Виктория Гетто - Чёрное Небо Синего Солнца
Глава 29
…Самое невероятное, что война до сих пор идёт. Несмотря на ядерный апокалипсис, немногие уцелевшие воюют между собой. За людей, за технику, за оружие, продукты, воду, одежду. Режутся, стреляют, взрывают… В Пакс Американа — землетрясения, вулканы, жуткой мощи ураганы — Калифорния раскололась под ударами атомных и водородных бом и ушла под воду. Полыхает Мексиканский залив, где с креплений сорвало платформы и разлитая по поверхности нефть вспыхнула, заволакивая небеса копотью. Точно так же ушёл под Землю Восток, стоящий на гигантской нефтяной линзе. Судный день настал, но люди по прежнему убивают друг друга, вместо того, чтобы помогать…
— Командир, Кайра на связи.
— Давай.
В сфере вспыхивает изображение девушки. Глаза красные, видно, что она очень устала.
— Что у нас?
— Генераторы восстановить можно. Но требуется время. И материалы.
— Сколько и чего?
Она пожимает плечами.
— При наличии сырья — от недели до двух. Если же придётся разыскивать — даже не скажу. Список требуемого уже сброшен вам, командир…
В углу панели мигает входящий значок сообщения. Киваю в знак подтверждения.
— Вообще, мы можем поставить кокон? Хотя бы для защиты от радиации?
— Слабый, третьей степени.
…Это значит, проницаемый для света и сильного оружия. Но всё же лучше такой, чем вообще никакого. По крайней мере, можно будет спасти Остров от радиации и провести дезактивацию.
— Хорошо. Запускайте одну установку, вторая пусть в резерве. И… Отдохните, девочки. Двенадцать часов без смены для вас слишком утомительно. А работы ещё немеряно.
Кайра вздыхает.
— Командир, спасибо, но ведь…
— Давай без — ведь-. Запчастей пока нет. А я пообщаюсь с кластером, запущу спутники… Короче, это приказ. Всем отдыхать восемь часов! Пока я не рассердился!
Девушка вновь вздыхает и исчезает с экрана. Всё верно, она себя вообще не щадит. Встряхиваюсь, даю команду на запуск спутников. Вспыхивает кокон. Прозрачный, слабенький, но лучше такой хилый, чем вообще никакой. Сразу стихает ветер, температура снаружи начинает быстро повышаться. Обычно внутри плюс двадцать два — двадцать четыре. Этакая замкнутая экосистема. Бесшумно открываются крыши парников, давая возможность кормовым деревьям получить натуральный ультрафиолет. Наружу высыпают сервис-роботы, приступая к дезактивации поверхностей зданий и всего остального. Смотрю на счётчик — нет, ни выходить самому, ни выпускать кого-либо нельзя, ни в коем случае. Так что всем пока находится внутри. Вспышки электромагнитной катапульты говорят о том, что спутники стартовали. Скоро пойдёт картинка, и, как я чувствую, безрадостная… Так и есть. Бушуют смерчи, ураганы сносят остатки строений, сметают с лица планеты инфраструктуру. Падают линии электропередач, валятся вышки ЛЭП, рушатся плотины, затапливая огромные территории. На побережье тоже не сладко. Цунами идут одно за другим. И не только на Востоке, но и чего не бывало раньше, даже в Европе и на Севере. Теперь понятно, почему так дышит ледяное поле, в центре которого мы сидим. Карта материков перекроена. Но в центре древней Европы по прежнему идут бои на развалинах городов и посёлков. Цепляясь за каждый метр поверхности дерутся между собой группы людей, пробиваясь неизвестно куда. Такая же картина в Африке, Австралии, остатках Американского континента. Миллиарды гибнут ни за что. За фантики, обманутые и преданные. Что сейчас можно купить за доллар? Жизнь? Еду? Женщину? Ничего! Только смерть! Камера выхватывает группку людей, спрятавшихся от пронзительного ветра за остатками стены. Горит крохотный костерок, но не это привлекло моё внимание, а то, чем они поддерживают пламя. Теми самыми никчёмными бумажками грязного цвета, состоящими из людской крови и горя. Конец цивилизации…
— Командир, при нейтринном сканировании обнаружен ряд бункеров высокого заглубления. С тщательной маскировкой.
— Возможно удалённое подключение к их компьютерам?
— Положительно.
— Сделай, и скачай содержимое банков памяти.
— Исполняю. Фиксирую повышенную усталость, командир. Нервная перегрузка. Вам необходимо срочно отдохнуть.
Я отмахиваюсь:
— Потом полежу в капсуле, и вся недолга.
Но двери командного отсека открываются, и входит Клара. На её лице написана злость. С места она берёт в карьер:
— Командир! Это не совет, а рекомендация, обязательная к исполнению! Немедленно всё выключай и спать!
— Что?!
Но она взмахом руки гасит все приборы и сферу обзора. На окна опускаются ставни.
— Бунт на корабле?!
— А ты подумал, что будет с людьми, если с тобой что-нибудь случится?! Марш отдыхать! И — вот…
Она отстёгивает от пояса своего платья небольшой инъектор, подходит ко мне в упор и всаживает его в предплечье. Короткое шипение, и по жилам слово прокатывается огонь.
— Спать, командир. Немедленно есть, ванну, и спать!
Делать нечего, приходится подчинится. Даже если я отменю команду отключения, то кластер всё-равно не станет работать. Сохранение жизни командира прошит в нём приоритетом даже над своим существованием… Транспортная кабина опускает меня в апартаменты, где мою персону встречают Романовы и Лиэй. Впрочем, окинув меня взглядом и убедившись, что я цел, дочка тут же убегает — все механики работают в авральном режиме.
— Это…
Николай показывает на стену, и я киваю.
— То самое ядерное оружие. Результаты его применения.
— Какой кошмар…
Аликс трогает себя за щеку. Ну, да. Они подключились к трансляции со спутников. У нас ничего ни от кого не скрывается. Мария и Анастасия тихо плачут на диване, Ольга с тревогой смотрит на меня, Татьяна обнимает за плечи матушку.
— Прошу прощения, дамы, Николай Александрович, но командиру нужен срочный отдых. Я потом отвечу на ваши вопросы.
Клара выходит из-за моей спины и уводит меня в мою комнату. Едва двери закрываются, она начинает ворчать:
— Совсем ничего не понимают — у тебя предынфарктное состояние! А они и отдохнуть не дают! Всё им интересно…
— Какое?! Предынфарктное? Я же омоложен!
— Извини, неправильно выразилась. Ничего такого, конечно, нет. Это я в сердцах. Но то, что ты на грани нервного срыва — точно. Кстати…
Аватара подозрительно смотрит на меня, потом обводит вокруг рукой:
— Ты ничего такого не ощущаешь?
Прислушиваюсь к себе, к окружению — вроде бы нет. Отрицательно качаю головой, но тут же мои виски простреливает ужасная боль. На лице Клары облегчение. С чего бы вдруг?
— Вот. У тебя к тому же и лёгкое сотрясение мозга после перехода от ядерного взрыва. Но все капсулы сейчас загружены до отказа. Много переломов и ушибов, требующих срочного вмешательства. Так что придётся тебе полежать пару дней.
— Вы с ума сошли?!
— Может, и сошли. Но ты слишком близко к сердцу воспринимаешь происходящее снаружи.
— По-вашему, я должен любоваться тем, как гибнет народ?!
— Это не твой народ.
— Мой! Ясно? Мой!
Вспышка гнева внезапно обессиливает меня. Аватара встревоженно бросается ко мне, снова вкалывает какое то лекарство, а у меня дико кружится голова. Еле задавливаю позывы рвоты. Но спустя пару минут становится легче. Кибер тащит меня в ванну, раздевает и плюхает в воду. Потом яростно скребёт мочалкой. После вытаскивает, вытирает, сажает за накрытый стол, но я отрицательно машу рукой — сейчас в меня ничего не влезет. Неожиданно аватара соглашается со мной и просто укладывает меня в постель, укутывает одеялом. Нелепо шучу, хлопая рукой по одеялу:
— Может, составишь компанию? Одному как-то спать надоело. Да ещё в такой ситуации.
Киборг хмурится:
— Ты не получишь никакого удовольствия от этого.
— Да мне просто компанию…
Но она отрицательно качает головой.
— Спи.
Снова шипение инъектора, и мои глаза смыкаются сами собой…
…Просыпаюсь спустя наказанное кластером время и сразу понимаю, что я не один в комнате. Правильно. Рядом со мной на стульчике сидит Клара. Едва я открываю глаза, она заботливо прикладывает ладошку к моему лбу, одновременно второй рукой проверяя на шее пульс.
— Наполнение хорошее. Частота удовлетворительная. Давление в норме. Лечение прошло успешно.
Я сладко потягиваюсь. Не знаю, чем эти два гвардейца, Клара и кластер меня напичкали, но чувствую я себя удивительно бодро и хорошо. Аватара протягивает мне одежду:
— Приводи себя в порядок, будем завтракать, потом доклад.
— Можешь начинать, я буду делать дела и слушать.
— Не стоит. Станешь отвлекаться…
Пожимаю плечами. Отчего то я поразительно уступчив. Но зная, какой она может быть упрямой, соглашаюсь. Лёгкая разминка, потому что выходить пока нельзя — дезактивация проведена лишь на сорок процентов, туалет. Спустя пятнадцать минут я сижу за столом в зале. Странно, но я один. Нет вездесущих Романовых.
