Игорь Вардунас - Реконструкция. Возрождение
В то же время это конец уик-энда, приправленный лёгкой горчинкой того, что завтра нужно опять на работу, и, в ожидании следующих выходных, придется как следует попотеть. Поужинав и обсудив последние сплетни, все, наконец, расходятся, и вновь наступает момент, когда ты остаёшься один на один с предстоящей неделей. Остается помочь жене убрать со стола, вымыть посуду и отправиться спать.
Но для некоторых это такой же рабочий день, как и все прочие. Вот и для рядового полицейского Саймона Ричмонда то утро началось, как и все прочие – спозаранку. Он уже не помнил, когда последний раз его дежурство не приходилось на выходные, и лютой ненавистью ненавидел пахать в воскресенье. Конечно, он любил свою работу и старался добросовестно её выполнять, но, будучи заядлым садовником, только досадливо скрипел зубами, возвращаясь домой по газону, трава на котором уже начинала доставать ему до щиколотки.
Ничего, наверстаем. Застегивая форменную рубашку, Ричмонд посмотрел на календарь, повешенный на внутреннюю сторону дверцы своего шкафчика, где красным маркером были обведены последующие смены. И суббота, и воскресенье там были свободны. Отлично! Вот тогда-то он и возьмётся за свою лужайку.
Единственное, что терзало его – это предчувствие. Непонятное ощущение, что сегодня что-то должно было случиться. Что-то особенное, необычное. Не будучи шибко религиозным, Ричмонд не слишком уделял внимание всяким там символам и предзнаменованиям, в отличие от жены и её матери, которые обожали коротать время за раскладыванием Таро. Гадалки, медиумы, предсказатели… Собачья чушь!
Ричмонд всегда смотрел на это увлечение сквозь пальцы и каждый раз, когда во время семейных вечеров дело неизменно доходило до карт, с ироничной усмешкой удалялся в другую комнату, прихватив с собой бокальчик сдобренного льдом бренди.
Но на самом деле он нет-нет, да и заглядывал на последнюю страницу «Садовника и огорода», где печатали гороскопы на месяц. Сначала просто из любопытства, а когда, со временем, пару раз внезапно сбылось, уже с затаённым интересом, который тщательно скрывал. Просто не хотел показывать жене, над которой добродушно посмеивался, что тоже всерьёз обращает внимание на всю эту галиматью. Это бы означало уступить и сдать свои позиции. А Ричмонд не любил уступать. А уж тем более в делах, которые касались жены. Хотя он внутренне её даже побаивался, но при этом безумно любил.
И не то чтобы он стал суеверным. Просто Ричмонд, с присущей его ремеслу наблюдательностью, стал внимательнее приглядываться к различным совпадениям и случайностям, казавшимся на первый взгляд незначительными.
Вот и сегодня утром, решив оставить машину дома, он, привычно спеша в управление, на мгновение задержался, обратив внимание на иссиня-чёрную кошку с большими зелёными глазами, испуганно перебегавшую небольшой мостик через речку недалеко от его дома.
Таких в округе он никогда не видел. Даже у заядлой престарелой кошатницы миссис Норрис, что жила от них через два дома, от которого за версту разило кошачьим дерьмом, не имелось таких.
Будучи от природы обстоятельным и неторопливым, Саймон очень не любил, когда в его маленький и тщательно спрогнозированный, вплоть до пенсии, мирок вмешивались какие-либо посторонние вещи, пусть это даже была какая-то облезлая бездомная кошка.
Потом он, стоя на остановке, прикрикнул на группу мальчишек, с весёлым гвалтом баловавшихся с канистрой, в которой плескалось немного бензина, и пытавшихся поджечь засунутый в горлышко кусок тряпки.
Саймону, привыкшему добираться до офиса без приключений, всё это очень и очень не понравилось. Неприятное предчувствие росло с каждой минутой, как бы он ни старался его отогнать. Не помогал даже свежий выпуск любимого «Садовника и огорода», который он привычно почитывал, когда добирался до управления в автобусе.
– Хэлло, Саймон! – отвлекая от раздумий, приветствовал коллегу вошедший в раздевалку из душа молодой напарник Ститс, которого недавно прикомандировали к их участку из Чиктоваги. – Как дела, смотрел вчера игру?
– Да, знатно продули, – кисло откликнулся Ричмонд, застёгивая верхнюю пуговицу рубашки и прикрепляя на грудь значок.
– Как тебе пас наших в третьем периоде в нейтральную зону?
– Угу, – неопределённо согласился Саймон.
– А тачдаун?[75]
– Неплохо. Джефферсон красиво летел, но всё равно не спасло.
– Ты чего такой угрюмый? – поинтересовался Ститс.
– Семь утра, воскресенье, – одёргивая манжеты рубашки, ответил Ричмонд. – Я не дома в кровати с женой, а снова тут нагибаюсь. Опять, вот в какой уже раз, не пожарю мясо, не поиграю с детьми и не послушаю подколы соседа о запущенной парадной лужайке. Так как ты думаешь?
– Ну да, эти маленькие, честно заработанные радости трудолюбивого сына Америки, – понимающе фыркнул Ститс и, открыв соседний шкафчик, развязал полотенце на бедрах, тоже приступая к переодеванию. – Служить и защищать. Покой нам только снится.
Утреннее построение началось с того, что сержант, обстоятельно и не стесняясь в выражениях, как следует всыпал их коллегам Юджину и Гасу за патрульную машину, которую дети облили строительной краской, выбросив банку из окна на капот. Вообще Колмэк сегодня выглядел непривычно нервным и озлобленным.
– Вам университет, – добравшись до стоявших с краю Ститса и Ричмонда, иронично пошевелив усами, определил задание он.
– Что там случилось? – поинтересовался Ричмонд.
– Группа студентов, футбольных игроков, устроила дебош и перестрелку туалетной бумагой у арки на въезде в студгородок, – в ряду послышалось несколько сдержанных нестройных смешков, которые тут же затихли под косым испепеляющим взглядом Колмэка.
– И почему нам вечно достаётся всякое дерьмо, – негромко посетовал Ститс, но начальник его расслышал.
– Тебя что-то не устраивает, Ститс? – с нарочитой ласковостью поинтересовался Колмэк.
– Нет, сэр.
– Вот и умничка. Вам всё ясно? – повышая голос, рявкнул сержант.
– Да, сэр, – уныло сникли напарники.
– Тогда ноги в руки, и вперёд!
Худшие подозрения Ричмонда насчёт увиденных по дороге на работу предзнаменований начинали постепенно оправдываться. Это обещал быть тот ещё денек. И геморрой, по всей видимости, только начинался.
Получив последние распоряжения от сержанта, они со Ститсом пошли в гараж, где их дожидался патрульный «Додж Коронет».
* * *Над аркой при въезде в студенческий городок университета Буффало действительно хорошо «поработали». Набросанные кое-как на кованый девиз «В здоровом теле здоровый дух», свисавшие до земли размотанные рулоны туалетной бумаги покачивались на лёгком сентябрьском ветру, словно бамбуковые занавески, какие обычно использовали в качестве межкомнатных дверей в бедных районах, которых за свою карьеру патрульного Саймон повидал немало.
А всё из-за чего? Из-за алкоголя и этого дурацкого ощущения вседозволенности. Последнее время молодёжь окончательно слетела с катушек, подумал Ричмонд и тут же одёрнул себя. Ворчит, как старик, а рановато на пенсию-то вроде еще.
– И вот сколько нам ещё разгребать подобную хрень, а? – с тоской поинтересовался выбравшийся из машины Ститс, надевая на голову фуражку. – Гоняют по всякой фигне. Колмэку просто нравится издеваться над нами. Тоже мне, всемогущее начальство.
– Ладно, не стони. Делать-то всё равно нечего. Ну, что тут у вас? – устало спросил Ричмонд, когда они неторопливо подошли к стремянке, на верху которой стоял человек в комбинезоне работника студгородка, один за другим снимавший рулоны и кидавший бумагу на землю, где её подбирал помощник и засовывал в мусорные мешки.
– Вы разве не видите, – раздражённо откликнулся рабочий, попутно отцепляя очередной рулон. – Молодёжь развлекается, а я потом возись с этим полдня. Столько рулонов перевели.
– Понимаю. Что-нибудь ещё, жалобы, например?
– Да нет, угомонились уже, – пожал плечами работник, не отрываясь от своего занятия. – Перепились, как обычно, погорланили, и по койкам. Обычное дело.
– Ясно, – скучным голосом заключил Ститс и засунул большой палец за пряжку ремня. – Отличное начало нового отличного дня.
– Это «три-восемь-шесть», проверили студгородок, – вернувшись к патрульной машине, Саймон взял «луковицу» рации и нажал кнопку приёма. – Бытовое хулиганство, местные рабочие всё убирают. Так что порядок, ничего необычного.
– Зачинщиков нашли?
– Нет. Да и что это даст. Студентов за уши таскать?
– Понял вас, «три-восемь-шесть», – голосом девушки-диспетчера откликнулась рация. – Побудьте там ещё некоторое время, на всякий случай. Мало ли что.
– О’кей, – подтвердил Саймон и отключил рацию, переглянувшись со Ститсом, который страдальчески закатил глаза. – Кофе?
– В самый раз, – сразу оживился напарник.
* * *Небольшая закусочная с экстравагантным для подобного заведения названием «Старый башмак», которую содержал пожилой мексиканец Хосе и куда местные копы любили частенько захаживать во время патрулей, находилась в квартале от университета.
