Невидимая сторона - Григорий Константинович Шаргородский
Со стороны Иваныч и подошедший к нам гоблин выглядели очень колоритно: один в костюме с котелком, стоящий прямо и опирающийся на изящную тросточку, а второй раскорячился словно Квазимодо и оттого казался сильно ниже своего собеседника. Вообще-то этот «квазимодо», содеяв себе пару безболезненных вывихов, легко мог перейти в другую форму и мало чем отличался бы от выглядевшего антропоморфно инспектора. Но заводчику лорухов явно удобнее именно в таком состоянии, поэтому трансформироваться он не собирался. Конечно же, из общения гоблинов я ничего не понял, поэтому просто стоял и осматривал округу.
После того, как эти двое наквакались о своем о гоблинском, раскоряченный окинул меня явно недружелюбным взглядом и уковылял обратно к своему погребку. Вернулся он через минуту, буквально волоком притащив за собой два брезентовых мешка. Один из них бросил к моим ногам. Я быстро вскрыл вполне привычную змейку и обнаружил внутри снаряжение для дайвинга, включая один небольшой баллон. Опыта погружения у меня не было никакого, но чтобы не суметь забраться в резиновый костюм, нужно быть совсем уж тупым. Поэтому я не стал радовать Иваныча идиотскими вопросами и как мог быстро упаковался в резиновую одежку, а затем нацепил сбрую с баллоном. Ластов в комплекте не было.
Вроде получилось все правильно. Особо порадовала маска, которая была продвинутой: с дыхательной камерой для рта и носа. Не думаю, что мне доставило бы удовольствие пользоваться загубником, побывавшим во рту непонятно у кого. Я закончил со снаряжением и запихнул свою одежду в опустевший кофр. Затем повернулся к гоблинам и на мгновение подвис. Теперь на меня смотрели две совершенно одинаковые раскоряки в сетчатых балахонах.
А вот фиг ему, а не моя растерянность! Посмотрев на этих близнецов, я просто перевел взгляд в сторону и принялся осматривать находившиеся вдалеке ивоподобные деревья. Будь у него на это время, гоблин наверняка затянул бы паузу, но сейчас не до этого. Непонятка продлилась еще пару минут, пока мы не добрались до небольшой пластиковой лодочки. Один из гоблинов, подавая мне пример, забрался в плавсредство, а второй прямо с небольшого пирса скользнул в воду.
— И что дальше? — спросил я у сидевшего в лодке гоблина, делая вид, что давно догадался, кто из них кто.
— Все потом, — буркнул в ответ инспектор, намекая на то, что еще не время для откровенных разговоров. — Спрячь сюда оружие и все, что может намокнуть.
Судя по размеру мешочка, туда влезет не так уж много, а остальные вещи, скорее всего, придется оставить в брезентовом кофре, и с нами они не поплывут. В мешочек ушли оставшийся от Йохана револьвер, прибор Гюрзы, мой щитовик, очки и телефон. Впрочем, ничего другого ценного у меня и не было.
Лодочкой инспектор управлял очень ловко, но что-то мне подсказывало, что он предпочел бы плыть самостоятельно, рядом с нашим проводником. Двигались мы по узкому, затянутому тонким слоем ряски каналу, который вилял между окруженными колючими зарослями прудиками.
Когда мы подплыли к насыпи с колючими зарослями, отделявшей один из прудов от канала, разводчик лорухов был уже там. Он прямо на наших глазах сунул лапы куда-то в ил под насыпью и что-то сделал. Сплошная стена колючих зарослей вдруг заскрипела, ветки разошлись, и в кустах образовался проем. В него тут же сунулась любопытная жабья морда таких размеров, что мне стало не по себе.
Блин, да в эту пасть влезет моя голова! Причем с очень хорошим запасом, а если жаба постарается, то вообще сможет проглотить меня целиком. Сидящий в воде гоблин что-то заквакал своей питомице, поглаживая ее по морде. В ответ на это она утробно умкнула, раздувая здоровенный шейный зоб. Я даже подумал, что лорух тоже обладает зачатками разума, но тут же вспомнил разговоры некоторых людей со своими собаками и кошками. Судя по всему, эта особь была очень покладистой, потому что без проблем пролезла в узковатый для нее проем и неподвижно замерла рядом с нашей лодочкой. Иваныч сделал практически театральный жест рукой и сказал:
— Прошу устраиваться.
А мне что-то совсем перехотелось путешествовать вот на таком вот транспортном средстве. Впрочем, нерешительность продлилась недолго, а ее место заняли доводы разума, ну и еще немножко любопытство. Что интересно, никакой особой упряжи на лорухе я не заметил, специальные скобы для крепления ремней, свисающей с моей сбруи, были буквально вживлены в спину огромной жабы как какой-то пирсинг. Заводчик помог мне закрепить карабины на скобах. Сам я почему-то не решался этого делать, опасаясь нечаянно причинить боль живому существу. И дело тут не в жалости, а в элементарном инстинкте самосохранения. Дальше я двинулся уже верхом на лорухе, причем в качестве груза, а не наездника: никаких средств управления движением этого существа обнаружить не удалось. Ремни всего лишь помогали мне удерживаться на спине жабы в положении лежа.
Так как теперь лодка, по большому счету, никому не нужна, Иваныч скользнул в воду и поплыл рядом со своим сородичем. Второй лорух был значительно упрямее первого, а когда его все-таки удалось выковырять из загона, он оказался еще и куда меньше размером. Глядя на то, как инспектор пытается совладать со своим норовистым «скакуном», стало понятно, что определенный опыт у него все же имеется. Как только он справился с укрощением строптивого транспорта, его лорух тут же двинулся вперед, увлекая за собой и мою лягуху. Я успел лишь порадоваться тому, что без посторонних подсказок нацепил на себя соединенную с баллоном маску, потому что в следующее мгновение мое живое транспортное средство ушло под воду.
Как ни странно, под затянутой ряской поверхностью вода оказалась довольно чистой. Лорухи двигались вперед мягкими рывками, но при этом сумели набрать приличную скорость. Меня сдвинуло чуть ниже по спине жабы, так что пришлось хвататься за торчащие из живой плоти скобы, но в этом не было особой необходимости: ремни сбруи надежно удерживали мое тело в правильном положении.
Полученным от путешествия на лорухе впечатлениям удалось на какое-то время отвлечь меня от тягостных мыслей и тревожных ожиданий. Теперь интерес туристов из города к гоблинскому анклаву уже не казался странным. Видимость, конечно, не такая, как в морской воде, но даже в ближней перспективе было на что посмотреть.
