Алекс Орлов - Представитель
— Да.
— Ну… как хотите. — Врач пожал плечами и кивнул санитарам, которые, оставив складные носилки, шагнули к распластанной на стене Мэнди.
В руках одного из них оказался устрашающего вида инструмент, и в следующую минуту санитар обошелся с Мэнди очень бесцеремонно.
— Что вы делаете?! — завопил шокированный Майк и попытался было остановить наглых медиков, однако стоявший сзади Шило схватил его за руку, понимая, что эти люди знают, что делают.
Девушку наконец оставили в покое, а доктор подошел к Майку и пояснил:
— Поэтому я и просил всех выйти — не каждый способен спокойно смотреть, как близкому человеку засовывают такую штуку в задний проход. Однако сейчас это единственная возможность ввести лекарство. Через десять минут ее мышечные ткани станут мягче, и мы сможем сделать нормальную инъекцию. А пока что эта бедняжка тверда, как камень.
— Но что с ней, сэр, я никогда о подобном не слышал, — не удержался Майк.
— Это финал болезни, одно из проявлений приема наркотиков N-типа. Наверное, она все время заговаривалась, ведь так?
— Да, — кивнул Майк и тяжело вздохнул. — Она все время говорила какие-то глупости…
— Вот-вот, тяжелая форма и полное выпадение из сознания. Эта девушка не помнит себя уже очень давно…
— А почему она такая твердая? — спросил Шило.
— Не знаю, — пожал плечами врач. — Наверное, вошла в какой-то образ. Может, ей кажется, что она кирпич в стенной кладке, вот поэтому ее от стены практически не оторвать, если не ввести лекарство.
Один из санитаров шагнул к Мэнди и, дотронувшись до ее руки, сказал:
— Она уже готова, док. Можно колоть…
— Что ж, отлично, — кивнул доктор и извлек из своего вместительного чемоданчика пистолетный шприц. Загнав в него баллончик с соответствующим лекарством, он подошел к пациентке и, еще раз проверив мягкость ее тканей, начал делать инъекции, больше похожие на стрельбу в упор.
Майк отвернулся, а Шило сжал его плечо.
Еще через несколько минут Мэнди удалось положить на носилки. Санитары прикрыли ее легким одеялом с эмблемой госпиталя и понесли к выходу, а доктор подошел к Майку и протянул ему визитку:
— Вот, молодой человек, здесь номера телефонов и диспикеров. Все дежурные службы к вашим услугам. Можно звонить сегодня вечером, но я бы посоветовал вам подождать до утра.
Доктор обнадеживающе улыбнулся и уже хотел уйти, но Майк остановил его, схватив за локоть.
— Послушайте, сэр, — лихорадочно заговорил он. — А вы могли бы вылечить Мэнди? Вылечить ее совсем?!
— Молодой человек, зависимость от препаратов N-типа остается на всю жизнь. Возможны длительные ремиссии, но…
Доктор замолчал, потом, прокрутив в голове какие-то варианты, произнес:
— Впрочем, есть один шанс. Это инъекции Гарфинкела. Совершенно удивительная методика, в нашем госпитале уже проведено лечение трех пациентов. Успешное лечение. Четвертый пациент, к сожалению, умер, не дождавшись, когда лекарство доставят к нам на Малибу. Вот этот четвертый невостребованный комплект и есть ваш шанс. Но он стоит больших денег.
— Сколько?
— Полмиллиона.
— У меня есть такие деньги, сэр. Что нужно сделать?
— Ничего, принести рекомендательные бумаги из вашего банка. Только и всего. Как только документ будет у наших экономистов, мы немедленно приступим к лечению. Инъекцию вводят в течение четырех часов, а потом около полутора суток идет восстановление организма. Я бы даже сказал, полное его обновление. Эффект просто феноменальный. Вы не узнаете вашу девушку. Она явится перед вами совершенно другим человеком.
— Хорошо бы, — мечтательно произнес Майк.
— Уверяю вас, так все и будет, — заверил доктор и вышел вполне довольный. За такой большой заказ ему полагались проценты.
Майк тоже был несказанно рад. С блестящими глазами он ходил по номеру, все время повторяя:
— Теперь ее вылечат, Шило. Ты слышал? Теперь ее вылечат.
— Я слышал, Майк, — без особого энтузиазма отозвался Шило. — Но неплохо бы вылечить и тебя.
В этот момент вернулся Гвинет, который помогал санитарам спускать вниз пациентку. И вернулся он не один, а с Фаготом, который теперь командовал «собаками».
— У нас проблемы, Майк! — с ходу заявил Гвинет и, посмотрев на Фагота, сказал: — Говори.
— Сегодня под утро мне на диспикер позвонил один из наших — Аэртон. У нас мощные диспикеры, сэр, и мы запросто общаемся с островом. Так вот он сказал, что к ним движется не меньше тысячи человек и они похожи на либеров. А потом начался бой, сэр, и Аэртон держал со мной связь все время. Через полчаса он замолк, успел лишь сказать, что их куда больше тысячи и они уже в поселке…
— И это все?
— Все, — кивнул Фагот и как-то сник, словно из него разом выпустили весь воздух.
— И что это значит? — спросил Майк, обращаясь к Гвинету и Шилу.
— Это значит, что, пока они в долине, мы не увидим здесь никаких туков, — сказал Гвинет. — А если у либеров появится толковый командир, то им и в долине покажется тесно. И очень скоро…
Глава 103
Два старых, обшарпанных грузовика, один с тентом, а другой с выцветшей будкой сгоревшего шапито, двигались следом за машиной Густава Птюча, который чувствовал себя военачальником, вводящим войска в поверженный город.
Отдельные прохожие останавливались, удивленно глядя на эту процессию, а дети с интересом рассматривали нарисованного клоуна, который жонглировал шарами и приглашал публику на представление.
Поворот за поворотом приближал начало великой битвы Густава Птюча, и он радовался этому, как долгожданному празднику.
Пару раз колонну обгоняли полицейские машины, Густав хмурил брови, однако все проходило гладко, и полицейские убирались восвояси, то ли не замечая ничего подозрительного, то ли не желая подвергать себя опасности.
«Оно и верно, ребята, — размышлял Густав. — Подумайте лучше о своих детках».
Впрочем, обо всех детках Густав уже подумал сам. Он решил, что уничтожит всех государственных чиновников вместе с их близкими. Это должно было стать для обитателей Ларбени и всей этой дикой планеты расплатой за неверность, за то, что они позабыли истинных хозяев и служили завоевателям Малибу.
Что ж, теперь справедливость будет восстановлена и Густав вступит в права владения этим миром. Только тогда он сможет называться своим настоящим и гордым именем — Альваро Роблес эль Маррагон.
Дорогу перебежала кошка, но Густав только усмехнулся. В этот торжественный день он не боялся кошек и предательских ударов контрразведки. На руках у него были все козыри, и он был намерен ими воспользоваться.
Одним из козырей были солдаты, которым Птюч доверял на все сто. Это были шесть десятков отъявленных негодяев, которые почти не потребляли ляписа, в чем и состояла их главная ценность. Вечером команда Густава должна была захватить базу, и уже тогда, под покровом ночи, Дрю Волен введет в город основные силы либеров.
Ясно, кровавой оргии не избежать, но тут уж ничего не поделаешь — придет время, и Густав отстроит новый город, а об этом все просто забудут. Нужно лишь заручиться поддержкой некоторых финансовых королей, и тогда можно безбоязненно править на Малибу до самой смерти.
Наконец машины добрались до небольшого ангара, который находился в двухстах метрах от стены, отгораживавшей базу от внешнего мира.
В этом убежище находился неиспользуемый склад, и его удалось снять за какие-то совсем смешные деньги.
Птюч остановился и, выйдя из автомобиля, лично открыл ворота, затем заехал внутрь, следом за ним в проржавевшее чрево ангара втиснулись оба грузовика.
Двери закрылись, и началась разгрузка, а четверых человек Густав сразу отправил караулить на крышу.
«Очень хорошо, — приговаривал он про себя, следя за разгрузкой, — очень хорошо». Тяжелого вооружения было в избытке, и при желании можно было снести военную базу, даже не заходя на ее территорию.
Солдаты работали с энтузиазмом, вскоре разгрузка была закончена. Затем Густав поинтересовался, у всех ли есть карты территории базы, и раздал их тем, у кого не было.
Свой первый удар он планировал нанести по арсеналу, чтобы потом тратить патроны без счета. Опять же с крыши арсенала хорошо просматривались посадочные площадки, где стояли разведывательные вертолеты. И это было очень кстати — Густав хотел сохранить несколько машин, чтобы пользоваться ими позже в собственных целях.
От арсенальных складов до ангаров, где стояли ракетные установки, было рукой подать, и их Густав тоже намеревался взять без повреждений.
На этом задачи ударного отряда исчерпывались, и дальше по плану следовал доклад генералу Фолсберри, а тот уже приступит к проведению собственной операции. Птючу же останется ждать, когда Волен приведет в город двадцать тысяч либеров.
