Игорь Поль - Штампованное счастье. Год 2180
Офицер прикладывает к губам крохотную чашку. Кивает удовлетворенно: мол, другого и не ждал. Мне кажется, в его глазах мелькает одобрение. Он словно экзаменатор, переживающий за отличника-студента.
– Что за объект вы охраняли, капрал? – задает он следующий вопрос.
Если ты решил, симпатяга, что купил меня чашкой своего вкусного бульона, то ты не на того напал.
– Это секретная информация, которая не может быть темой данных переговоров, сэр.
Кивок. Понимающая улыбка.
– Спасибо, капрал.
– Благодарю за угощение, сэр.
– Я так думаю, капрал, спрашивать вас о наличии раненых и количестве убитых с вашей стороны было бы бесполезно?
– Вы правы, сэр. Но я могу вам ответить: у нас нет раненых.
– Спасибо за откровенность, капрал Ролье. Скажите, что вы намерены делать после возвращения на Амальтею?
– Мы намерены продолжать боевые действия, сэр,– не моргнув, отвечаю я.
– До какого предела, капрал?
– До последнего человека, сэр. Или пока вы не оставите нас в покое.
– Но ведь мы только что выяснили, что цель открытия огня вам неясна.
– Я следую приказу, сэр. Этого для меня достаточно. Легион не сдается.
– Ну-ну. Я и не призываю вас сдаться, капрал. Знаете, зачем я вас пригласил?
– Теряюсь в догадках, сэр. Наверное, хотите забрать раненых.
– Отчасти вы правы. У нас действительно есть раненые на поверхности. Я взял на себя смелость отправить поисковую партию для их эвакуации. Прошу извинить, что не поставил вас в известность заранее. Мои люди не сделают попыток атаковать ваши позиции. Надеюсь, ваши подчиненные не нарушат условий перемирия?
– Извинения приняты, сэр. Вы можете забрать своих раненых. Это не противоречит правилам ведения боевых действий. Мои подчиненные не откроют огонь.
Я стараюсь, чтобы явная ложь про подчиненных не стала заметной проницательному собеседнику. Пока я произношу эту фразу, офицер заинтересованно наблюдает за моей мимикой.
– Спасибо, капрал.– Я вижу, как намек на удивление и, может быть, даже некоторое разочарование, касается его смуглого лица.
– Я думаю, капрал, что совершил ошибку. Как и ваш командир,– медленно продолжает офицер.– Я выполнял приказ по патрулированию сектора. Я рисковал, приближаясь к границам досягаемости ваших средств поражения. В этом моя ошибка. Ваш командир превысил полномочия, открыв огонь. Сумма этих ошибок дала уйму бессмысленных смертей, капрал Ролье.
Он смотрит мне в глаза, словно приглашая высказаться. Мне трудно противиться его умному открытом взгляду.
– Война – вещь бессмысленная сама по себе, сэр. Думаю, вам стоило знать это, надевая флотский мундир.
– Неплохо, юноша. Неплохо. Однако я потерял почти весь личный состав десанта. Десятки матерей на Марсе получат извещения за моей подписью.
– Мне значительно легче, сэр. У нас некому рассылать извещений. Мы рождены для войны. Все погибшие уже вошли в историю Легиона.
Я в легкой панике. Зачем я это говорю? Я ведь уже не имею отношение к Легиону? Будто кто-то вместо меня шевелит моими губами.
– Наверное, поэтому вы не цените свои и чужие жизни, капрал,– печально произносит командир эсминца.
Я чувствую, как неподдельна его скорбь. Этот человек испытывает боль по своим погибшим людям. Я подавляю в себе ответный порыв. Я испытываю укол горечи – кто испытает боль за нас?
– Я бы счел честью иметь такого командира, как вы, сэр,– без тени лести говорю я.
– Это удивляет, капрал Ролье. Но все равно, спасибо. Не ожидал встретить благородство в…
– В животных, сэр? – подсказываю я.
Наконец-то мне удалось вывести его из равновесия. Улыбка его становится растерянной.
– Я бы не стал выражаться так…
– Не стесняйтесь, сэр. Я осведомлен о ваших государственных нормах. В том числе моральных. Если вам проще считать меня… нечеловеком – так и считайте.
На этот раз внимательный взгляд препарирует меня так долго, что это становится невежливым. Офицер спохватывается.
– С сегодняшнего дня я имею на этот счет свое мнение.
– Благодарю, сэр. Однако, несмотря на то что наш конфликт, по вашему утверждению, явился ошибкой, вы подавили наши огневые средства, а затем, в нарушение международных соглашений, высадили десант на поверхность небесного тела с нейтральным статусом. Более того, вы попытались проникнуть на территорию охраняемого подразделением Легиона объекта. Наши дальнейшие действия носят оборонительный характер.
– Что ж, капрал Ролье. Вы правы. Поставьте себя на мое место – я был атакован и имел повреждения. Я имею приказ отвечать на огонь.
– Мы тоже, сэр.
– Мои потери должны были иметь какие-то основания. Не мог же я просто уйти, поджав хвост. Думаю, вам ясно, что я решил воспользоваться ошибкой вашего командира для реализации возникшего тактического преимущества.
– Ясно, сэр. Но это не дает мне понимания темы переговоров. Раненых вы эвакуировали. Чем еще я могу быть вам полезен?
– Вы напористы, капрал. Огонь и маневр?
– Точно, сэр.
– Что ж. Давайте начистоту, капрал Ролье. Я знаю, что, кроме вас, внизу больше нет ни одного бойца Легиона.
– Это не меняет дела,– в досаде, что меня водили за нос и выставляли дураком, я отвечаю слишком резко.
– Наши страны понесли достаточные потери. Я хочу избежать гибели своих людей.
– Так в чем дело, сэр?
– Я намерен взять Амальтею под юрисдикцию Республики. В конце концов, это наша сфера влияния, и мои действия будут трактоваться как ответные. Я не хочу, чтобы гибель моих людей была напрасной. Я прошу вас прекратить бессмысленное сопротивление, капрал Ролье. Вы уничтожили свой объект вместе с нашим штурмовым отрядом. Вам больше нечего защищать. Вы выполнили свой долг. Я говорю это с открытой душой и без лести. Вы храбро сражались и нанесли нам достаточный урон, чтобы ваша сдача выглядела почетной необходимостью. Дайте нам возможность собрать убитых. И высадить десант. У меня почти не осталось морской пехоты. В случае вашего отказа я открою огонь по площадям. Погибнут те люди, которых ваше правительство заперло под землю. Я больше не хочу бессмысленных смертей. Ваше решение, капрал?
– Вы можете убить меня прямо здесь, верно?
– Этот вариант не обсуждается. Я дал слово чести.
– И все?
– Я потеряю уважение подчиненных. Стану изгоем,– поясняет офицер.
– Это серьезный аргумент.
– Да уж.
Я погружаюсь в раздумья. Хотя ответ мне известен. Эти люди, те, что внизу,– теперь я понимаю их истинное назначение. Это просто заложники. Теперь я знаю это. И марсианин тоже знает. И ему нет до их жизней никакого дела. Впрочем, как и мне. Его заботят только политические аспекты. Убить заложников – это плохой аргумент при политических переговорах. Это плохо для карьеры. После долгой паузы я поднимаю глаза. Прости меня, Лиз.
– Я все равно что умер, сэр. Меня уже нет. У меня нет страха. Мой ответ: нет.
Удивление командира эсминца неподдельно.
– Вы не можете так поступить,– возмущенно заявляет он.
– Могу, сэр. Я легионер. Мои товарищи погибли. Я не предам их память. Я буду мстить. Никакие политические доводы меня не остановят. Вы и ваши люди, сэр,– мои враги. Но вы можете сохранить свою честь, сэр.
– Мою честь? Мою честь! Вы забываетесь, капрал! – На крик офицера вбегает караул с карабинами на изготовку. Кровожадная ярость брызжет с оскаленных морд. С каменным лицом я жду удара прикладом. Капитан вышибает всех вон одним движением руки. Взгляды морпехов обещают мне медленную смерть.– Моя честь… Вы только что обрекли на смерть невинных людей, капрал. И вы говорите мне о чести? Кто вы такой, чтобы заявлять подобное офицеру Флота Республики?
Я встаю и вытягиваю руки по швам.
– Я профессиональный солдат, сэр, вот кто я такой. Вы уже убили две трети из этих людей, сэр. Ваша честь плохо пахнет.
– Их убил не я!
– Конечно, сэр. Их убили ваши ракеты. Но вы можете взять на борт оставшихся в живых. Если дадите мне слово, что им не причинят вреда. С вашей стороны это будет благородно. Я не буду чинить вам препятствий. А потом можете сровнять меня с землей. И высадиться. Именно в такой последовательности. Думаю, я смогу преподнести вашим громилам десяток-другой сюрпризов. У меня к ним счетов поднакопилось… сэр.
Командир эсминца тяжело дышит. Командир эсминца чувствует во мне зверя. Командир эсминца пасует перед его равнодушной силой. Ему очень хочется стать победителем, этому потомственному флотскому. Но существо перед ним – я – не походит на образ тупого, злобного животного, изучаемого в академии. Оно вообще ни на что не походит. Он сбит с толку. Его природное чутье военного аристократа не дает ему согласиться. Я прихожу ему на помощь.
– Сэр, вы не похожи на убийцу. Вы солдат, как и я. Сделайте это. Политики будут целовать вам задницу. Журналисты сделают из вас героя. Вы станете спасителем. А ваша акция – освободительной. В конце концов, эти заключенные – те самые люди, которых ваши шпионы подбили поднять бучу на Весте. Как и их охрана. Это ваши союзники.
