Владимир Яценко - Бог одержимых
"Навеки" - в буквальном смысле! Человек и червь в мутуальной паре обретали бессмертие.
Стоит ли говорить, что за первые десять лет мутуальной революции из общества исчезли старики, больные и увечные?
Я изо всех сил изображаю внимание, борюсь с корсетом, злюсь на пропаганду ненавистного мне способа жизни и размышляю о таинственных сигналах. Поэтому мои мысли путаются, бессвязно прыгая с одной темы на другую.
Один, четыре длинных, восемь коротких...
Это не может быть случайной неисправностью проводки. Воспроизводимость и осмысленность. Что, если "один" - знак внимания? "Четыре" и "восемь" - указание числа строк и столбцов в матрице сигналов? Четыре на восемь, это тридцать два. По числу букв. Потом идёт само сообщение, как последовательность пар сигналов: "длинное" число - номер столбца, "короткое" - номер строки...
Или наоборот. По контексту станет ясно.
Если по ячейкам разбросать буквы, то каждая пара сигналов из длинных и коротких цифр, - это буква. Немного внимания и сообщение будет услышано.
Вот только нет у меня возможности порадовать корреспондента вниманием. Фанат симбиотического будущего заканчивает свою лекцию неожиданно:
- А ведь я давно хотел поговорить с вами.
- Со мной?
- С таким, как вы, - поправляется врач. - С отказником. С расистом, ксенофобия которого не позволяет радоваться жизни вместе с остальным человечеством.
Вот тебе и "раз"! Я настораживаюсь: "подсадить" симбионта против воли хозяина невозможно. Но не следует забывать, что я на "Кассиди" - цитадели мутуализма. Это здесь выдумывают новые мутуал-гибриды. Это здесь придумали эффект киберэха, связав нервную ткань тестацелла с компьютером. Как оказалось, именно этой, животной составляющей, не хватало для успешной реализации проекта "искусственный интеллект".
А ещё есть проекты адаптации человека к инопланетным условиям. Программы "Океан - людям" и "Венера без скафандров". Не слыхали? Вам повезло.
- Как вас зовут? - спрашиваю я.
- Анатолий.
- Дело в том, Анатолий, что интересы человечества могут представлять только люди. И мнение мутана о том, что чела радует, а что нет, сводится совсем к другому вопросу...
- Какому же? - врач поощрительно кивает.
- К вопросу о том, что человеку следует сделать, чтобы стать мутаном.
- Тогда уже "мутуном", - доброжелательно поправляет Анатолий. - Но вам не кажется, что отказ признать человеком симбиотическую пару человека и лемаксы, нуждается в доказательстве?
- Это следует из определения: больше, чем человек, - не человек.
- Зубные протезы? - напоминает Анатолий. - Контактные линзы? Искусственное сердце? Контроллер связи прямого подключения к компьютеру?
- Вы психотерапевт?
- Не угадали, - улыбается врач. - Хотя, думаю, помощь такого специалиста вам бы не помешала.
- Мне не нужна помощь!
- Разумеется, - Анатолий пожимает плечами. - Все расисты бредят своей исключительностью и самодостаточностью. И ни один не может толком сформулировать претензии...
- Вы убиваете перспективу!
- Это вы о мутуалах? Женщины управляют развитием плода. Генетически устойчивое преобразование нижних конечностей в русалочий хвост, а лёгкие в жабры - давно не чудо. И потомство вполне здоровое. Через год-два сможем наблюдать вторую репродукцию. Ареал обитания, с учётом толщи мирового океана вырастает в миллион раз...
- Я не хочу этого слышать!
- Боитесь? - насмешливо спрашивает врач. - Опасаетесь, что передумаете? Я бы мог организовать вам экскурсию по станции.
- Не нужно.
- А ведь причины вашего расизма очевидны. Всё дело в вашей исключительности. Вы - незаурядная личность. Вы способны вести за собой. Ваша судьба - указывать путь. Лидер! Вожак! Не будь мутуалов, вас бы почитали за супермена. А так... по нашей шкале - ничего выдающегося. Вот вы и беситесь. Не можете нам простить, что физическое совершенство, на которое у вас ушли годы, мы получили без напряжений и усилий.
Я молчу. Неведомый корреспондент опять шалит с проводкой. Стиснув зубы, я слежу за мерцанием лампочки.
- Только всегда остаётся вопрос... - он делает многозначительную паузу.
Но мне нет до него дела: я занят - пытаюсь разложить сигналы по ячейкам матрицы.
- ...Как бы возросли ваши возможности, Семён, если бы вы согласились на соитие? А ваши сомнения в превосходстве мутуала над человеком больше похожи на кокетничанье, чем на размышления. Вы-то для себя уже давно всё решили!
- Вот как?
- Женщины, - напоминает врач. - Почему-то уверен, что человеческим женщинам, вы предпочитаете мутуалок. Неутомимые и безотказные. Никаких шансов случайного "залёта", никаких ссылок на месячные или мигрень. Вы не можете назвать ни одного преимущества человека перед мутуалом!
- Почему же? Могу... запросто!
- Вот как? - ого! Он растерян! - О чём это вы?
- У меня перед вами есть одно бесспорное преимущество: я не доживу до того дня, когда "неутомимые и безотказные" пошлют вас нахрен, по причине полного отсутствия интереса к мужской половине. И рожать, кстати, будут только девочек. Поскольку пенис - всего лишь рудимент на теле ваших мутуальных перспектив... как аппендикс или третье веко.
- Слова, - кивнул врач. - Риторика. А по существу есть что-нибудь?
- Слабость женщины - главный стимул мужчины стать сильнее. Забота, защита, понимание... ничего этого больше нет. Связь прервана. Каждый - сам по себе. Это означает, что тот социум, к которому вы идёте - не человечество, а что-то другое. Лучше или хуже - другой вопрос. Главное - другое. Не человечество.
- Мужчина стал сильнее, - настаивает врач. - И женщина стала сильнее. Среднестатистическая пара мутуалов многократно превосходит самую крепкую пару людей во всех смыслах. Устойчивость человеческой популяции выросла в миллионы раз. Интервал температур, гравитация, газовый состав атмосферы, питание... теперь вся растительная группа годится в пищу. Что бы ни росло, оно приемлемо для наших желудков. Никаких "терниев и волчцев"...
- "Не хлебом единым"... - вяло цитирую древнюю книгу.
- ..."Сыт человек", - подхватывает мутан. - Неужели не слышите, что это о нас сказано? Это не намёк или подтекст, - это прямое указание на мутуальное прошлое человечества. Мы всего лишь вернулись к истокам. Через боль, смерть... но возвращение!
Створки корсета расходятся. Процедура окончена, и я избавлен от необходимости "вопить в пустыне". Он всё равно не услышит.
А значит, - я свободен.
В каком-то смысле, конечно.
Потому что в дверях появляются двое мордоворотов. И то, что они оба в белых халатах, не может ввести меня в заблуждение: конвой, он и в "белом" - убой.
6
Бытие. Гл. 3. Ст. 15:
..."и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем её".
Слизни - гермафродиты.
Путь от процедурной до моего изолятора далёким назвать трудно. Два лестничных пролёта и коридор с полсотни метров, в центре которого двери моего отсека. Наверное, именно поэтому встреча с Борисом для меня - полная неожиданность. Он бодро шагает навстречу. Мы останавливаемся примерно посередине коридора, неподалеку от моих дверей.
Изобретательно, чего там... лихо! И как-то очень по-человечески. Сведение счётов, - это ли не по-людски?!
"Шкафы", что у меня за спиной, конечно, - его приятели. Но корить себя за невнимательность - глупо. Кто же в глаза конвою смотрит?
- И что дальше? - улыбаюсь я своей напасти.
Он кивает приятелям, и те уходят. Чтобы, значит, не мешать. Или не попасть под горячую руку...
- Да вот, - говорит Борис. - У нас тут одно дельце нерешённым осталось.
Ситуация перестаёт быть забавной, - я не слышу в его голосе злости. Это пугает.
- Давай-ка ещё раз, Семён. С того места, на котором в прошлый раз остановились.
Он тактично делает два шага назад и перетекает в боевую стойку.
- Как твои рёбра, челогод? Подлечил?
Его голос тих и спокоен. Он совершенно не похож на озлоблённого недоумка из душевой. Даже черты лица переменились.
