Роман Куликов - Игры ушедших
Коридоры сразу заполнились трупами, исходивший от них дым повис в воздухе серой пеленой. Бойцы не успевали отлавливать всех переделанных, и тогда в схватку вступали киборги. Жан-Жак держался ближе к Лиме. Он двумя взмахами разрубил одного врага, больше ему не досталось. Но в следующую минуту переделанные прорвались в холл, опрокинув десантника, защищавшего проход, и хлынули живой волной. Теперь в схватку включилась и Лима. Жан-Жак терся возле нее, оберегая по мере возможности, но и он не всегда справлялся.
Взмахом копья Лима разрубила прыгнувшего на нее переделанного и отошла назад. Хмурым взглядом она смотрела на сражение. Десантники расстреливали врагов в упор, некоторые уже перешли в рукопашную и рубили противников клинками. Киборги работали на равных с ними, иногда разрывая переделанных голыми руками. Она смотрела на Сэма — майор встретил противника ударом приклада, добил его двумя выстрелами, снова пустил в ход приклад, придавил поверженного противника ногой, выстрелил в следующего, потом направил винтовку вниз и выпустил несколько зарядов себе под ноги.
Взгляд Лимы перешел на лестницы. Они были пусты, оттуда никто не нападал.
Это было похоже на приглашение, и все внутри Охотницы хотело его принять. Она еще раз осмотрелась, незаметно пробралась к одной из лестниц и побежала наверх.
Ей никто не попался навстречу, никто не напал. Девушка осмотрела второй этаж и стала подниматься дальше.
Она была уже на третьем этаже, когда услышала среди обычных для драки реплик и вскриков вопль одного из десантников:
— Майор! Майор!
— Что? — откликнулся тот.
— Это Зик! Это капитан! Я узнал его!
Лима остановилась и стала слушать.
— Что?!
— Это он, это Зик! Он переделанный!
Потом Лима услышала шепот майора:
— Нет… только не это…
Сэм увидел своего друга и сразу узнал его. Зик бежал среди переделанных, с таким же, как у них, фанатизмом и устремленностью.
— Не стрелять! — закричал Семен! — Не трогайте его!
Майор смотрел, как заряды плазмы косят врагов вокруг его друга.
Он ждал его.
Зик налетел на одного из десантников, но тот отбросил его ударом винтовки.
Сэм поднял забрало шлема и позвал:
— Зик!
Переделанный остановился и оглянулся.
Сэм едва не закричал, увидев глаза своего помощника. Они были все такими же живыми, с веселым блеском…
Руки Зика почти доставали до пола. Огромные мышцы бугрились на них, на груди и на спине.
Зик улыбнулся.
— Сэм, я сбежал от них! — Голос Зика был полон радости.
Металлический коготь, в который превратились его указательный и средний пальцы, блестящей молнией устремился к майору. Он еле успел уклониться. Но бывший капитан, опираясь на руки, ударил Сэма ногами в живот. Семен отлетел назад, быстро поднялся и рывком увеличил дистанцию.
Зик остановился, словно в недоумении.
— Ты чего, Сэм? Это же я — Зик. Эти сволочи изувечили меня, но ты же не можешь меня не узнавать!
Он сделал несколько шагов к майору и снова набросился на него. Семен парировал быстрые удары, но сам не нападал. Он блокировал атаки Зика и медленно отходил назад, уступая его напору.
— Лима, — негромко позвал Сэм. Он еще не знал, что ее нет рядом, и все его внимание было приковано к изувеченному другу. — Это Зик. Они превратили его в переделанного.
— Сэм… — Лима не знала, что сказать.
— Лима… Что мне делать? — говорил он, отбивая атаки помощника.
Охотница поняла, что майор перешел на выделенный канал и общается только с ней.
Она помнила Зика, веселого лейтенанта, помощника Сэма. Но что она могла посоветовать?
— Сэм, не мучай его, — негромко сказала Лима.
— Лима! Я не могу! Не могу убить его! Охотница не ответила.
У переделанных не было возможности стать снова людьми, и Сэм знал это.
— Лима!
Она молчала, он сам должен был сделать выбор.
Семен закричал, а Зик продолжал то нападать на него, то снова делать недоуменный и обиженный вид.
Стиснув зубы, Сэм выпустил лезвие на правой руке, блокировал очередной удар помощника, поднырнул под его длинные руки и вонзил клинок Зику в грудь.
Их глаза встретились.
— Сэм… Сэм…
Семен отвернулся, не в силах выносить его взгляд, и вытащил лезвие из груди.
Зик стал оседать. Майор поддержал его, осторожно положил на пол и сам опустился рядом.
Вокруг них кипела битва, но десантники не подпускали к ним ни одного переделанного.
— Мне больно, — простонал Зик. — Зачем ты так со мной, Сэм? Мы же друзья… Сэм…
Раненый отвернулся, словно в обиде.
Майор сидел рядом со своим изувеченным товарищем и не мог произнести ни слова. Он нерешительно вытянул руку, как будто боялся к нему прикоснуться, но все же набрался смелости и провел ладонью в бронированной перчатке по покрытому испариной и брызгами крови лбу и волосам Зика.
«Прости меня, друг… прости», — мысль тяжелым молотом билась в голове.
— Мне очень больно, Сэм, — Зика охватила мелкая дрожь, глаза закрылись, изо рта стекали струйки крови, потом глаза снова открылись, и взгляд обратился на Семена. — Помоги мне, Сэм. Я прошу тебя, помоги… я не хочу умирать, я не должен умереть, нет, нет, нет… Не тут и не так… Я хочу жить, Сэм. Я так хочу жить!… Знал бы ты, как я… я этого хочу… Голос его слабел.
— Ты ведь не дашь мне умереть? Я знаю, ты мне поможешь…
Последние слова Семен почти не расслышал. Глаза Зика закатились, голова начала безвольно сваливаться набок, дыхание стало медленным, потом совсем остановилось.
Сэм еще некоторое время не мог пошевелиться, потом провел рукой по лицу друга, закрыв ему глаза.
— Лима…
— Да, Сэм.
— Он умер…
Тут майор оглянулся и понял, что ее рядом нет.
— Ты где?! — Он встревоженно поднялся.
— Я наверху, — лаконично ответила девушка.
— Подожди, я сейчас Жан-Жака…
— Не нужно, Сэм, — спокойно сказала она. Сэм помолчал, потом произнес:
— Уничтожь эту тварь.
Опустил забрало и со звериным рыком бросился на врагов.
Она проверяла каждый этаж, проносилась по коридорам, потом возвращалась на лестницу, поднималась еще на этаж и проверяла его. Ей никто не встретился.
Отчаяние стало закрадываться в сердце — неужели она ошиблась, подвергла всех опасности, подвела Сэма?
Она поднялась на последний, самый верхний этаж.
Пустынные коридоры и комнаты — тут тоже никого не было. Впереди она увидела лестницу, на мокрые ступени падал дневной свет.
Лима остановилась. Сердце бешено застучало в груди, она поняла — Хозяин ждал ее на крыше.
— Я нашла его, — сказала она.
— Будь осторожнее! — предостерег Сэм.
— Хорошо.
Она подошла к лестнице и посмотрела наверх. Два пролета отделяли ее от Хозяина. И в этот момент волнение в груди улеглось, сердце стало стучать ровно.
— Сэм, я отключаю передатчик, — сказала она. — Как все будет закончено, я снова подключусь.
— Что? Нет, Лима, не нужно! Зачем?
— Это только мое, Сэм. Только мое.
Лима отлепила овал передатчика и положила его в прихваченную коробочку. Туда же последовал и приемник. Она аккуратно пристроила футляр возле лестницы и, приготовив копье, стала подниматься.
Зодчие встретили ее на втором пролете. Они стояли на верхних ступеньках плотными рядами.
— Да вас тут целая делегация, — оскалилась Лима. — Ребята, я не так давно узнала, что три года плавала в стеклянном ящике вместе с собственным дерьмом. А моим мозгам вы скармливали всякую чушь, так что лучше вам не стоять у меня на пути, — произнесла она.
— Мы хотим говорить с тобой, Охотница.
— Только я не хочу вас слушать.
Но, похоже, Зодчим было на это наплевать, и они продолжили, говоря все одновременно:
— Люди думают, что их поле может удержать нас. Лима уже собралась было броситься в атаку, но после этих слов остановилась.
— Конечно, нам потребовалось время, чтобы разобраться с ним, — продолжали карлики. Дождь насквозь промочил их мерцающие черные накидки, и капли дрожали на краях капюшонов. — Но в итоге у нас все получилось. Мы свободны, как и прежде. Но мы не трогали людей, довольствуясь тем, что нам приносили наши слуги. Потому что у нас была ты. Создатели изменили тебя. Очень долго мы ничего о них не слышали. Мы считали, что они ушли. Поэтому мы создали тебе мир, который был точной копией этого мира. Мы ждали, что ты приведешь нас к ним.
— Из меня плохой проводник. Я знаю только одну дорогу — дорогу смерти. И сейчас я провожу вас по ней, — пообещала Охотница.
— Мы не враги тебе, — произнесли они все сразу. — Мы такие же, как ты.
— Уже смешно, — прокомментировала Лима.
— Мы — игрушки в руках Создателей. Они сотворили нашу Мать, а потом бросили ее умирать. Поэтому она родила нас, и мы научились пользоваться вещами Создателей. Мы нашли другие миры и стали кормить ее, поддерживать в ней Жизнь. Тогда они придумали тебя, чтобы ты помешала нам. Они веселятся, наблюдая за нами.
