Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Протасов Сергей Анатольевич
Они оба еще пытались двигаться вперед и изображать угрозу. Их командиры надеялись спровоцировать броненосцы выдать себя залпами по столь заманчивым целям. Судя по полученным перед атакой схемам стоянки, тяжелые артиллерийские корабли были где-то здесь, совсем недалеко. Если повезет, может даже еще успеют дотянуться своими минами.
Но «Камикадзе» не успел. Хотя он горел, как погребальный костер конунга и скоро совсем потерял возможность двигаться, стрелял так же часто, как в начале боя. До тех пор, пока из-за быстро начавшего расти крена не лег на борт и не скрылся под водой, оставив после себя густое облако тяжелого дыма.
А второму чуть повезло. Его заволокло «последним вздохом» умирающего собрата, дав короткую передышку. Воспользовавшись ей, механики «Асасио», державшегося на воде чуть лучше, смогли дать относительно нормальный ход. Весьма своевременно, судя по промелькнувшим за кормой нескольким русским катерам, уже разыскивавшим его среди смрадных шлейфов, быстро истончавшихся и расползавшихся клочьями под напором ветра.
Дальше снова повезло. Видимо, наткнувшись на уже перевернувшегося «Камикадзе», а вместо второго истребителя найдя кучу плавающих обломков, русские решили, что он затонул совсем, и отвлеклись. Пусть и ненадолго. Всего на пару минут. Но этого хватило.
С «Асасио» хорошо видели их перемигивание за спиной и продолжали тихо удаляться, боясь спугнуть удачу. Чудом не добитый истребитель постепенно приближался к какому-то большому затемненному силуэту, на секунду мелькнувшему в отсветах боя на севере. Старались ни единым звуком не выдать своего присутствия. Еще не зная, кого нашли, развернули в его сторону оба торпедных аппарата, надеясь окончательно прицелиться, подобравшись ближе и толком разглядев потенциальную цель.
Но надежды на скрытность рухнули, когда из темноты справа, в сравнении с полыхавшим впереди горизонтом казавшейся особенно густой, резко сверкнула вспышка слитного залпа сразу с двух крупных кораблей. Расстояние было плевое, так что от вспышки до вставшего дыбом моря под самым бортом не прошло и секунды. Даже звука выстрелов никто еще не услышал. И сразу все заполнил грохот разрывов, сменившийся ревом и гулом рухнувшей вниз воды, обильно захлестнувшей палубу. В этом почти полностью потонул глухой, словно всхлип, звук протыкаемого осколками и разрываемого ударом разъяренной воды тонкого металла, и сразу последовавшие вопли раненых.
Несмотря на жуткую мощь, этот удар все же не смог остановить миноносец, совсем скоро выкатившийся из облака взбитых в пыль брызг, перемешанных с дымом от сработавшей взрывчатки. Хотя из люков его машинного отделения снова повалил пар, механизмы еще продолжали работать, пыхтя усердно и ритмично, ровно вращая винты.
Судя по всему, в сторону «Асасио» дали одновременный залп из всех калибров сразу два броненосца. Чем все же показали свое место. Их уже опознали как «Александра II» и «Сисоя». Оделив его всем сразу, они не оставили его своим вниманием, а продолжили нудную долбежку мелочовкой, так сказать, на добивание.
Одновременно в четко обозначенного одинокого японца вцепился железной хваткой легких скорострелок еще кто-то помельче, уже слева, частя тонкими проколами борта, труб и надстроек, как швейной машинкой.
Оглушенный, но еще живой японец, оказавшись под перекрестным огнем, постоянно получал попадания, но не прекращал ответного огня и упорно тянул вперед. До намеченной точки заветного залпа торпедами оставались секунды. Казалось, что момент его триумфа неумолимо приближался, несмотря ни на что. Но вдруг низкий узкий корпус разнесло на куски страшным взрывом в кормовой части. Вероятно, от попадания снаряда или осколка сдетонировали боевые части торпед.
Однако, хоть он и не успел воспользоваться своим главным аргументом, его столь фееричный уход серьезно изменил общую ситуацию. Здоровенные вспышки дульного пламени от залпов самых главных башен полноценных броненосцев озарили половину бухты. Естественно, их увидели с «Харусаме» и «Араре», только что благополучно разминувшихся с «Богатырем».
Уже удаляясь от него на восток, оба истребителя сразу резко повернули влево. Но в этот момент их внезапно осветил прожектор с крейсера, оставшегося почти в полумиле за кормой. Сразу открыли огонь и его пушки, а с мостика взлетели осветительные и сигнальные ракеты, высветившие немалую часть юго-западного угла бухты. После этого прожектор стал уже не нужен.
При свете дистанция оказалась меньше. Она не превышала трех кабельтовых, но постепенно увеличивалась. А вот условия освещения, наоборот, ухудшались. Так что, не попав сразу, крейсер продолжал в основном мазать, ведя беглый огонь и густо, но бестолково засевая снарядами воды вокруг истребителей. Видимо, в азарте спешили извести как можно больше боезапаса, в надежде перевести количество в качество. Однако не преуспели.
С мостиков истребителей такую благосклонность судьбы оценили, сочтя добрым знаком. Игнорируя непрекращавшиеся накрытия, они продолжали сближение, спеша выйти на дальность уверенного минного выстрела по целям, которые ценой своей гибели обозначил «Асасио».
Но ночной бой полон сюрпризов. Совершенно неожиданно всего в двух румбах справа по курсу открылись еще силуэты. Там в одну линию, уходившую на северо-восток, стояло сразу несколько больших высокобортных судов. Прежде чем удалось их опознать, они тоже опоясались многочисленными яркими вспышками залпов.
Их огонь с самого начала оказался очень сильным и точным, ведь профили японцев четко вырисовывались на фоне все еще взлетавших над проходом и «Богатырем» осветительных ракет, а дистанция не превышала четырех кабельтовых. Вокруг постоянно падали и рвались снаряды, засыпая истребители градом осколков и заливая палубы тоннами воды. Были и попадания.
Понимая, что в таких условиях пройти вдоль вражеского строя, чтобы бить торпедами прицельно, ему не дадут, начальник 1-го отряда истребителей старший лейтенант Шооно положил право руля, стремясь скорее уйти с линии прицеливания на фоне освещенной зоны у себя за спиной и проскочить позади обнаруженных кораблей. Так оставалась хотя бы минимальная, но реальная возможность продольным минным залпом накрыть их всех, особенно, конечно, концевые. Пусть с неудобных кормовых ракурсов. Но, учитывая значительную ширину корпусов и то, что они стояли без хода, шансы на успех все же были достаточно большими. К тому же вероятность наличия сетей с этого направления также заметно снижалась.
Шедший в кильватер «Араре» в точности повторил маневр головного. Японцам даже удалось подойти к двум ближайшим русским, достоверно опознанным как броненосцы типа «Бородино», на приемлемое для точного торпедного выстрела расстояние.
В 02:46 примерно с 500–600 метров «Харусаме выпустил обе торпеды по второму с хвоста колонны броненосцу. Следом благополучно отстрелялся и «Араре», избравший своей целью ближайший к нему корабль, замыкавший строй. Хотя торпед в аппаратах больше не осталось, Шооно еще раз положил вправо на борт и, описав полную циркуляцию под убийственным огнем, вернулся на северный курс, продолжив вести свой отряд вдоль колонны и вызывая ее огонь на себя. Он надеялся ценой своей гибели дать шанс атаковать противника другим кораблям, вполне возможно, прорвавшимся в бухту.
Попадания следовали одно за другим. Грохот разрывов, свист вырывающегося из пробитых котлов и магистралей пара, крики раненых и обожженных сплелись с визгом рикошетов и гулом ветра в оборванном рангоуте. Но все это было не зря!
Спустя всего полминуты прекрасно видимые столбы торпедных взрывов встали у темных бортов обоих атакованных броненосцев. Насколько еще могли разглядеть с мостиков, обе цели оказались поражены. Концевой корабль сразу двумя торпедами, угодившими под вторую трубу и позади кормовой башни главного калибра, а другой, стоявший немного дальше, под мостик.
На истребителях, уже безнадежно выведенных из строя, остатки выбитых команд кричали «Банзай» и продолжали палить на оба борта из еще уцелевших орудий до 02:51, когда «Харусаме», успевший добежать до головного четвертого корабля колонны, получил попадание тяжелым снарядом в середину корпуса и, переломившись надвое, быстро затонул. На «Араре» к этому времени очередной, уже пятый попавший в него шестидюймовый снаряд разрушил машинное отделение. После чего он окутался паром и дальше просто катился по инерции, скоро совсем остановившись. Неподвижную, прекрасно освещенную цель быстро окончательно прикончили сосредоточенным огнем.
