Возвышение. Земли Ордена - Михаил Павлович Игнатов
Но не сумел никого убедить и никого оставить, и теперь использовал Властелинов как обычных перевозчиков, которые донесут меня и груз куда нужно и при этом не позволят чужим глазам заметить нас. А глаз Дизир здесь хватало. Похоже, они крепко прибрали к рукам здешние леса, и даже этот костёр мы развели только потому, что Властелины следили за окрестностями и обещали — свет пламени в ночи некому замечать в этой части леса.
Ловер три года назад домчал сюда за один день, успевая по пути обнаруживать отряды Ордена. Мы летели уже третий. Он спешил изо всех сил, мы никуда не торопились: Властелины летели так, чтобы как можно бережней расходовать силы и успевать восстанавливать их во время обычной ночной медитации, не привлекая внимания Круговоротом.
Седой повернул голову и шикнул:
— Пшёл отсюда!
Правда, добавил к простым словам выплеск силы. Зверя, что-то вроде памятной мне по Первому поясу Обезьяны, который последние двести вдохов подкрадывался к нам, словно сдуло этим выплеском: тот рванул прочь не разбирая дороги. А сколько уверенности в нём было, когда к нам подбирался. Да уж, это не на равных биться со Зверями — для Властелинов даже Цари здешнего Сердца Леса не более чем надоедливые мошки. Для меня, впрочем, тоже.
Тола шевельнулся, пробормотал что-то неразборчивое. Я наклонился к нему, поправил шкуру, которой он был прикрыт. Во многом, конечно, Хорит прав: Толе нужно лучшее лечение, чтобы от всех его ран не осталось и следа.
На четвёртый день город Тысячи Этажей, наконец-то, приблизился достаточно, чтобы предстать во всей своей красе.
Зависнув в воздухе, мы долго глядели на пронзающий облака полированный прямоугольник, отражающий в себе небеса и окрестные горы. Он видел рождение Поднебесной Империи, великие битвы и Падение Мщения, он видел величие Империи Сынов Неба и не изменился за все эти сотни лет, продолжая возвышаться над окрестными горными пиками, словно неподвластный времени.
Наконец, Седой покачал головой, буквально повторив мои мысли:
— Потрясающее зрелище. Зримое воплощение мощи и величия Древних.
Я уточнил:
— В Империи подобных нет?
— Там нет вообще ничего столь хорошо сохранившегося. Внешние пояса Империи Сынов Неба очень сильно пострадали. Там не уцелело духов, а значит, не уцелело и городов. Они сопротивлялись до последнего.
Седой невольно напомнил мне, что как бы ни были могущественны Древние — они пали. У них были сотни таких городов, но сколько из них уцелело в битвах?
— Недавно у бывшего магистра вы вспоминали добродетели, — снова заговорил Седой. — Для духов первейшей добродетелью является верность, и они были верны до конца.
— Ты мог бы и промолчать, — недовольно заметил Пересмешник. — Оставить это восхваление верности для другого времени и места. Не тогда, когда наш господин собирается проверить эту самую верность на прочность.
— Они были верны старой Империи.
— Ты меня не успокоил. Мы что, старая Империя? Нет. Зато нам сейчас нужно будет залезть в пасть одного из верных ей духов. Не красивой сказке из прошлого, давно мёртвой, а вполне себе здравствующему духу.
— Ты боишься? — спросил Седой.
Пересмешник огрызнулся:
— Боятся все.
Я ожидал, что Седой не упустит шанс поддеть Пересмешника, но тот сменил тему разговора:
— Почему здесь нет поселения у подножия города?
Но если он думал, что сменил тему удачно, то ошибался.
— Верность, — пожал я плечами, повторив его слова. — Рам Вилор заключил договор с духами городов, и они следуют этому договору. Войти в города могут лишь таланты, только преодолев на своём пути испытания, и никто из людей не должен мешать им на этом пути.
— Интересно вы тут живете.
Я вдруг вспомнил одну вещь и поправился:
— Хотя, есть вроде одна фракция, которая перенесла свой город прямо к городу Древних. Поющие мечи, кажется. Они даже продают медитации у окраин города, но как у них устроен сам проход в город, я не знаю. Это второй город Древних, в котором я бывал, и в оба дорога одинакова — вот так, через леса и Зверей.
Помолчал, вслушиваясь в уже хорошо различимый для моего Возвышения гул водопада, и приказал:
— Заложите петлю, я хочу подойди к городу с другой стороны.
— К дыре-водопада? — уточнил Пересмешник.
Седой недовольно заметил:
— Это окно-око, Врата Водного Тигра или даже Небесные Врата, просто окно, в конце концов, но не дыра. У Древних не было дыр в зданиях и тем более в городах.
— Окно и око звучит слишком безобидно для того, в чём мы участвуем. Врата Небес же слишком величественно для того, куда мы собираемся сунуть голову. Дыра, — упрямо повторил Пересмешник. — Дыра Смерти или Пасть Безумного Города, которая может поглотить господина и нас.
— Иными словами, ты трус, который до мокрых штанов боится противников сильнее тебя.
Я уже приготовился осаживать этих двоих и Седого, который не упускал случая поддеть Пересмешника, но тот совершенно безразлично ответил из пустоты:
— Возможно. Осталось проверить, я трусил потому, что боялся не получить мести или просто потому, что трус? Чувствуешь?
— Что? — напрягся Седой, которого я отлично видел, находясь под действием его амулета. — Чувствую что?
— Что-то, клубящееся вокруг нас. Чувствуешь? Или ты слишком толстокожий для подобного?
Седой медленно ворочал головой, словно ему была необходимость добавлять обычный человеческий взгляд к восприятию. Наконец, выдохнул:
— Не чувствую.
— Господин, а вы?
Я ответил коротко и быстро:
— Нет.
За это время мы сделали полукруг вокруг могучего пика города Тысячи Этажей и я, наконец, увидел его с другой стороны. Удивительно. Я ожидал, что будет как в Миражном — за полукруглым провалом в гигантский зал Павильона Здоровья не будет видно ничего или что-то совсем другое, не соответствующее действительности, но видел именно зал.
Камни границы водопада, реку, зелень по берегам, пирамиду Павильона Здоровья. Кажется, угадал даже камень, на котором медитировал и выпил зелье. Кажется, видел даже площадки медитации, разделённые полосками небесных трав разных стихий.
И, конечно же, видел водопад во всей его красе: могучий поток срывался с обрыва и проливался вниз, начиная своё падение к земле, к небольшому озеру у подножия города.
Я видел в своей жизни много водопадов, и первое, что с
