока Томек держит это проклятие, он не может сойти с места. Не может даже пошевелиться, лишь контролировать и управлять воздействием.
Эвверан успел преодолеть треть дистанции, когда на него обрушился рой, стремясь повалить на землю и похоронить под собой. Пламя лишь слегка защищало его от жалящих прикосновений смерти. Кожа горела болью, мышцы то и дело вздрагивали от спазмов. Но Барнсар упорно шел вперед, несмотря на все усиливающееся влияние аспекта смерти, что проникало сквозь защиту вместе с укусами насекомых. Поколение за поколением Эввераны учили своих потомков самому важному – самоотдаче на грани самопожертвования (именно благодаря этому из простых солдат несколько веков назад они стали магическим родом). Учили умению продолжать бой, даже находясь на грани смерти, даже в безвыходном положении, всегда, несмотря ни на что.
И еще его держала мысль, понимание того простого факта, что противник сосредоточен на нем. Пока все внимание Томека занимал юноша, Раде доставалась лишь малая доля смертоносной силы заклинания.
Шаг за шагом Барнсар видел перед собой струящуюся черноту роя и пламя, что оберегало его и давало шанс продвинуться дальше, сопротивляясь чужеродной магии.
Он шел. Шел до тех пор, пока чернота не разошлась, открыв ему противника. Мощный, хорошо поставленный удар кулаком его тело нанесло само, до того, как сосредоточенный на борьбе с проклятием маг что-либо осознал.
Томек покачнулся, сделал полшага назад, но удержал концентрацию, чтобы тут же получить целую серию ударов от юноши, накинувшегося на него. Потребовалось еще четыре удачных удара, чтобы магия исчезла.
Резко и разом. Демон, чьей волей Томек перестал распоряжаться, захохотал, глядя на склоки смертных. И рой вновь взмыл в небо, ожидая. Цвета вернулись в мир.
А Томек, оставивший магию, уклонился от очередного удара и пинком оттолкнул мага огня.
В бою наступила короткая пауза. Томек приходил в себя после применения чудовищного заклинания, потирая получившую сильный удар скулу, одновременно с легким ожогом, и внимательно следя за Барнсаром. Юный маг, поднявшись на ноги, тратил все силы на преодоление слабости от всей магии смерти, что он принял в себя, совершая этот безумный рывок. В этот момент парень понял, что он мог выхватить меч, который был закреплен у него на поясе, но в горячке боя совершенно про это забыл. Сейчас же шанса нанести удар мечом у него не было.
– Очень неплохо, – выдохнул Томек.
Он расслаблял свое тело после напряженного использования сильнейшей магии и начинал готовиться к новой стадии боя. А заговаривать зубы противнику во время паузы было привычкой, вынесенной из дуэлей, тогда это давало дополнительные шансы на победу.
– Безумно, но неплохо, – добавил после паузы старый маг.
Короткий взгляд на юную волшебницу, вздрагивающую и все еще пытающуюся взять себя в руки: она пока ему не противник и вряд ли быстро отойдет от шока. Парень же, покусанный, с темными пятнами на коже от прикосновения аспекта смерти, буравил старика твердым и злым взглядом. Бой еще не окончен, хотя первая усталость уже настигла старого мага – он давно не сражался и изрядно закостенел.
– Продолжим, юноша, – Томек взбодрился, не желая дожидаться, пока на веселый огонек заглянет кто-нибудь еще, они и так привлекли к себе много внимания.
Барнсар тоже встряхнулся, хотя и чувствовал себя обреченным. Ему удалось достать мага смерти, но второй раз может и не получиться. Томек подавлял. Подавлял мощью, опытом, арсеналом заклинаний. И чтобы у молодого мага появился хотя бы шанс, необходимо было чудо.
Чудо явилось оглушающим своей неожиданностью выстрелом. Пуля врезалась в землю под ногами старого мага, отклоненная магической защитой, но все же заставившая Грахтарна сделать шаг назад.
– Дерьмо! – выругалась Аннэль, отбрасывая теперь бесполезную винтовку.
– Стрелять ты так и не научилась, – прокомментировал Зак.
– Заткнись! Это все защита! – отмахнулась девушка, вынимая из кобур, закрепленных на поясе, два пистолета. – И вообще я больше по этому оружию специализируюсь.
– Ага, рассказывай-рассказывай, – язвительно прокомментировал парень.
Расклад сил резко поменялся. Томек начал медленно отходить назад, готовясь к защите. Барнсар, ощущая поддержку со спины, почувствовал себя увереннее. Аннэль, как опытный солдат, готова была эту поддержку оказать. Зак же был сосредоточен на висевшем в небе рое. Лишь Рада, все еще не отошедшая до конца от боли и страха, тяжело дышала, не сбросив оцепенение.
Глава 13
Как бы мы с Иларой ни спешили к месту, куда стягивались насекомые, все равно отставали. Люди, бежавшие от опасности, смотрели на нас как на безумцев, так как мы направлялись в самый эпицентр творимой Томеком магии. Часть из бегущих, разглядев в Иларе паладина, кричала нам вслед что-то ободряющее.
Впереди же, несмотря на расстояние, я отчетливо ощущал магию Томека. Самое странное было в том, что в ней помимо аспекта смерти присутствовало и несколько других. Такие вещи любой хаотик прекрасно чувствует, но из-за довлеющего превосходства одного аспекта остальные только угадывались.
– Ты хочешь сказать, что все это под силу всего одному магу, пусть и четвертого круга? – прокричала Илара, так как из-за стремительной скачки по-другому я бы ее не услышал.
– Он из довольно древнего рода магов смерти, да и опыта у Томека хватает, – скрывать личность мага, причастного к происходящему, уже не было смысла.
Все равно так или иначе эта паладинка о нем узнает, уж лучше от меня, она мне нужна в качестве союзника. – Я думал, что сумею его отговорить от этих действий, но как видишь…
– Ты его хорошо знаешь?
– Не сказал бы, – вздохнул я. – Скорее, он был хорошо знаком с моим отцом, но все же у меня были шансы.
Разговор пришлось прервать, мы отдалились, объезжая большую неповоротливую группу людей, слишком медлительную, чтобы убраться с пути лошади.
